– Я так и понял. Но я по другому поводу. Помнишь, я тебе говорил, что утром некая горожанка обратилась к нам в участок с заявлением о порче ее личного автомобиля? Там у нее стекло какой-то жидкостью разъело.
– Эээ. Очень смутно что-то такое припоминаю. А что?
– Офицер, который этим делом занимался, выяснил, что автомобиль был угнан. В час и три минуты ночи. Преступники проникли через окно, испортив стекло жидкостью... Компьютер транспортной службы выдал нам маршрут, по которому они ездили.
– И что за маршрут?
– Угнали автомобиль возле Центральной городской площади – в час ноль три, как я уже сказал, – и дали ему команду ехать к дому Радислава. Туда автомобиль прибыл спустя десять минут. Следующая команда в бортовой компьютер поступила в час и двадцать две минуты. Догадываешься, куда ему сказали ехать?
– На энергостанцию, – даже не задумываюсь я.
– И в час тридцать пять, – продолжает Филипп, – автомобиль уже помчался оттуда обратно к дому Радислава. Затем угонщики вернулись к Центральной площади. Без пяти два машина уже была на месте.
– Угонщиков вычислили? – кричу я от нетерпения.
– И да, и нет. Китаянка-криминалист собрала в салоне автомобиля биоследы. Преступников, говорит, было двое. Один – тот самый тип, судя по биоматериалу, что и убийца Радислава. Кроме него – рыжеволосая девушка. На сидении остался длиннющий рыжий волос. И правда «до попы», как твой свидетель говорил... Но программа по геномной реконструкции у китайцев до сих пор отсутствует. Думаю, где-то уже в течение часа им вышлют копию из Резервного фонда.
– Ясно, спасибо!
– Да, еще, Ингви... Шеф тут грозится отдать тебя по суд. Бегает по участку как ненормальный. Как только узнал, что ты десятерых полицейских уложил парализатором, стал прямо сам не свой.
Что ж, не удивительно.
Я еще раз благодарю Филиппа, и экран исчезает.
От Центральной городской площади и обратно? Так это же от телепорта и опять к телепорту!
Похитив на станции резервную батарею, эти двое могли смыться с опасной добычей куда угодно. Хоть в другой город, хоть на Землю.
Пока Агентство Безопасности расшевелится, пока китайцы дождутся своей чертовой программы – что если будет уже слишком поздно? Скорее всего, в Париже и Риме на энергостанциях от резервных батарей тоже давно и след простыл...
Меня посещает неожиданная идея.
– Где здесь у вас туалет? – спрашиваю я техников.
– Вон там, направо, – показывает старший.
Я беру две толстые защитные перчатки, лежащие на столике. Надеваю одну из них себе на руку, вторую протягиваю Радиславу.
– Наденьте на правую руку и следуйте за мной.
Он крайне неохотно повинуется.
Закрыв за нами дверь, в туалете я шепчу ему на ухо:
– Нас могут прослушивать через импланты. Надеюсь, эти перчатки помогут. А туалеты для системы мониторинга – слепая зона.
Радислав, поняв, кивает.
– В телепорте, – продолжаю я шепотом, – должны оставаться данные обо всех прилетах и отлетах. Если вы опознаете среди пассажиров ту рыжую шлюху – мы моментально выйдем на след террористов, понимаете?! Добираться туда на дельтаплане нет времени. Придется рискнуть общественным транспортом. План такой. Мы выходим из энергостанции и бежим в метро. Оно в нескольких метрах отсюда, вы и сами знаете. До Центральной площади – одна остановка, доберемся за пару минут. Поскольку нас сейчас никто не может видеть и слышать, террористы не успеют нам помешать. У них просто не хватит времени, чтобы подстроить автокатастрофу или еще что-нибудь.
– А потом вы оставите меня в покое? – робко интересуется Радислав.
– Даю слово! – немедленно соглашаюсь я. – Даже если этой шлюхи нет в списках пассажиров. Картинку у вас из головы я всё равно вынуть никак не смогу.
Мы выходим из туалета и, ничего не сказав удивленному главному технику, направляемся прямиком к выходу.
– Передайте Агентству Безопасности, – кричу я охраннице, минуя ее будку, – чтобы срочно проверили резервные батареи в Париже и Риме. Пусть свяжутся с шефом нашего полицейского участка, он им всё объяснит.
Снаружи энергостанции ничто и никто не кажется нам подозрительным.
Метро, к счастью, работает в своем обычном режиме. Пережитое им отключение энергии, похоже, не привело к столкновению поездов или чему-нибудь в этом роде. Судя по всему, я не стал виновником массовой гибели граждан – и не проведу ближайшие столетия в подземном бункере Луны-3.
Всё идет по плану, и вскоре мы с Радиславом уже мчимся к зданию телепорта.
Минут пять у меня уходят на пререкания с сотрудницей, наотрез отказывающейся выдать нам личные данные пассажиров. Никакие уговоры не действуют. Без жетона я для нее не полицейский, и всё тут.
Я уже начинаю прикидывать в уме, каким изощренным пыткам ее лучше подвергнуть...
Внезапно ко входу в телепорт подъезжает большой черный фургон без опознавательных знаков. Из него выпрыгивают люди в черной форме, держащие в руках автоматическое оружие с лазерным прицелом. Пятеро бойцов занимают оборону у входа, встав на одно колено и пристально разглядывая через прицел всех, кто прогуливается по Центральной площади и попадает в их поле зрения. Пятеро других заходят в телепорт.
Агентство Безопасности. Одного нажатия на курок их оружия достаточно, чтобы оставить от мишени пустое место. Не то, что эти детские игрушки, которые выдают нам в полиции!
– Агент Иванов, – представляется один из вошедших, в то время как четверо других разбредаются по территории телепорта, держа автоматы наготове. – Вы позволите, если мы заберем Радислава с собой? – спрашивает он подчеркнуто вежливо.
– Да-да, конечно, – говорю я.
Подойдя к Радиславу, агент берет его за локоть.
– Вот только, – добавляю я, – вы не скажете этой мымре, – я показываю пальцем на сотрудницу телепорта, – чтобы она дала ему взглянуть на список пассажиров? Понимаете ли...
– В этом нет необходимости, – обрывает агент. – В офисе мы извлечем у него из мозга зрительные образы.
– Но подождите, – протестую я. – Ведь так вы сможете узнать, куда террористы отправились с похищенной батареей!
Агент Иванов улыбается.
– Все террористы, – говорит он, – уже пойманы. Бомба, которую они изготавливали, обезврежена.
Я смотрю на него и не верю своим ушам.
ГЛАВА 10
– Видите ли, – объясняет мне агент Иванов, – мы взялись за это дело, как только министр энергетики сообщил на пресс-конференции о пропаже двух батарей.
Он делает знак, и двое из прогуливающихся по зданию телепорта агентов выводят Радислава наружу.
– Установили, – продолжает он, – кто и как похитил их во время транспортировки, и вышли на сеть террористов. Когда вы с Радиславом еще только подлетали на дельтаплане к энергостанции, мы уже знали, что резервная батарея там подменена использованной. В Париже и Риме – тоже.
– Выходит, я совершенно зря подверг миллионы москвичей такому риску...
– Выходит, что да, – соглашается агент.
– А зачем вам зрительные образы из мозга Радислава? Вы же сказали, что все пойманы?
– Для собирания улик. Вы же знаете, все эти судебные формальности...
Я понимающе киваю.
– Но я хотел бы, – агент протягивает мне руку, – сказать вам спасибо.
– За что? – Я крепко жму ему руку.
– С момента основания Агентства, – улыбается он, – еще никогда нас не подстраховывала полиция. Я правда впечатлен, Ингви. Вы бы не хотели перейти к нам на работу? Я совершенно серьезно.
– Ну, – горько усмехаюсь я, – лет так через сто пятьдесят... или двести. Как только освобожусь из тюрьмы. А кстати, сколько мне дадут? Свешивание человека за шею с крыши небоскреба на виду у всех камер мониторинга. Стрельба по десятерым полицейским. Захват персонала энергостанции и отключение энергии в целом квартале.
Агент Иванов на секунду-другую крепко задумывается.
– Я сделаю вот что, – говорит он. – Скажу вашему начальству, что вы действовали в качестве нашего внештатного агента. Судьи также получат об этом уведомление. Вы, возможно, не знаете, но Агентство Безопасности, в соответствии с некоторыми директивами – которые не сильно афишируются, – обладает расширенными полномочиями. Весьма расширенными. Поэтому максимум, что вам грозит за ваши импровизации, это условный срок.
Нет слов, чтобы описать, какой камень с души у меня только что свалился.
– Агент Иванов, я вам так благодарен!
– Не стоит благодарности. Езжайте сейчас в больницу, потом домой. Завтра на свежую голову подумаете над моим предложением.
Когда фургон уносится прочь, забрав с собой Радислава, я вызываю такси.
По пути в больницу я впервые за сегодняшний день – с того самого момента, как обнаружил тело многострадального Радислава под одеялом, – наслаждаюсь состоянием абсолютной безмятежности и покоя.
