Застигнутый врасплох, Роберт ответил на рукопожатие и безмолвно – поскольку онемел от наглого признания Кинга в связи с Эрин и поскольку тот трещал без остановки – двинулся в обход зала, внимая лекции о вкусах собственной жены.
– Лично я выбрал бы для Эрин геликонию, – разливался цветочник. – Вот хотя бы «мексиканскую золотую». Умопомрачительно хороша в высокой вазе, увитая бусами. Или же возьми несколько веточек красного имбиря, мальчик мой. Дорогая, правда, штука до ужаса – из Пуэрто-Рико выписываю. – Бакстер звучно шмыгнул и утер нос ладонью. – Но Эрин того стоит!
– Благодарю. Я останусь при своем мнении. Фрезии, будьте любезны, – с металлом в голосе произнес Роберт.
– А как же геликония?! – Бакстер Кинг отступил на шаг, театрально подбоченился и вздернул брови. Обветренные губы сложились в горизонтальный вопросительный знак, водянисто-серые глаза молили Роберта передумать – и он едва не согласился на геликонию.
– В день знакомства я подарил ей фрезии. – Нет уж, в этой битве цветов победа останется за Робертом. – Я хорошо знаю свою жену. И могу вас заверить, что она будет рада букетику фрезий.
– Угу. Будет рада. То-то и оно. Каждый день сталкиваюсь с одним и тем же. Мужчины приходят ко мне за хризантемами для жен, любовниц, подружек. – Бакстер Кинг выбросил руки в сторону Роберта и на долю секунды замер. – А я хризантемы не держу! Зряшная трата денег на никчемные лепесточки. Моя задача – убедить мужчин выбирать цветы, которые дамам действительно приятно получать. Экзотику! Я спрашиваю клиента: если б ваша дама сердца была цветком – то каким именно? Я допытываюсь, какая у нее фигура, какого цвета глаза и волосы, какие духи любит. Интересуюсь, кто она в сексе – женщина-мать или…
Роберт смотрел на Кинга, растекающегося пудингом по тарелке, даже ощущал Кинга, поскольку цветочник ухватил его за руки, – но ничего не мог сделать, чтобы остановить Кинга. Тот смахивал на плющ, буйным энтузиазмом оплетая клиента. Истинный мастер своего дела, вынужден был признать Роберт. Если бы не четкая цель – вытрясти из Бакстера Кинга душу за роман с чужой женой, – Роберт поддался бы на уговоры и заказал пуэрто-риканский красный имбирь. И по фигу заоблачная цена.
Роберт неловко глянул на свои ладони, все еще в хватке рук Бакстера, правда слабеющей – влажные пальцы цветочника соскальзывали.
– Понял, котик? Моей любимой Эрин нельзя… никак нельзя дарить фрезии! В них нет ничего особенного, а Эрин – девочка особенная, единственная в своем роде! – Кинг наконец освободил Роберта, прислонился спиной к прилавку и в ожидании ответа принялся возить носовым платком по взмокшим лбу и шее.
Роберт не знал, что и сказать. Озадаченный, еще покружил по небольшому залу, словно бы приглядываясь к редкостным растениям, а на деле гадая, не ошибся ли он адресом. Точнее – не нарвался ли на какого-то другого Бакстера Кинга. На память пришли письма Эрин к Кингу, которые она так тщательно прятала у себя в кабинете. Не приходилось сомневаться в близких отношениях между этими двумя людьми, как и в том, что их связь продолжалась и после замужества Эрин.
– Давно вы знаете мою жену? – Роберт остановился перед цветочником, скрестив руки на груди. Тон его обвинял.
Бакстер Кинг задумался, вперив взгляд в потолок.
– Э-э… Да уж тыщу лет. Познакомились, когда ее дочке всего-то года три было, ну разве что четыре. – Он задрал голову, обнаружив рубцы от ожогов в складках толстой шеи, и тяжело, с присвистом, вздохнул. – На воровстве нашу куколку застукал – цветочки мои тырила. (Бакстер не позволил сказать и слова Роберту, возмущенно открывшему рот.) Бедняжка упала прям на пол и давай носом хлюпать, слезы лить. Рассказала мне все про себя – и до того мне ее жалко стало. Совсем девонька отчаялась, ей-богу. Сама еще птенчик, а уж ребятенка кормить надо.
Роберт захрипел с открытым ртом, словно подавился невысказанными словами. Готовые сорваться с губ возражения застряли в горле мерзким непрожеванным куском. Нет, здесь определенно какая-то ошибка. Миг спустя, когда Бакстер Кинг погрузился в воспоминания, пустым взглядом уставившись на пурпурные рододендроны, Роберт в голос расхохотался.
– Надеюсь, вы тоже поняли, что произошла путаница? – Он обмяк от облегчения, шумно выдохнул. – Мы говорим о двух совершенно разных женщинах!
Роберт недолго радовался. Цветочник ведь упомянул о дочери Эрин… И кроме того, нельзя просто закрыть глаза на письма, которыми Кинг – владелец «Королевских цветов», то есть этот самый Кинг, – забрасывал Эрин.
– Секундочку, давайте уточним: Эрин Найт… в смысле – Эрин Лукас? Рост приблизительно метр шестьдесят, очень бледная кожа, золотистые волосы примерно вот такой, – Роберт очертил зигзаг вокруг шеи, пытаясь воспроизвести прическу Эрин, – длины?..
Треклятый непрожеванный кусок пополз вверх по пищеводу и прочно встал в глотке. Эрин воровала цветы? Немыслимо даже предположить подобное – шестеренки мозгов заклинит.
– Точно. Эрин Лукас. А нынче Эрин Найт. Она мне все-все про тебя рассказала, душа моя. Вот счастье-то, думаю, что девочка нашла приличного человека. Наконец у нее жизнь устаканилась.
Лоб Роберта немилосердно защипало – капли пота, проступая сквозь кожу, от прохлады кондиционера вмиг засыхали солеными крошками. Хорошенькое дело. Полюбуйтесь – стоит лицом к лицу с человеком, которого подозревал в интрижке со своей женой, а тот и не собирается вилять и отпираться от знакомства с Эрин. Напротив, Бакстер Кинг без зазрения совести бахвалится этой связью. Присесть бы… срочно. У Роберта кружилась голова и путались мысли. Совершеннейшая нелепица.
– Можно… стакан воды? Путь был неблизкий, и я…
– О чем речь! Давай-ка сюда, ко мне на задворки. Там и поговорим без помех.
Бакстер окликнул продавщиц и, когда девушки вернулись в магазин, провел Роберта через кухоньку на тенистый мощеный дворик. Среди ведер, полных цветов, и глиняных горшков с декоративными деревцами нашлось место для столика с двумя стульями.
Роберт, чувствуя себя не в своей тарелке и совсем не так, как предполагал по дороге сюда, занял один из стульев и с благодарностью осушил бокал с ледяной минералкой. Вытер губы ладонью и подался вперед, упираясь локтями в колени. Аккуратно, парень. Напролом переть не стоит.
– Вы правы, с мужем ей повезло, – усмехнулся Роберт. – А в придачу она и «Маргаритку» получила, чтобы уж наверняка с кривой дорожки свернуть. – Легкомысленный тон его был щедро приправлен горечью, но Бакстер, похоже, купился на шутку.
– Ах, котик, твоя правда! Я ж с ходу понял, что у девоньки талант – чуть только она у меня работать стала. Истинный божий дар: цвета подбирает на раз! А уж букет составить из травок каких, веточек – ей равных нет. Она у нас тут здорово прогремела со своими придумками. Патрик в нее натурально втрескался, едва она у нас появилась. Оно и к лучшему, потому как детка-то с нами аж восемь лет прожила!
Бакстер Кинг издал гогот, какого Роберту еще слышать не доводилось. Ослиный вопль, хмыкнул он про себя.
– Бедный, бедный Патрик. – Бакстер со вздохом глянул на гостя, а тот сверлил взглядом булыжники у себя под ногами, пытаясь расшифровать информацию цветочника. – Жуткий конец…
Придется подлаживаться под этого чудилу, решил Роберт. Иначе с ним каши не сваришь.
– Патрик?.. – небрежно бросил он: мол, имя на слуху, да что-то запамятовал.
– Ага, Патрик. Дружок мой. Погиб в том жутком пожаре. – Бакстер уронил голову и застыл воплощением скорби, по закону подмостков выдерживая паузу.
– Деловой партнер? – осторожно уточнил Роберт.
– Зачем партнер? Дружок мой незабвенный. Любовь всей моей жизни!
Роберт очень медленно поднял голову и так же медленно опустил. Суперкивок выглядел по-идиотски, зато позволил Роберту переварить новый гигантский ломоть информации. Любовь всей жизни Бакстера Киша – мужчина?
А если с некоторых пор Бакстер переключился на женщин? Это первое, что пришло Роберту в голову. Крайне маловероятно, возразил он сам себе после минутного размышления. Бакстер Кинг – явный и откровенный гомик, и не заметить очевидного мог лишь человек, чьи мозги отравлены идеей об измене жены.
И вновь камень свалился с души Роберта. И вновь на смену облегчению пришла тревога – вслед за миллионом вопросов.
Сомнений нет – они имеют в виду одну и ту же Эрин. А как в образ этой Эрин вписывается эпизод с воровством цветов из магазина Кинга? Впрочем, теперь, когда вера Роберта в искренность жены пошатнулась, он не готов был отмести даже такую чудовищную историю.
– Мои соболезнования, – из вежливости произнес Роберт.
– Спасибо. Ничего. Я уж отошел чуток, что поделаешь? Добро хоть Эрин с Руби не пострадали. – Бакстер Кинг красноречиво потер изуродованную кожу на левой щеке и шее.
