— Верно. Кстати, тот ублюдок, что напал на меня прошлой ночью, сказал примерно то же. Он рассказал, что Мэтью Джефферсон позвонил твоему мужу и попросил его о помощи, и что он — тот тип, что избил меня, — заплатил, точнее, отплатил. Сказал, что отплатил за те пять лет.
— Понятия не имею, что он имел в виду, — недоуменно пожала плечами Карен.
— Да я, собственно, и не ожидал, что поймешь. Но ты должна сделать официальный запрос и получить для меня распечатку телефонных звонков. В конце концов, ты ведь его жена — думаю, тебе не смогут отказать в такой малости. А если эта распечатка окажется у нас на руках, если мы, так сказать, вернемся в прошлое, отыщем тот телефонный звонок, что разбудил твоего мужа среди ночи пять лет назад, и проверим его жизнь, это станет отправной точкой. Мы хотя бы будем знать, когда это началось. Узнаем дату — а это уже что-то.
— Нам не нужно делать никаких запросов.
— Почему?
— Алекс практически никогда не звонил из дома — пользовался только мобильным телефоном. У него по этому поводу был какой-то бзик.
Это уже интересно — отследить и записать звонок со стационарного телефона всегда легче. Обычно это делается, когда кто-то становится жертвой вымогателей. Или если речь идет о коррупции. Я навострил уши, но оставил это замечание без комментариев.
— Но нам все равно нужны эти записи.
— Нам каждый месяц присылали счета за телефон. А Алекс обычно хранил все счета.
— Неужели даже счета пятилетней давности? Или, может, даже больше? — не поверил я.
— Знаешь, буду очень удивлена, если их не осталось. Я проверю.
— Обязательно проверь. С этого и нужно начинать. Если мы не отследим этот звонок, тогда у меня ничего против него нет. И я буду бессилен что-либо сделать.
— Помнится, всего два дня назад ты и не рвался ничего делать, — напомнила мне Карен. — Единственное, чего ты тогда хотел, это убраться поскорее домой и никогда больше об этом не слышать.
— Угу. Но потом я передумал. Скажи за это спасибо тому типу, который разделался с твоим мужем. Это он меня переубедил.
Она снова посмотрела на меня тем же пустым, невидящим взглядом, который я заметил у нее только сегодня.
— Скажу. Надеюсь, когда придет время, он получит все, что ему причитается.
— Да, — кивнул я. — Мы постараемся.
На розыски ушел всего час. Алексу Джефферсону нечасто звонили чуть свет, однако несколько таких звонков все-таки отыскалось. Карен оказалась права: ее муж не просто хранил все счета за телефон — он хранил их восемь лет подряд! За прошлый месяц Джефферсону три раза звонили под утро, я переписал все номера, с которых был сделан звонок. Перед одним из них стояла цифра 812, код округа, к этому времени я уже точно знал, что это где-то в южной части Индианы. Скорее всего, это и был тот самый звонок от сына — первый за много лет. Остальные два были сделаны с местных номеров, я записал их и двинулся дальше.
Мне пришлось перелопатить счета за пять лет, чтобы наткнуться на другой такой же звонок. Как оказалось, 5 июля Алексу Джефферсону позвонили на сотовый, произошло это в 1:36 ночи. И снова в счете значился уже знакомый мне номер, и код был тот же самый — 812. Разговор продолжался почти одиннадцать минут. Следующий подобный же звонок, только на этот раз не входящий, а исходящий, состоялся в 1:52. Судя по коду, Алексу Джефферсону зачем-то понадобилось срочно поговорить с кем-то, кто в те годы жил на северо-востоке Огайо, между Кливлендом и Пенсильванией, в районе Эштанбулы.
Я проглядел и все остальные счета, скорее для очистки совести, и, как оказалось, не зря, потому что в конце концов обнаружил еще пять неизвестных звонков, которые были сделаны между часом и двумя часами ночи. Я аккуратно переписал каждый из этих номеров, правда, не питая при этом особых иллюзий, вполне возможно, что ни один из них никак не связан с этим делом. Но был один интересный факт — среди этих звонков преобладали те, код которых был мне уже хорошо знаком: 812.
— У тебя случайно нет телефонного справочника? Такого, где указывают адреса владельцев? — поинтересовался я у Карен. — Лучше всего пятилетней давности, где бы значились старые номера.
— У мужа в кабинете, кажется, был.
Я выписал на листке все номера с кодом 812 и отдал его Карен.
— Посмотри, может удастся что-то отыскать. Что-то мне подсказывает, что с этого номера звонил его сын.
Через пять минут я уже знал, что не ошибся. Вернувшаяся Карен подтвердила мое предположение.
— Он указан в справочнике — это номер мобильного Мэтью. Вернее, его бывший. Я попробовала набрать его — мне ответила какая-то женщина, сказала, что понятия не имеет, кто такой Мэтью.
— Держу пари, он перестал пользоваться им уже несколько лет назад. Последний номер, тот, с которого он звонил отцу недавно, другой. Ладно, все, что мне требовалось, это знать, что в свое время он принадлежал ему.
— Ну как, удалось что-нибудь отыскать?
— Пока не могу сказать, однако я составил список очень поздних звонков и выписал номера, с которых звонили Джефферсону в интересующий нас промежуток времени. По крайней мере теперь можно попробовать их проверить. Это уже что-то. Есть и еще кое-какие мысли насчет того, где можно поискать. В общем, мне есть чем заняться. — Я помолчал немного, потом добавил: — Однако мне понадобится помощь. Очень надеюсь, что я ее получу.
Когда я припарковался возле дорожки, ведущей к дому Джо, он уже стоял на пороге, явно собираясь куда-то уходить. На нем снова были те же старые, обтерханные джинсы и необъятная куртка-парка, что и накануне, в руке он держал ключи от машины. Стоило мне только опустить стекло и выглянуть, как он заметил меня и остановился.
— Ты неудачно выбрал время. Мне пора на физиотерапию.
— Наплюй на нее, — нетерпеливо бросил я.
Повернув голову, он окинул взглядом машину. На лице его было написано изумление.
— Что?
Я повернулся к нему так, чтобы он мог вдоволь налюбоваться моим заплывшим глазом и разорванной губой, а сам выключил двигатель.
— Послушай, Джо, я задержу тебя всего на минуту. Не возражаешь?
Джо уставился на меня во все глаза. Потом очнулся и, сделав над собой некоторое усилие, кивнул.
— Ладно. Давай-ка лучше зайдем в дом.
Прикрыв за собой дверь, мы устроились на кухне. Я поспешил сесть. Джо налил себе стакан воды, сделал небольшой глоток и прислонился спиной к кухонному шкафчику.
— Ну, — нетерпеливо спросил он. — Что произошло?
Я рассказал ему, что произошло. Джо не произнес ни слова — просто стоял и молча слушал меня, выпил один стакан и налил себе еще. Я устроился на стуле за маленьким кухонным столиком, незаметно поглядывая по сторонам — везде вокруг царил такой безупречный порядок и чистота, что впору завыть. В общем, в стиле Джо, черт бы его побрал. Закончив, я поднял голову — наши взгляды встретились.
— Знаешь, Джо, я начинаю чувствовать, что земля понемногу уходит у меня из-под ног. Такое ощущение, что меня взяли за горло. Может, зря, конечно… не знаю. Возможно, мне просто нужно встряхнуться, собраться, успокоиться и все такое и заниматься делом — как сделал бы ты, будь ты на моем месте. Но, проклятье, я уже привык работать с партнером! Привык работать с тобой, понимаешь?! А сейчас меня обложили со всех сторон: вдруг появился этот ублюдок, да еще копы перекрыли мне кислород, только и ждут, чтобы повесить на меня убийство или, еще лучше, два, мне нахлобучивают на голову какой-то вонючий пакет, тычут пистолетом в затылок и угрожают пристрелить, а я по привычке бросаю взгляд через плечо, на тебя, — а тебя там нет. — Я откинулся на спинку стула и почти шепотом добавил: — По крайней мере, сейчас я тебя там не вижу.
Джо молча смотрел на меня, невозмутимый, как всегда. Потом одним глотком допил еще остававшуюся в стакане воду и отставил его в сторону. И покачал головой.
— Мне жаль, что у тебя появился повод мне это сказать. Но ты ведь не станешь отрицать, что я услышал об этом от тебя всего пять минут назад.
— Верно, — кивнул я. — Потому что ты постоянно где-то пропадаешь. Только не обижайся и постарайся понять меня правильно, хорошо? Главное — твое здоровье. Я хочу, чтобы ты поскорее вернул себе прежнюю форму. Только… тебе не кажется, что в этом своем стремлении ты… как бы это выразиться… заходишь слишком далеко?
— Никуда я не захожу — я был дома.
— Тебе не кажется, что в этом своем стремлении ты заходишь слишком далеко? — повторил я.
Помолчав немного, Джо кивнул, и я догадался, что на этот раз он меня понял.
— Что ж, — пробормотал он, — по крайней мере честно.
На какое-то время воцарилась тишина.
— Только не подумай, что я тебя в чем-то обвиняю, — продолжал я. — Проклятье, Джо, та пуля, что в тебя попала… я ведь не забыл, что она предназначалась мне. И виной всему — моя собственная ошибка. И если я, зная это, все равно имел совесть напуститься на тебя, получается, я самый что ни на есть последний эгоист и свинья. Но я просто имел в виду…
