Изучение документов позволило выявить еще одно противоречие: Тринидад и Бланка вопреки огромным затратам на строительство дома имели вложения на десятки миллионов песет в нескольких фондах, и все они были сделаны за последние три года. Супруги предусмотрительно распределили капитал по разным компаниям, благодаря чему сумели избежать сосредоточения в одном месте сумм, приближающихся к тому минимуму, когда внесенные средства облагаются налогом. Но взятые в совокупности активы настолько превышали установленный предел, что закон, так или иначе, обязывал подавать декларацию. Агентство зафиксировало факт уклонения от налогов, в результате чего у Тринидада Солера и его жены накопился значительный долг. Очевидно, к нему следовало бы присовокупить еще и долг по неуплаченным налогам от получаемых с капитала процентов, поскольку заявленные денежные поступления не соответствовали общему инвестиционному потенциалу. Отсюда вытекали два вывода: первый — Тринидад Солер запутался в расчетах, и второй — богатство свалилось на инженера неожиданно, и у него недостало ни опыта, ни хитрости, чтобы разработать умную стратегию по сокрытию доходов. Любой мало-мальски грамотный человек нашел бы способ переписать часть имущества на подставное лицо, а он пренебрег этой возможностью, — глупость, которая делала его добычей налоговой инспекции при первой же проверке.
Мы усердно и терпеливо наполняли нашу копилку новыми данными. Чаморро безропотно корпела над ворохом бумаг, меж тем как я овладевал азами бухгалтерского учета с натугой и прохладцей, оправдывая свое участие в скучной работе ее чрезвычайной полезностью для следствия. Каюсь, в сердце еще тлела маленькая надежда на иную, более романтическую подоплеку преступления, например, связанную с глубоким духовным кризисом или любовным конфликтом, но никак не с сухими колонками цифр дебета и кредита. Наверное, я безнадежно отстал в своем умственном развитии, вот почему мне так трудно давалось оперирование сугубо меркантильными понятиями, которые наша эпоха возвела на пьедестал взамен чести, совести, верности и прочих наивных идеалов, служивших утешением нашим предкам. Как бы там ни было, а надо приспосабливаться к новым веяниям времени. Мысленно похвалив себя за столь мудрый компромисс, я поручил Чаморро совершить набег на Центр регистрации коммерческих предприятий, чтобы получить доступ к документам компаний, пополнявших счета Тринидада Солера.
Служащий Центра заявил, что подготовка бумаг займет не менее трех дней. Моя разумная помощница, не желая афишировать свою принадлежность к Гражданской гвардии, не стала настаивать на сокращении сроков. И правильно поступила — чем меньше шумихи создавалось вокруг нашего расследования, тем быстрее оно двигалось вперед.
Во время вынужденной передышки мы обсудили дальнейшие действия. Даже без запрошенной информации у нас накопилось достаточное количество обличительных материалов, и я предложил заняться другими, не менее важными делами, покорно ожидавшими своей очереди вот уже около двух недель. Чаморро согласилась.
Сентябрьский пейзаж в окрестностях Алькаррии, мелькавший в то утро за окном нашей патрульной машины, не шел ни в какое сравнение с красочным буйством, что мы наблюдали несколько месяцев назад в разгар весны, и подавлял взгляд однообразием охристых тонов. Повсюду расстилались желтые поля — пожухлые и сиротливые после уборки зерновых. Поросшие пробковыми дубами и кустарниками холмы выделялись багряными и буро-коричневыми островками, четко очерченными в золотом потоке солнечных лучей. Земля неожиданно превратилась в безжизненную равнину и жаждала дождя в надежде возродить тучные нивы, а с ними былое великолепие.
Я долго сомневался, надо ли предварять наш приезд телефонным звонком. Но при создавшемся положении было предпочтительнее не застать Бланку Диес дома, чем пренебречь фактором внезапности. Мне не терпелось посмотреть на ее реакцию, когда, открыв дверь, она обнаружит у ворот патрульную машину с двумя гвардейцами по другую сторону решетки. И пусть наше внезапное появление будет первым звеном в цепи неприятных для вдовы открытий, которые, по моим расчетам, повергнут ее в великое смятение.
Бланка оказалась дома, и, судя по выражению лица, мы действительно застигли ее врасплох. Она подошла к калитке, но никак не могла найти нужный ключ и раздраженно перебирала связку в руках, а мы с Чаморро, не дрогнув ни единым мускулом, молча и с тайным торжеством наблюдали за ее суетливыми движениями.
— А! Это вы, — сказала она с деланным спокойствием, втискивая в замочную скважину второй по счету ключ. — Я вас не сразу узнала.
— Добрый день, сеньора Бланка, — поприветствовал я ее, взяв под козырек. — У нас новости по делу вашего мужа. — Позволите войти?
— Разумеется, — ответила она и открыла наконец замок.
Нас провели в уже хорошо знакомый залитый светом салон. Пока мы располагались, со двора послышались детские голоса. Бланка Диес пояснила:
— Мои ребята воюют; у них еще не кончились каникулы. Не волнуйтесь, они под присмотром бабушки с дедушкой и нам не помешают. Так какие же новости вы привезли сегодня?
Бланка быстро оправилась от замешательства. Она спрашивала о причине нашего посещения таким тоном, каким имеют обыкновение интересоваться прогнозом погоды. Оно и к лучшему. Теперь мы проверим, чего на самом деле стоит ее хваленая выдержка.
— Мы разыскали женщину, которая была с вашим мужем в мотеле. Ту высокую блондинку, — уточнил я, намеренно акцентируя последние слова насмешливой интонацией.
С Бланки мгновенно слетел весь гонор. Она широко открыла рот и задышала, точно вытащенная из воды рыба.
— Как?! — сдавленно пробормотала она.
— Вы хотели спросить, как именно ее нашли? В этом и заключается вся щекотливость момента. Мы нашли ее труп, — безжалостно бросил я. — Она умерла, причем не своей смертью, а от пули в затылке.
Бланка смотрела перед собой потерянным взглядом. Одно из двух: либо ее ужаснул страшный конец девушки, либо она лгала, когда в прошлый раз уверяла, будто ей нет до нее никакого дела.
— Кто она? — спросила вдова чуть слышно.
— Можно сказать, никто, — ответил я, стараясь напустить на себя вид тупого и хамоватого солдафона. — Белорусская шлюха двадцати двух лет по имени Ирина Котова. Ее сняли в Малаге, а затем убили и выкинули в Паленсии. Правильнее сказать, зарыли, но не глубоко, и до тела добрались волки. Обглодали почти до костей. Надо полагать, для убийц это не суть важно; скорее, их беспокоит то обстоятельство, что до тела добрались мы.
— Ради Бога! — взмолилась Бланка, зажав рукой рот.
— Сожалею, — соврал я.
Вдова угнетенно молчала. В целом, человек способен выдержать многое, но когда наступает черед описания натуралистических подробностей, тут у него сдают нервы. А поскольку моя прямая обязанность как раз и состоит в анализе подобного рода подробностей, я умышленно воспользовался их неимоверной жестокостью, чтобы стереть в порошок оборонительные сооружения противника.
— В связи с этими событиями судья распорядился возобновить следствие по делу вашего мужа. Вполне логичное решение, не правда ли, сеньора Диес? К тому же его гибель сопоставима по времени с гибелью девушки.
— Сопоставима?
— Трудно определить точную дату смерти по горстке костей, — уточнил я, сделав ударение на последних словах.
Бланка задумалась.
— А разве нельзя допустить, что убийство девушки, как бы это вернее выразиться, произошло независимо от ее отношений с Тринидадом? — осторожно спросила она.
— Допустить, конечно, можно, — согласился я, восхищаясь ее самообладанием. — Но два убийства подряд требуют пристального расследования, и только оно позволит отмести версию о какой-либо связи между ними.
— Знаете, сержант, чем больше я размышляю о Тринидаде, тем сильнее сомневаюсь, чтобы кто-нибудь затевал против него козни.
Сделанное, казалось бы, некстати замечание вернуло разговор в его первоначальную стадию пятимесячной давности. Вдова заглянула мне в глаза, будто спрашивая: «Ну, и что ты теперь скажешь?» Непостижимая женщина! Наряду с острым умом, в ней было нечто не подвластное определению, и это нечто всякий раз ставило меня в тупик. Видимо, она, как и многие волевые люди, на каком-то этапе жизни пристрастилась к опасной забаве ходить по лезвию бритвы и уже не могла остановиться.
— Предположим, злоумышленник все-таки существует, — ответил я, взвешивая каждое слово, — в таком случае он должен пользоваться огромным влиянием. Нанять красивую девушку и с ее помощью заманить вашего мужа в ловушку, не по плечу простому обывателю. Ирина — очень дорогая проститутка, вы даже не догадываетесь, сколько она берет с клиентов.
— Я не собираюсь строить по этому поводу никаких догадок, — сказала она надменно.
