— Не понимаю, о чем вы, — заикаясь, забормотал он. — Я все честно сказал, все, что знал.
— Лучше скажи правду, сынок, — вмешался Брейди заботливым голосом. — Сними тяжесть с души.
— Я все сказал, — всхлипнул Харолд. Он повернулся к Брейди испуганно. — Чего еще ему надо от меня? Чтобы я сошел с ума? Не собираюсь больше терпеть подобное обращение! Ни минутой дольше! Требую адвоката!
— Ложь номер один, — равнодушно обронил Маллори. — Ты сказал, что не знаешь имени человека, с которым схватился в баре, мужчину, который вышел с Грейс Пакард.
— Так оно и было.
— Хозяин «Кинг Армз» утверждает обратное. Он сообщил, что, когда ты вернулся в бар, чтобы выпить на дармовщинку, знал имя обидчика, а в бар возвратился только затем, чтобы выпытать его адрес. Только вот беда, хозяин не дал поймать себя на крючок.
— Бесстыдная ложь! — завопил Харолд. — В этом нет ни слова правды!
— Бармен готов повторить свои показания в суде под присягой, — сочувственно покачал головой Брейди.
Маллори, словно не слыша ничего вокруг, невозмутимо продолжал:
— Ты сказал, что пришел домой в половине десятого, занес матери чай и сразу же лег спать. Продолжаешь настаивать на этой версии?
— Спросите ее сами, пусть она скажет. Спросите ее!
— Нам известно, что миссис Филлипс тяжело больна и постоянно испытывает мучительные боли. Лекарство, прописанное врачом для облегчения приступов, она приняла в большем количестве, чем разрешено. Мы можем доказать, что вместо двух таблеток она проглотила целых три. Медицинский консилиум считает, что после приема канбутала невероятно, чтобы она проснулась в указанный тобою час.
— Вы не можете ничего доказать! — запальчиво выкрикнул Харолд.
— Скорее всего, нет, но ты выглядишь плоховато…
— Ну и что? Суду нужны доказательства, настоящие доказательства, настоящие факты!
— Если ты настаиваешь, то пришла очередь и фактов. Ты говорил, что не видел Грейс Пакард после ухода из бара, побродил недолго по улицам, выпил кофе в вокзальном буфете и вернулся домой в двадцать один тридцать.
— Да.
— Но хватило времени и еще кое на что, так ведь?
— О чем это вы? — настороженно спросил Харолд.
— О половом сношении.
Харолд ошеломленно застыл.
— Ты перестал бы выкручиваться, так будет лучше. Ты просил доказательств? Вот первая настоящая улика. Есть еще, и не одна. Так вот, твои брюки, в которых ты вчера выходил на свидание, в нашей лаборатории были подвергнуты различным биохимическим тестам. Правда, пока не известен конечный результат, но предварительное исследование доказывает, что, вне всякого сомнения, ты вчера вечером совершил половой акт с женщиной.
— Может, тебе еще не сказали, сынок, — вмешался Брейди, — но и Грейс Пакард была с мужчиной за несколько минут до смерти.
— За что вы мучаете меня? — зарыдал Харолд, выбросив перед собой руку, словно отталкивая беду или угрозу. — Ладно, я скажу. Да, вчера вечером я был с женщиной…
— Какой? — холодно осведомился Маллори.
— Не знаю. Я наткнулся на нее где-то около вокзала.
— Наверное, проститутка? — услужливо подсказал Брейди.
Харолд поднял на него благодарный взгляд.
— Именно так, сэр. Тридцать шиллингов за раз. Ну, вы меня понимаете. Мы встали в подворотню за углом…
— Как ее имя? — не унимался инспектор.
— А мне почем знать? Я ее лица даже не разглядел.
— Хочется верить, что она не наградила тебя чем-нибудь на прощание, — угрюмо процедил Брейди. — Почему же ты раньше об этом не сказал?
Харолд уже успел чуть-чуть встряхнуться, успокоиться и вспомнить свою былую самоуверенность. Он лицемерно потупил глаза и небрежно изрек:
— Джентльмену не подобает рассказывать о дамах, с которыми он находится в интимных отношениях.
Дежурный полицейский вошел с чашкой, склонился к Маллори и шепнул ему что-то на ухо. Инспектор поднялся со стула и кивнул Брейди.
— Звонит Миллер, — сообщил он, когда они оказались в коридоре. — А этот святоша пусть передохнет пару минут.
— Я в телефоне-автомате рядом с домом Фокнера, — отчитался сержант. — Хозяин принимает у себя дома собственного адвоката и Джоанну Хартман.
— Ты уже беседовал с ним?
— Конечно. Решил оставить его ненадолго, чтобы дать собраться с мыслями. Кажется, наблюдается прогресс. С перчатками вы оказались правы, сэр. Он даже не пытался отпираться, что они были у него. Свою ложь бармену объяснил, как вы и предсказывали.
Маллори не стал скрывать, как ему польстило сообщение Миллера.
— Так я и думал. Не хочу лишний раз поучать тебя, но считаю, что ты зря тратишь время.
— А что Харолд, признался?
— Не совсем. Но он уже увяз в паутине. Полагаю, это он, и моя уверенность крепнет с каждой минутой.
— Но он не Любовник Дождя?
— Боюсь, одно к другому не имеет отношения.
— Да, еще одна интересная мелочь, шеф. Помните, Фокнер утверждал, что дал девушке десять фунтов?
— Да, и что?
— Говорит, одной бумажкой, а она спрятала ее в чулок, намекнув, что это самое надежное место.
— Действительно, любопытно, — Маллори почувствовал в горле тугой ком. У него перехватило дыхание. — Старые штучки. Если я с умом обыграю этот факт, как знать, может, и закрою дело. Послушай, Миллер, будет лучше, если ты приедешь сюда.
— А как же Фокнер, шеф?
— Отцепись ты, сумасшедший, от этого Фокнера. Лети сюда. Это приказ.
Маллори в сердцах бросил трубку и повернулся к Брейди, который наблюдал за ним, привалясь к стене.
— У Миллера для нас приятный сюрприз. Фокнер сказал, что дал девушке десять фунтов одной купюрой. Интересно, что наш клиент с ними сделал…
— Я с самого начала знал, что он-то и есть человек, которого мы ищем.
— Опять ты за свое, — простонал инспектор. — С меня достаточно одного Миллера.
— Так точно, сэр, — отрапортовал Брейди. — Если бы у него котелок варил хоть самую малость, он попросту бы сжег деньги.
— Именно тот случай, — язвительно хохотнул инспектор. — Ты только представь себе Харолда Филлипса, уничтожающего десять фунтов! Да никогда в жизни. Он их где-то спрятал.
Хенри Уэйд вышел из лифта с брюками Харолда через плечо.
— Есть что новенькое для меня? — с надеждой поинтересовался Маллори.
— Увы. Был с женщиной — вот и все, что я могу доказать.
— И никаких подробностей?
— Еще одно «увы», — покачал головой Уэйд. — Нет никаких пятен, которые как-то можно было бы связать с убийством Грейс Пакард, а ведь именно это вас заботит, угадал? Иногда, если повезет, можно установить группу крови по исследованию сперматозоидов. Примерно у сорока процентов мужчин на основе анализа спермы удается определить группу крови. В любом случае требуется значительное ее количество и свежая порция. Поверьте, мне самому очень жаль, господин инспектор.
Маллори тяжело вздохнул.
— На нет и суда нет. Возвращаемся в кабинет. Уэйд попрошу вас о небольшом одолжении: просто войдите с перевешенными брюками и не говорите ни слова. Брейди, сделаешь грозное лицо. На этом ваша роль заканчивается.
— Зачем, сэр?
— Мышеловка должна захлопнуться, — скромно предсказал Маллори. — Готов поспорить, что я актер куда лучше, чем Харолд Филлипс.
Ник Миллер повесил трубку на рычаг и вышел из будки под холодные струи дождя. Требования Маллори были четкими и ясными: прекратить прощупывания Фокнера и вернуться в участок, притом срочно. Ник по-прежнему считал, что Маллори ошибается. Собственно, он сам до сих пор не нащупал конкретной зацепки, ничего такого, на чем можно было бы выстроить обвинение, и все же, когда он мыслями возвращался к Фокнеру, у него щемило под ложечкой.
Однако приказ есть приказ — и не выполнять его для полицейского могло значить только одно — конец карьеры. Когда Миллер напомнил себе об этом, то осознал, что не мог бы рисковать службой, делом, ставшим самым главным в его жизни, из-за предчувствий и подозрений, расплывчатых и неясных.
Он поднял повыше воротник и, вынимая на ходу ключи из кармана, вернулся к машине. Над его головой раздался звон разбитого стекла. Целая рама вывалилась на улицу и с оглушительным хрустом рассыпалась в мелкие брызги. Описав кривую дугу, из окна вылетел массивный стул и гулко хлопнулся посреди мостовой.
Когда Миллер вышел, в гостиной стало очень тихо. Первым прервал молчание Фокнер. Он подошел к бару, налил себе полстакана джина и поморщился.
— Чувствую, что петля затягивается у меня на горле. Довольно-таки неприятное ощущение.
— Не говори так, Бруно! — воскликнула Джоанна. — Всем вовсе не до смеха!
Фокнер застыл на месте, не успев даже поднести бокал к губам. Повернув голову, он недоуменно глянул на Джоанну.
— Надеюсь, ты не принимаешь всего этого всерьез?
