Нельсон завершил разговор через несколько секунд и начал нервно постукивать пальцами по рулю.
— Нэнси разговаривала с полицией штата, — сказал он. — Через полтора часа они предоставят вертолёт для осмотра территории.
— Отличная новость, — сказала Макензи.
— Мне вот что интересно, — сказал Нельсон. — Как ты думаешь, он убивает женщин до того, как повесить на столб, или после?
— Мы не знаем наверняка, — сказала Макензи. — Однако, судя по первому месту убийства в кукурузном поле, мне кажется, что женщины ещё живы, когда он привязывает их к столбу. Там мы обнаружили следы хвостов плети, идущие вокруг столба.
— И?
— И это значит, что он ходил вокруг жертвы. Он нервничал и тянул время. Если бы женщина была уже мертва, зачем бы ему бродить с плетью в руках?
Нельсон кивнул и одобрительно улыбнулся.
— Мы поймаем этого ублюдка, — добавил он, продолжая барабанить пальцами по рулю.
Макензи была бы рада разделить его энтузиазм, но что-то её останавливало. Она была почти уверена, что упустила какую-то важную деталь, но никак не могла понять какую именно. Она промолчала, размышляя об этом. Нельсон молча вёл машину.
Через двадцать минут они въехали в Зону потенциальной угрозы, как назвал её Нельсон. По дороге Макензи стала свидетельницей нескольких коротких телефонных разговоров Нельсона и поняла, что он хотел оцепить периметр и заблокировать все выезды с территории примерно в тридцать квадратных миль, на которой в большинстве своём находились поросшие кустарником пустыри и второстепенные дороги. Некоторые из этих дорог были окружены кукурузными полями вроде того, где произошло первое убийство, и начался весь этот кошмар.
Они как раз ехали по одной из таких дорог, когда в рации зашипело.
— Детектив Уайт, вы здесь? — спросил мужской голос.
Макензи взглянула на Нельсона, словно ожидая разрешения ответить. Он жестом указал на находящуюся под панелью магнитолу и улыбнулся.
— Отвечай, — сказал он, — это твой звёздный час.
Макензи достала рацию и нажала на тангенту:
— Это Уайт. Что у вас?
— Я съехал с трассы 411 и наткнулся на боковую дорогу — просто старая просёлочная дорога, ничего особенного. Она выходит на кукурузное поле и не отмечена на карте. Дорога имеет длину около полумили и упирается в расчищенный участок кукурузного поля.
— Окей, — сказала Макензи. — Вы что-то нашли?
— Мягко говоря, да, детектив, — ответил офицер. — Вам нужно как можно скорее приехать сюда.
* * *
Было очень странно вновь оказаться на кукурузном поле. Казалось, она вернулась в исходную точку, но не было ощущения, что скоро всё закончится. Как раз наоборот, казалось, что всё начинается сначала.
Она стояла у кромки поля рядом с Нельсоном и офицером Лентом, который связался с ней по рации. Они стояли среди тонких стеблей кукурузы, глядя перед собой.
Посреди расчищенного участка стоял столб. В отличие от точно таких же столбов, что они видели раньше, на нём не было тела. Голый столб возвышался среди пустого участка поля, как странный древний монолит.
Макензи медленно подошла ближе. Столб был сделан из дерева кедра, как и три предыдущие. Присев, она коснулась земли у основания столба. Земля была мягкой. Очевидно, её раскопали и снова закопали всего лишь несколько часов назад.
— Столб здесь недавно, — заключила Макензи. — Земля ещё свежая. Думаю, его подняли сегодня утром.
— Значит, он готовит место убийства прежде, чем привести на него жертву, — предположил Нельсон. — Даже не знаю, считать его гением или нахалом.
Макензи внутренне передёрнуло при использовании слова «гений» в отношении убийцы, но она пропустила замечание шефа. Подойдя к столбу сзади, она стала искать гравировку у основания, в нескольких сантиметрах от того места, где столб входил в землю: Ч511/И202.
— Я тоже не знаю, — сказала Макензи. — Я лишь знаю, что можно считать, что он оставил для нас свою визитную карточку. Мы знаем, что он вернётся и, скорее всего, приведёт с собой новую жертву.
Поднявшись на ноги, Макензи ощутила то, что не чувствовала никогда раньше — чувство мести. Человек, совершивший эти преступления, сильно повлиял на неё. Он превратился в призрак, поселившийся в её доме, голове и подорвавший уверенность в собственных силах. Он заставил её вскакивать от каждого скрипа половицы и опуститься до того, чтобы влюбиться в сказочно симпатичного агента ФБР. Он так глубоко проник в её сознание, что у неё не осталось ни сил, ни эмоций, чтобы беспокоиться по поводу ухода Зака.
Кроме этого, он убивал женщин только потому, что они использовали своё тело, как средство зарабатывания денег. А кто, чёрт возьми, дал ему право их судить?
— Я хочу остаться здесь, — сказала Макензи. — Я хочу патрулировать, следить и делать всё, что потребуется, чтобы быть уверенной, что мы его возьмём. Я хочу надеть наручники на этого урода.
Макензи знала, что думает только о себе, но это её мало заботило. Сейчас ей было наплевать, что подумает Нельсон. Ей было наплевать, если он решит вернуться в участок и вместе с остальными смеяться над тем, как эта милая куколка решилась требовать от него подобные вещи. Арест человека, совершившего эти убийства, вдруг стал для неё важнее всего на свете, включая карьеру и репутацию.
— Я прослежу за этим, — улыбнувшись, сказал Нельсон. — Рад видеть тебя взбешённой, Уайт. Я не знал, что ты можешь такой быть.
Она еле сдержалась, чтобы не озвучить то, что крутилось сейчас на языке, но вместо этого просто подумала: «Я тоже».
Макензи была уверена, что убийца не предпримет никаких действий до наступления ночи, и остальные были с ней согласны. Это давало им лишних четыре часа для того, чтобы подготовиться к, как все надеялись, удачному задержанию. Если что-то и произойдёт до наступления темноты, трассу 411 патрулировали три машины, следя за всем автотранспортом, въезжающим на просёлочную дорогу, ведущую к подготовленному убийцей месту. Вертолёт полиции штата был уже в пути, и казалось, что победа будет за ними ещё до захода солнца.
Макензи была в одной из гражданских автомашин на трассе 411. Было приятно остаться одной. Нельсон отправился в участок, чтобы встретиться с консультантом из полиции штата. Он разрешил ей остаться здесь, чтобы следить за местом и контролировать остальных. Её машина была припаркована на расстоянии одной мили с четвертью от просёлочной дороги и почти не видна с трассы, потому что стояла у въезда на старую дорогу, которую когда-то использовали фермеры, чтобы срезать путь, переходя с одного кукурузного поля на другое.
За пятнадцать минут слежки она увидела только одну машину, и та была машиной полиции, возвращающейся в участок. Она была по-прежнему уверена, что до ночи ничего не произойдёт, и знала, что ждать ей оставалось ещё довольно долго. Она сидела и гадала, поручил ли Нельсон ей это задание, чтобы хоть на время избавить себя от её присутствия, или же он искренне хотел, чтобы она была в центре событий, когда они начнутся.
Вздохнув и взглянув на пустынный участок трассы 411, Макензи достала телефон и посмотрела на уведомление о пропущенном звонке от Эллингтона полтора часа назад. Нажимая на уведомление, она старалась не вспоминать события вчерашнего вечера, когда выставила себя полной идиоткой. Высветился его номер телефона, и она быстро нажала кнопку вызова, не давая себе возможности передумать.
Он взял трубку после третьего гудка, и когда он это сделал, Макензи в очередной раз разозлилась на себя, потому что была очень рада слышать его голос.
— Эллингтон слушает, — сказал он.
— Это Макензи Уайт, — сказала она. — Ты мне звонил какое-то время назад.
— О привет! Слышал, у вас наметился прорыв в расследовании.
— Вроде того, но пока рано говорить. Мы нашли следующий столб, он уже на месте и ждёт новую жертву.
— Да, я слышал. Какое предчувствие?
— Хорошее, — сказала она.
— Звучит не очень убедительно.
— Просто всё складывается слишком хорошо, чтобы быть правдой. Мне кажется, мы что-то упускаем из виду.
— Всё может быть, — сказал Эллингтон. — У тебя сильная интуиция, я бы ей доверился.
— Обычно я так и делаю.
Повисла неловкая тишина, и Макензи стала отчаянно искать новую тему для разговора. Он уже знает об их находках, поэтому бессмысленно повторять всё заново. «Не будь жалкой, Макензи», — подумала она про себя.
— И, — сказал Эллингтон, нарушив тишину, — услышав про религиозный подтекст, я взял на себя смелость составить новый портрет убийцы. Высока вероятность, что мы ищем человека, который когда-то был связан с религией. Возможно, это даже священник или пастор, или же человек со строгим религиозным воспитанием. Возможно, это кто-то, кто ходил в частную религиозную школу. Ещё я думаю, у него либо не было матери вообще, либо она не жила с ним. Я думаю, в детстве у него были проблемы с психикой — не такие серьёзные, как сейчас, а связанные с обычными трудностями взросления.
