— Нет, — сказал он. — Все, что я знал — теперь твое. И долечи этого сукина сына. Совсем. Только не тяни.
Гарин кивнул и поднялся, протягивая ему руку. Сергей поднялся тоже. Все кончилось. Минуту назад эти двое готовы были растерзать друг друга при всем честном народе, а теперь спокойно пожимали друг другу руку, без малейшей тени неприязни. Все-таки актеры они все великолепные.
Когда, наконец, рука Сергея соприкоснулась с рукой Немченко, его пробил озноб. Их глаза встретились, и в глазах Вадима он успел прочитать подозрение. Мастер, очевидно, все же что-то понял. Ну — ка… Терять было нечего, и Сергей рискнул. Он скользнул.
Его мозг царапнул мысли Немченко, и Сергея окатило чернотой. Ему показалось на мгновение, что он прямо из уютного и светлого зала кафе провалился в мрачную бездонную пропасть, его легкие обожгла нехватка кислорода, а тело сковало льдом. В этой бездне, как молнии, проносились мысли. Кто это? Что за парень? Откуда? Зачем? Лицо Сергея, залитое кровью. Дальше… Серебро, надо подготовить… Незнакомый дом с палисадником. Мимо… Надо разобраться с этой сукой из налоговой. Она просто зажралась. Она берет деньги за дело и просит еще и еще. Послать ребят… Красивое женское лицо, изуродованное криком. Двое держат ее руки, третий насилует. В ухмыляющемся лице третьего Сергей узнает Сашка.
Сергей вышел в шоке, даже не вышел, а выскочил и мягкий свет зала резанул по глазам.
Вадим, не отпуская его руки, пристально на него смотрел.
— Слушай, — произнес он, — а мы не встречались раньше?
— Нет, — ответил Гарин, повернувшись, — мой брат только из Симферополя. Пару дней назад.
— А… — Вадим отпустил руку Сергея, а тот все еще не мог прийти в себя. Перед глазами плавали круги. — Какой — то твой братец странный.
— А он в психушке отдыхал.
— Может его обратно, а? — усмехнулся Немченко. — Шутка, — тут же добавил он.
Они вышли на улицу.
Пока Гарин разбирался с охранником стоянки, Сергей открыл машину и почти упал на сидение. Ему было плохо.
Конечно, он и раньше сталкивался с людьми, от которых тошнило, мысли которых были черны и ужасны, но такого еще не было. Он вспомнил ощущение падения в пронизанную всполохами бездну, и его замутило. К черту, подумал он. Пусть Гарин сам с ними разбирается. Я больше никого, никогда… Пошел он со своими коллегами. Да и вообще, сам пошел. Придурок, я чуть в штаны не наложил от страха.
Виктор невозмутимо водрузился на пассажирское кресло.
— Ну, что? — спокойно поинтересовался он, доставая сигареты.
— Ты — просто больной, — сказал Сергей. — Ты что, там, с катушек съехал?
— Я не про то спрашиваю. Ты просмотрел Вадима?
— Нет уж, послушай…
— Так ты его просмотрел?
Сергей потер виски.
— Я не хочу больше никого из… твоих…
— Почему?
— Твой Вадим — страшный человек, — с трудом произнес Сергей. Его колотило. — А ты меня даже не предупредил.
— Я же сказал, что это — зверь. Этого мало?
— Да, черт возьми! — вскипел Сергей. — Я чуть не свихнулся там, внутри! Я…
— Но ведь что-то узнал? — перебил его Гарин и добавил холодно:
— Что?
Сергей замялся.
— Какие-то обрывки, — сказал он. — Он очень беспокоился по моему поводу… о каком-то серебре… думал, как расквитаться с бабой из налоговой инспекции… Куча дерьма, одним словом… Но такого страшного дерьма…
— Да-а… — протянул Гарин. — Толком ничего. А громилы его?
— Просто кретины. Один хотел жрать, другой пить, а третий — совокупляться. Обыкновенные животные…
— Ясно. Все без толку, — Гарин щелкнул зажигалкой и закурив, посмотрел на Сергея. — Конверт?
Сергей протянул ему.
Тот его вскрыл и извлек несколько фотографий.
Несколько мгновений он смотрел на живописную многоэтажку, снятую в разных ракурсах, потом, со вздохом, швырнул фотографии на приборную панель.
— Ничего, — сказал он. — Как и в прошлый раз — ни фамилии, ни имени. Просто — квартира 207, подъездный код, этаж. Два охранника. Клиент должен быть на месте в половине двенадцатого. Что значит должен?! Его Кассандра заказывает второй раз, что ли?! — он поиграл пальцами по опустевшему конверту. — Ладно, поедем, посмотрим.
Потом поднял глаза на Сергея.
— Слушай, — нехорошо прищурившись, сказал он, — а так ли ты мне необходим, Серега?
1
Голос позвонил, едва джип отъехал с парковки.
— Как прошла встреча, Вадим? — деловито осведомился он.
— Прекрасно, — буркнул Немченко, пытаясь пристроиться ртом к фляжке. Машину покачивало на рытвинах. — Материалы переданы, исполнение — сегодня.
— А твои как настроены?
— На загородный дом-то? — наконец, пристроиться удалось. Немченко сделал несколько быстрых глотков. Саня, не отвлекаясь от дороги, предупредительно открыл подлокотник. Там, на блюдце красовались дольки нарезанного лимона.
— Да.
— Полная боевая готовность, — скривился от лимона Немченко. — Решимость. Честь и слава, — почему-то вспомнив «Гладиатора», добавил Вадим.
— Аве, Церазь? — усмехнулся Голос, уловив подтекст.
— Типа того.
— Прекрасно.
— Когда планы дома будут?
— Они уже у тебя в компьютере. Так что, давай, до вечера.
— Давай.
Джип резво несся по шоссе. Немченко закрыл телефон и задумчиво уставился на дорогу.
Вечерняя операция нравилась ему все меньше и меньше. План дома — бог с ним. Но вот как мы на территорию поселка попадем? Валить охрану, что ли? Или они там тоже — оборотни?
Немченко обычно верил своим предчувствиям — слишком часто они спасали жизнь ему и его людям. Год назад Вадим отказался прибыть на стрелку, сказавшись почти смертельно больным. И что? Встреча оказалась тщательно подготовленной Шептуном акцией по устранению конкурентов. Бойня получилась безжалостная и кровавая. Поутру Вадим, открыв газету, с изумлением узнал, что не зря поддался своим предчувствиям. Три криминальных авторитета, как назвали близких знакомых Немченко, изуродованными лицами взирали на него с плохих фотографий. Глаз было толком не видно, а рты словно кричали в никуда. Они, наверное, до самого последнего момента задавались вопросом: «А где, собственно, друг Вадим?» Их восклицания-вопросы так и остались неразрешенными.
Сегодня предчувствие тоже не рекомендовало Немченко соваться дальше МКАДа. Но Голос… Чертов Голос! Дело есть дело, обреченно подумал Вадим. Хотя, почему-то, напиться хотелось гораздо больше обычного.
— Как Палтус? — покосился на Сашка Немченко. — Прибыл сегодня?
— Оклемался вроде бы, — ответил Саня. — С утра забрал машину и за Марией поехал.
— Зачтено, — кивнул Вадим. — А литейщик твой? Есть успехи?
После того, как Вадим узнал, что охрана дома Петровского — оборотни, в офисе был объявлен конкурс. Литье серебряных пуль вызвался осуществить старинный дружок Сашка — Колька Вонов, всю свою молодость посвятивший тяжелому машиностроению. Стременников, узнав об этом, рассмеялся в голос.
— Вадя, — отсмеявшись, проникновенно спросил он, — ты-то ведь в курсе, что такое нарезное оружие, верно? Но откуда младший помощник старшего дворника может знать такие тонкости? Тут надо на серьезных оружейников выходить.
— Баян вместе с Ласточкой на курорт отбыли. Года на три-четыре, — вздохнул Вадим. — А больше не к кому обратится.
— Тогда моли бога и, самое главное, сам эти патроны не используй, — посоветовал Дима.
— А ты мне студентика моего найди.
Богом в жизненной ситуации Немченко был Голос. Но обращаться к нему сразу не хотелось. Мы и сами с усами, подумал Вадим. Он с тоской вспомнил героев голливудских ужастиков. Там все получалось споро и предельно ясно. Оборотней или вампиров валить? Не вопрос — немедля находятся серебряные пули нужного калибра. Может, пули эти в Штатах по супермаркетам лежат? Эх, живут же люди…
— Так как, Сань? — повторил мучающий его вопрос Немченко. — Звонил он? Получается?
— Да вроде бы, — буркнул тот, не отрываясь от дороги.
— Ты чего такой загруженный?
Саня сдавленно вздохнул.
— Знаете, Вадим Дмитриевич, — произнес он, — что-то мне совсем паренек Гарина не понравился.
— Что так?
— Мутный он какой-то.
— А ты что — простой? — хохотнул Немченко.
— Простые в поле пашут, — ответствовал Сашок, поморщившись.
Вадим давно заметил, что у Сани существовал обширный запас домашних заготовок. В любом сложном жизненном эпизоде, Сашок, усиленно шевеля мозгами, использовал именно их. Выкладывал и, оставляя время оппоненту на размышление, пытался найти выход.
— Сань, — ощутив раздражение, сказал Немченко, — ты чего, крестьянин что ли? Хорош лечить.
— Все одно он мне не понравился, — после паузы констатировал Сашок.
