— Чуть западнее Конкорда. Выдвигаемся на север.
— Ты едешь туда с группой захвата?
— Они затребовали все силы поддержки, боевые и небоевые. Я им нужна для наблюдения вне радиуса действия группы захвата. Я не буду на самой линии огня.
— Назови мне точное место.
— Это дом у дороги, за городом. Тебе туда нельзя. Ты же знаешь. Это операция ФБР.
Я сделал медленный вдох.
— Диана, послушай. Я не хочу, чтобы она погибла, когда группа захвата вломится туда со стрельбой и криками. Я хочу, чтобы она осталась жива.
— И они хотят того же. Спасение потерпевших — это всегда наша первоочередная задача.
— Я говорю не о намерениях. Я о методах.
— Ну и что ты предлагаешь?
— Он там один прячется? Или это то самое место, где он закопал Алексу? От этого полностью зависит, как надо действовать.
— Мы не знаем, там она или нет.
— Стоит ему услышать, как ветка хрустнет, или увидеть, как толпа парней в камуфляже выходит из леса, — и он ее убьет. Он уже угрожал затопить могилу, и я не удивлюсь, если он устроил все так, чтобы это можно было сделать на расстоянии.
— Не может такого быть. Она — его единственный козырь.
— Диана, этот парень не действует по обычным правилам. Рассчитывать на это — значит опасно его недооценивать. Он хочет затопить ее могилу или перекрыть ей кислород — и наблюдать за этим на экране компьютера. Он хочет посмотреть, как она будет умирать.
— А зачем тогда требовать выкуп?
— Он рассчитывает получить кучу денег, а потом убить ее. Скажи командиру группы захвата, что я ему пригожусь. Скажи, что только я один знаю все о Владимире Жукове.
Пока я ехал на север по 93-й, начался дождь — сначала несколько капель в виде предупреждения, а затем яростный ливень. Дорогу было почти не видно. Обычно я люблю капризы погоды, но не в этот раз. Казалось, что так отражается охватившее меня волнение. Инстинкт подсказывал, что ничем хорошим это не кончится.
Тогда я включил музыку на полную громкость. К тому времени, как я доехал до границы с Нью-Хэмпширом, я уже несколько приободрился. Тут пришлось выключить звук, чтобы ответить на звонок.
Звонила Диана, чтобы назвать место, где сосредоточилась группа захвата.
— Мы расположились на автостоянке в двух милях от дома, — сказала она. — Ты будешь со мной, в команде наблюдения. Но это значит — на территорию захвата не соваться.
— Годится. Я сейчас где-то милях в тридцати, не больше.
Через сорок пять минут я уже сидел на пассажирском сиденье черного внедорожника. Диана была за рулем. Под форменной курткой у нее был бронежилет третьего класса защиты — незаметная пулезащитная экипировка.
Дождь все хлестал. Мы остановились у края леса, как выражались в группе захвата, на «желтом рубеже» — у самой линии операции. «Зеленый рубеж» обозначал воображаемую черту вокруг дома. «Зеленый рубеж» — значит, игра началась.
Правду сказать, мы были всего лишь наблюдателями. Моя роль была скромной и четко определенной: если они захватят русского живым и он откажется сотрудничать, меня соединят с ним по радио, чтобы я с ним поговорил. Не лично — только по радио.
Мы стали ждать. И все вокруг, кажется, ждали сигнала. Напряжение чувствовалось в воздухе.
Наконец Диана спросила:
— Тебе туда хочется, да?
Я не ответил. Я все обдумывал ситуацию. Что-то тут было не так. Я сказал:
— Можно твой бинокль на минутку?
Она протянула мне бинокль. Я покрутил окуляры, и домик оказался у меня перед глазами. Не фермерский, а скорее охотничий. Трава кругом высокая, буйно разросшаяся — по пояс, пожалуй. Машины рядом не видно, ни легковой, ни грузовой.
Я вернул Диане бинокль.
— Что-то не то.
— Как? Номер телефона был точно его, никаких сомнений.
— Выход всего один, и мы торчим прямо перед ним. За домом заросли. Он бы там не прошел, застрял бы в кустах сразу же. Тут он как в ловушке. Он бы не выбрал такой дом.
— Может быть, выбирал не он, а люди Наврозова.
— Не думаю, что он позволил бы кому-то решать за него. Он не любит ни на кого полагаться.
— Это твое мнение, и оно основано на сведениях из старых кагэбэшных материалов, полученных из третьих рук.
— Я не вижу тут генератора, а ты? Как он в Интернет выходит, черт возьми? И спутниковой тарелки нет. Да и непрофессионально это.
— Что непрофессионально?
— Мобильный телефон. Он не стал бы больше по нему звонить.
— Он же не знает, что у нас есть его номер.
— Этот парень никогда не недооценивает противника. — Я вытащил свой телефон и нажал на номер Дороти в списке быстрого набора.
— Хеллер, ты где?
— Там, куда нас, похоже, специально заманили, — сказал я. — На запад от Нэшуа.
— Нэшуа? Это милях в сорока южнее траектории полетов. А у меня, кажется, появилась еще одна опорная точка.
— Слушаю.
— Я прочесала Национальный центр криминальной информации, искала все, что имеет отношение к Нью-Хэмпширу, и наткнулась на возможное убийство.
— И?
— Молодого полицейского нашли в машине на дне оврага. Сначала подумали, что он не справился с управлением и слетел с дороги. Но у шефа местной полиции серьезные подозрения, что это убийство — из-за характера травм. По словам коронера, они не похожи на повреждения при аварии. Прежде всего, все внутренние органы грудной полости порваны в клочья.
Сердце у меня забилось учащенно.
— Где это произошло?
— В радиусе траектории полетов. Город Пайн-Ридж, Нью-Хэмпшир. В сорока милях от тебя, как я и сказала.
— Это не то место, — сказал я.
— Почему ты так уверен?
— Его телефон наверняка тут, а самого его тут нет. Это отвлекающий маневр, может быть, даже ловушка. Он знает, что Наврозов хочет его убрать. Может быть, пытается навести людей Наврозова на ложный след, увести подальше от настоящего места.
— Группа захвата вот-вот начнет штурм.
— И это значит, что лучшие люди из ФБР застряли в сорока милях от настоящего места, а он пока доделывает свое дело. В общем, поехали.
— Я не могу просто так уехать. Ты же знаешь.
— Ты им здесь не нужна. Мы только зря время теряем.
Она страдальчески сморщилась, мучаясь сомнениями.
— Пора, — сказал я, открыл дверцу и вышел.
— Ник, погоди.
Я обернулся.
— Не надо, Ник. Не езди один.
Я бросил на нее быстрый взгляд: зеленые глаза, необыкновенные волосы.
— Надо ехать, — сказал я.
И аккуратно закрыл за собой дверцу.
Путь до парковки, в миле отсюда, где остался мой автомобиль, был долгим и тягостным. Пока я добрался до «дефендера», вся одежда на мне промокла насквозь. Я включил печку и поехал на север, к Пайн-Риджу. Сумерки быстро сменялись ночной темнотой.
Минут через пятнадцать после того, как я выехал, позвонила Диана.
— Нашли труп, — сказала она.
— Личность установили? — спросил я.
— Да. Его зовут Кирилл Александрович Чужой. В США по гринкарте, проживал в Ист-Резерфорде, в Нью-Джерси. Родился в Москве. Он значится в платежной ведомости наврозовского холдинга, «Росинвест».
— А в кармане у него вы нашли поддельный телефон «нокия».
— Да. Наверное, жуковский.
— Нет. Скорее всего, его собственный, с жуковской сим-картой в нем. Он знал, что, если вставить сим-карту в чей-нибудь телефон, определится его номер и вы подумаете, что нашли его. И оказался прав. Можешь прислать мне фотографию трупа?
— Погоди, — сказала она. Через минуту снова послышался ее голос: — Наверное, уже дошло.
Я включил удержание звонка, заглянул в почту и открыл фотографию. Тот самый мнимый атташе из бразильского консульства, что убил наркоторговца в кабинете ФБР в Бостоне. Должно быть, это Роман Наврозов послал его позаботиться, чтобы Маурисио Перрейра не разболтал ничего, что могло бы связать его с похищением Алексы.
Снова переключившись на звонок, я сказал Диане:
— Пошли это фото Снайдеру, ладно? Это подтверждает связь Наврозова с убийством в отделении ФБР.
— Поняла. Отправлю.
— Можешь попросить, чтобы всю команду перебросили сюда?
— Куда?
Я назвал ей координаты GPS.
— Это точное место, где он, по-твоему, находится?
— Нет. Это центр Пайн-Риджа. Дороти сейчас сопоставляет список домов со спутниковыми снимками по Google Earth. Что-то вроде упрощенного географического профилирования.
— И что она ищет?
— Участок, достаточно большой и достаточно уединенный. С несколькими путями отхода. Незанятый. Те, что хозяева бросили, идут первыми в списке. Мы все больше вслепую шарим, так что постарайся перебросить сюда группу захвата.
— Сделаю все, что смогу, — сказала она. — Там увидимся.
Примерно через минуту после того, как я повесил трубку, мне в голову пришла мысль. Я дозвонился Дороти на ее сотовый.
