class="cite">
Сегодня в полночь. «Франкенштейн». Протрезвей.
Кредитка Маккензи Ли не сработала. Не сработала и второй раз. В смущении она оглянулась через плечо. Дерек сидел за столиком в зале «Макдоналдса», набирая что-то в электронной почте на своем айфоне, и не чувствовал ее взгляда. Он никогда его не чувствовал. Им вообще не удавалось быть на одной волне.
— Попробуйте еще разок, — попросила Кензи, вновь повернувшись к стойке и постаравшись сдержать раздражение. Она сама придумала затащить его сюда, желая показать, что ее вкусы не особо прихотливы. Ей хотелось напомнить, что именно в ней привлекло его в первую очередь. Однако она не могла заставить себя вернуться за стол без заказа. Не могла сказать ему, что у нее вообще не осталось денег. Обычно, когда Кензи шла делать заказ, он давал ей немного денег, хотя она даже не думала об этом. Но сегодня Дерек пребывал в странной рассеянности, а она не могла заставить себя попросить у него. Ведь ему самому следовало предложить…
Кассир «Макдоналдса», парень от силы лет пятнадцати, бросил на нее из-под козырька подозрительный взгляд, вновь вставил ее карту в аппарат, и в очередной раз на экране высветилось сообщение об отсутствии средств.
— Простите, мэм, может, у вас есть другая карта?
Во-первых, он мог бы засунуть себе в задницу свое мэм. Ей, черт побери, всего двадцать четыре года. Во-вторых, нет у нее другой карты. Счета всех ее кредиток превышены, а это вторая из двух, которая, как она думала, могла сработать, ведь ее Кензи оформила всего месяц назад, польстившись на низкий лимит и высокую процентную ставку. Она не часто пользовалась ею, но, возможно, все-таки истратила средства. Вероятно, она лучше знала бы свое финансовое состояние, если б потрудилась открыть присланный отчет — он все еще лежал у нее на кухонном столе поверх многих других еще не открытых счетов.
Дама позади нее с двумя гиперактивными внуками, вздохнув с нетерпением, постучала ногой по плиткам пола, прикрикнув на них: «Стойте спокойно, иначе живо отправитесь обратно к отцу». Она не испытала бы такого унижения, если б в этом «Макдоналдсе» было более шумно и многолюдно, было больше кассиров и самих клиентов. Кензи чертовски взбесило обидное мнение принимавшего у нее заказ юнца — у него-то в карманах наверняка шуршало больше денег, чем на ее банковском счете.
Дерек как-то сказал ей, что бедная юность помогла ему стать тем, кем он стал. Хорошо ему рассуждать… Она считала бедность отстоем и понимала, что получение степени магистра в области изящных искусств изменит ее перспективы не сразу после окончания колледжа. Конечно, ей хотелось бы наплевать на деньги, как многим ее друзьям-художникам. Но когда ты тонешь в кредитах за учебу и долгах по кредитным картам, а твоя мать с ранней стадией болезни Альцгеймера содержится в лечебном учреждении, даже не самом дорогом, но все-таки чертовски дорогом, деньги позволяют почувствовать разницу между едой из «Макдоналдса» и лапшой быстрого приготовления из долларового магазина. Ну да, бывают уровни жизни и ниже заведений с фаст-фудом.
Она порылась в своем бумажнике, надеясь, что в отделении для экстренных случаев еще сохранилась заветная двадцатка. Кензи никак не могла вспомнить, тратила ее или еще нет. Она не уверена, можно ли считать отказ кредитной карты в «Макдоналдсе» экстренным случаем, но положение у нее точно дерьмовое. Бабушка обычно советовала ей держать немного наличных в сумочке, говоря, что иногда кредитные карты не срабатывают и поблизости может не оказаться банкомата. Grand-mère [32] оказалась права, и Кензи вдруг так взгрустнула по старушке, что с трудом перевела дух.
«Черт, вот уж полная лажа!»
Наконец она нашла двадцатку, вложенную между двумя старыми картами. Ни одной из них Кензи больше не пользовалась, поскольку у первой закончился срок действия, а вторую она просто не могла себе позволить. Заказ в «Макдоналдсе» обойдется почти в пятнадцать «баков». Она подумывала о том, чтобы поменять заказанные бургеры с жареными цыплятами на пару гамбургеров из долларового меню. Но дама за ее спиной вновь выразительно вздохнула, и Кензи пришлось признать, что смущение уже не позволит ей отказаться от заказа. Развернув двадцатку, она вручила ее кассиру. Тот вернул ей пятерку и несколько монет. Запихивая сдачу в кошелек, Кензи старалась не думать о том, что на эти деньги ей придется жить еще целую неделю.
Когда она вернулась к столу с гамбургерами, Дерек даже глазом не повел: все его внимание сосредоточилось на экране смартфона. Так же, как она использовала свой телефон для безделья и развлечения, он использовал свой в деловых целях и не любил, если его прерывали, когда он что-то набирал, поэтому Кензи ничего не сказала. Перед тем как сесть, она попыталась взглянуть на то, чем он так увлечен. Но Дерек, разумеется, мгновенно это заметил и повернул телефон так, чтобы она не могла видеть экран.
Ей не нравилась такая его скрытность. Она напоминала о том, что у него есть тайны. И ей следовало это понимать. Ведь одной из маленьких тайн стала она сама.
Развернув свой куриный бургер и откусив от него, Кензи открыла Инстаграм, пока Дерек продолжал вести себя так, будто ее здесь не было. Когда они ехали в сторону отеля, она запостила свою фотку с поднятыми на приборную панель ногами. Ту самую, что успела сделать перед тем, как он попросил ее снять ноги оттуда. Несмотря на то что Кензи сняла обувь, она знала, что это будет раздражать его. Он и не догадывается, насколько хорошо она понимала его. И ему, вероятно, не понравилось бы, если б он узнал, что иногда появляется в ее инстаграме, пусть даже безымянным и безликим, лишенным реальных личностных примет. Но разве это имело хоть какое-то значение, учитывая, что Дерек не пользуется социальными сетями и никогда не увидит ее фоток?
Он рассеянно потянулся за картошкой. Ему и в голову не пришло поблагодарить ее за закуски, хотя с чего бы — видит бог, он заплатит за все остальное, — ведь сам Дерек с легкостью выбрасывал по сотне «баков» за ужин. А Кензи, потратив почти пятнадцать долларов в «Макдоналдсе», осталась почти на мели до следующей зарплаты. Кроме того, она уже забыла, когда в последний раз он вел себя с ней вежливо. Хотя отлично помнила, что в самом начале их знакомства Дерек вел себя исключительно по-джентльменски. Однако тот джентльмен остался в прошлом. Шесть месяцев лжи и тайной жизни
