Как-никак, в кухне Белого дома круглосуточно дежурили несколько человек.
Президент зашлепал ногами в ванную.
— Не нужно. Там, куда я иду, меня, наверное, угостят.
Даже сама мысль о том помещении, где будет проходить совещание, заставила его поежиться. Оперативный центр, построенный во время «холодной войны» глубоко под Белым домом, представлял собой неуязвимый бункер и должен был служить командным пунктом президента на тот случай, если при внезапной ядерной атаке его не удастся эвакуировать из Вашингтона. Под землей скрывался целый комплекс помещений, снабженный всем необходимым, в том числе санузлом и кухней. Естественно, он был оборудован самыми совершенными средствами связи и до сих пор рассматривался как центральный пункт управления при возникновении критического положения в общенациональном масштабе.
Через несколько минут президент стоял перед дверью лифта, находившейся неподалеку от жилых помещений третьего этажа Белого дома. Из-за окон доносились гнусные завывания сирен приближавшихся автомобилей. Он посмотрел на часы. Высшие военные чины страны и их сопровождение успевали вовремя.
Как только президент вошел в зал заседаний, навстречу ему поднялись трое генералов и один адмирал. Президенту показалось, что он услышал звяканье медалей на их мундирах. Как этим парням удается так быстро нацеплять на себя все эти побрякушки и ленты? Наверное, у них имеется по несколько комплектов, которые заранее прикрепляют к кителям.
Президент коротко кивнул.
— Прошу садиться, господа.
Четыре задницы, облаченные в накрахмаленные и идеально отглаженные брюки, рухнули в кресла. Официант в белой куртке с подносом, на котором возвышался кувшин кофе и гора стоявших одна в другой чашек, появился одновременно с руководителем администрации Белого дома, государственным секретарем, министром обороны и директором Национальной разведки, поспешно усевшимися на свои места.
— Еще не нашли вице-президента, — сообщил руководитель администрации. — Будем ждать его?
«Нет у нас времени на то, чтобы обыскивать квартиры всех одиноких женщин, живущих в Вашингтоне», — подумал президент. Овдовевшего два года назад вице-президента всегда трудно было быстро отыскать, что по ночам, что в уик-энды. Впрочем, этот человек не слишком скрывал свои амбиции, так что следовало ожидать, что рано или поздно он изменит свое поведение.
Но вслух президент этого не сказал, а лишь покачал головой.
— Пусть кто-нибудь займется его поисками. Не будем заставлять остальных ждать понапрасну.
Взяв с подноса чашку с кофе, над которой еще поднимался парок, президент с благодарностью кивнул официанту.
— Что ж, насколько я понимаю, вы подняли меня из постели среди ночи не только для того, чтобы выпить кофе в моем обществе. — Он кивнул Джеку Аллену, чернокожему адмиралу лет шестидесяти. Из представителей своей расы тот первым дослужился до столь высокого звания и оказался вторым из них на посту председателя Объединенного комитета начальников штабов. — Итак, Джек, в чем дело?
Адмирал указал на огромный плоский экран, который занимало сделанное с большой высоты видеоизображение Ближнего Востока от Средиземноморья до Гиндукуша. По нему с востока на запад плыла красная точка.
Адмирал говорил басом — настолько глубоким, что, как заметил президент, его голос доносился словно бы откуда-то снизу. Так мог бы говорить ветхозаветный пророк.
— Перед вами, мистер президент, спутниковое изображение в реальном времени, на котором видны шесть ракет K-двенадцать, или СУМА, каждая из которых способна нести десять и больше разделяющихся боеголовок, в том числе и с атомным зарядом. Они были запущены из трех различных точек в Иранской пустыне, где наши спутники ни разу не обнаружили пусковых установок. Вероятно, из подземных шахт.
— Цель?
— Израиль. В радиусе действия К-двенадцатых нет больше ни одной страны, у которой были бы серьезные разногласия с Ираном.
Руководитель администрации подался вперед и взглянул на своего босса через стол.
— Мистер президент, если помните, на прошлой неделе израильтяне угрожали нанести превентивный удар, если Тегеран не приступит к уничтожению своих носителей для ядерных зарядов. Похоже, иранцы решили их опередить.
— Мистер президент…
Высокая сухощавая женщина неопределенного возраста высунулась вперед, чтобы обратить на себя внимание. Длинноносая, с широкой мужской походкой госсекретарь Сьюзен Фолк часто напоминала президенту аиста, шагающего по болоту в поисках жирной лягушки. Но, несмотря на комичное сходство с птицей, она была очень умной женщиной и к тому же обладала потрясающей интуицией, когда дело касалось выявления национальных интересов своей и других стран. Она предсказала, что недавние военные игры Ирана были не пустой демонстрацией, а реальной подготовкой к агрессии против враждебного ему Израиля. Ясность ее мышления восхищала президента.
— Да, Сьюзен?
— Можно не сомневаться, что премьер-министр Израиля Коник видит сейчас то же самое, что и мы, и уже готовит ответ. Удар, вероятно, будет нанесен не только по военным объектам Ирана, но и по нефтепромыслам. Поэтому можно ожидать, что Россия и Китай как крупнейшие потребители иранской нефти поднимут шум, когда увидят, что поставки окажутся под угрозой[1].
— И Россия, и Китай знают, что мы твердо стоим на стороне Израиля. И знают также, что Израиль если и нанесет удар, то сделает это лишь под угрозой смертельной опасности, — сказал президент. При наличии миллионов избирателей-евреев, размер политических пожертвований которых исчислялся сотнями миллионов, ни один президент не мог бы сказать ничего другого. Он вновь повернулся к военным. — Сколько осталось до удара?
— Семнадцать минут десять секунд, мистер президент, — ответил седой мужчина в голубой форме ВВС.
— Мы можем как-то сбить их?
Представитель авиации покачал головой.
— Слишком мало времени. Придется в этом деле положиться на израильтян. Оружие для этого мы им поставляли. Однако опасаюсь, что около половины боеголовок все же пройдет.
Президенту даже думать не хотелось о тех бедствиях, которые тридцать ядерных боеголовок могли бы причинить Соединенным Штатам. Что уж говорить о крохотном Израиле!
— Хотелось бы удостовериться в том, что все мы придерживаемся единого мнения, — сказал он. — Что мы имеем? Нападение, вероятно, с применением ядерного оружия, на Израиль. Можно не сомневаться, что последует ответный удар, после чего, весьма возможно, в дело вмешаются Китай и Россия. Ваши предложения?
Первой подняла руку госсекретарь.
— Мистер президент, есть только один путь. Вы должны немедленно связаться с премьер-министром Коником.
— Боюсь, что сейчас он слишком занят.
— Все равно. Вы должны поговорить с ним и убедить его не наносить ответный удар — по крайней мере, до тех пор, пока мы не сможем переговорить с русскими и китайцами.
Легче, пожалуй, было бы убедить импульсивного израильтянина перейти в ислам. Но как президент Ханслер обязан был попытаться это сделать.
И какого черта он так стремился к этой должности?
Словно прочитав мысли президента, к нему подошел уоррент-офицер.
— Телефон, сэр. Звонит премьер-министр Коник.
Даже если бы кто-нибудь уронил сейчас булавку, этот звук прогремел бы, как взрыв.
— Вы сказали: премьер-министр Коник?
— Да, сэр.
Президент взял трубку с таким видом, словно не верил в происходящее.
— Моше?
— Фил! — громыхнул голос в трубке. Слышно было так, будто говоривший находился не за полмира, а в этой же комнате.
С первых же дней своего пребывания на президентском посту Ханслер сдружился с главой израильской нации. Они вдвоем с удовольствием ловили форель на муху на президентском ранчо в Монтане и активно общались на всяких международных форумах. Впрочем, ничего нового тут не было — все израильские лидеры стремились как можно теснее общаться со своими американскими коллегами. Ведь от этого напрямую зависело само существование Израиля.
— Как поживает Нэнси? Ваш мальчик, если я не ошибаюсь, в этом году заканчивает колледж? Почему бы вам в честь этого события не отправить его к нам в гости?
Президент обвел взглядом комнату, отлично понимая, что голос Коника слышат все присутствующие.
— Э-э… Моше, я думаю, что вы звоните не только для того, чтобы узнать, как поживает моя семья…
— Вы совершенно правы, — проревел динамик. — Я рассчитывал узнать ваше мнение о той небольшой проблеме, что у нас возникла с этими несносными иранцами.
Президент использовал бы другое прилагательное, но сдержался.
— У нас на спутнике есть ракеты. Надеюсь, системы ПВО, которые мы вам прислали, в порядке.
