– Слушай внимательно! – Его резкий тон прервал мои размышления. – Я приехал с вами вчера вечером. Мы вышли все вместе.
Я молча слушала.
– Когда мы прибыли сюда? Около полуночи? – осведомился он.
Я наконец начала понимать.
Он хотел обеспечить себе алиби, чтобы полицейские думали, будто он приехал из Нью-Йорка вместе с нами. И пока они ищут Тонио, Джоул мог спокойно разгуливать на свободе. Вернее, тело Джоула. У меня появилось ощущение, что сам Джоул уже исчез.
Потом послышался гул мотора. Мистер Ольсен возвращался к нам со своей содой. Возле дома он, как всегда, сбавил скорость, чтобы проехать по песку. Джоул поднял голову, прислушиваясь. Я ощутила нарастающую опасность.
– Это мистер Ольсен, – поспешно объяснила я, – возвращается, чтобы прочистить трубы. Он пожилой человек, и у него артрит.
Я тут же пожалела о своих словах. Быть может, жесткий тон поколебал бы уверенность Джоула. Но я не знала, сколь велико его безрассудство. Теперь каждый момент превращался в акт торга.
После моих слов он решился. Мгновенно оказавшись рядом с Кэрри, он схватил ее длинные золотые волосы и одним движением обмотал их вокруг своего запястья. У меня остановилось дыхание, когда он коснулся лезвием ее горла.
– А теперь, – объявил он, – мы поиграем.
Наступила жуткая тишина. Мы ждали.
– Видишь эти шашки? – спросил он.
Питер, бледный, но спокойный, посмотрел, куда ему показывали. На кухонном столе лежала коробка шашек, которую я достала из шкафчика.
– Открой ее.
Питер раскрыл доску.
– Pronto![24] Теперь расставь шашки.
Питер расставил с одной стороны черные, с другой – красные.
– Вы будете играть в шашки, – сказал Джоул. Или Джоул-Тонио. Теперь уже ничто в его поведении не напоминало моего брата. Совершенно чужой, чрезвычайно опасный человек держал за волосы Кэрри.
Он слегка тряхнул ее голову.
– Вы будете играть как следует. Понятно?
Губы Кэрри шевельнулись. Она прошептала:
– Да.
– А я послежу за вами. – Его голос стал мягким, почти ласкающим. – Мой друг будет здесь, у меня в кармане. В случае чего, мне хватит одной секунды.
Он медленно отпустил ее и, как мне показалось, дрожащей рукой пригладил ее волосы. Я вспомнила, как с такой же нежностью он держал волосы Шерри.
Барон сидел возле раковины, высунув язык, и своими черными глазами сквозь челку с интересом наблюдал за нашей возней. Теперь он начал свирепо лаять, защищая нас от мистера Ольсена.
– Открой ему, – приказал Джоул, – и не пытайся что-нибудь предпринять.
– Я не буду, – пообещала я.
– Еще бы, – ухмыльнулся он. – Ты же не сумасшедшая.
От его радостного настроения мне стало дурно. С большой осторожностью я прошла к двери и открыла ее мистеру Ольсену.
– Чем-то вкусно пахнет, – заметил он, вступая в кухню с огромным ящиком, очевидно полным соды. Я вспомнила про суп, который все еще разогревался.
– Мы не успели пообедать, – машинально произнесла я.
Удивительной силой обладают социальные привычки. В худший момент своей жизни, когда на чаше весов оказалась жизнь Кэрри, я не утратила способности к обычной болтовне.
– Успокойся, Барон. Ты же знаешь мистера Ольсена.
– Хороший пес, – сдержанно похвалил мистер Ольсен.
Из-за челки, скрывающей глаза Барона, трудно догадаться, что он лает только для забавы.
– Он просто приветствует вас, – пояснила я. – На самом деле он очень добрый.
Мистер Ольсен осторожно погладил его.
– Но я вижу, он хороший сторожевой пес. Голос внушительный.
Мистер Ольсен выпрямился и огляделся.
– Привет, Питер. Хорошо порыбачил?
Питер кивнул, не отрываясь от шашечной доски. Я видела рыбку, лежавшую на полу возле его стула. Питер не успел положить ее в раковину.
– Привет, Кэрри, – кивнул мистер Ольсен.
Он скользнул взглядом по лицу Джоула и со скромностью островитянина отвел глаза в сторону. Я поняла, что он никогда не видел Джоула. Мы купили дом прошлой весной, а Джоул вернулся в Штаты только в ноябре.
– Это мой брат, Джоул Делани, – представила я.
– Рад видеть вас, – кивнул мистер Ольсен.
Джоул одарил его ослепительной улыбкой. Не осталось ни малейшего намека на страшный нож с выскакивающим лезвием. Перед мистером Ольсеном был просто молодой добродушный дядюшка, наблюдавший, как его племянник с племянницей играют в шашки. Мистер Ольсен, конечно, не мог усмотреть ничего зловещего в худой руке, как бы невзначай касавшейся кармана куртки.
– У вас всегда такой туман? – поинтересовался Джоул с обезоруживающим простодушием. – Мы еле нашли дом вчера вечером.
Я слишком поздно поняла его намерения. Он хотел сказать, что прибыл вместе с нами, но сделал это явно не лучшим образом. Мистер Ольсен озадачено взглянул на меня.
– Вы что же, сидите здесь со вчерашнего вечера без воды?
Я вспомнила, что миссис Ольсен известно время нашего прибытия – я сама сказала ей.
Лицо Джоула стало мрачнеть. Я почувствовала всю опасность положения и поспешила его исправить.
– Мы провели ночь в Бэй-Шо. Но Джоул прав, туман просто ужасный. Мы с большим трудом нашли мотель.
– А, вот как.
Мистер Ольсен, очевидно, решил, что сначала не так понял, и его внимание тут же переключилось на туман.
– Да, такого у нас давненько не бывало. Артрит меня прямо измучил. Пришлось вставать среди ночи и бродить по двору.
– Но вообще-то, здесь, наверное, бывают туманы, – предположила я.
– Бывают, – согласился мистер Ольсен. Его действительно интересовал вопрос о погоде. – Но, по правде говоря, нечасто.
Я испугалась, как бы он не пустился в подробное обсуждение этого предмета. Неизвестно, что мог сделать Джоул под давлением любознательности мистера Ольсена. Чтобы сменить тему, мне пришлось пойти на явную бестактность.
– Я вижу, вы принесли соду.
Мистер Ольсен взглянул на свой ящик, который все еще держал в руке.
– Да, – кивнул он.
Кажется, его немного обидела моя фальшивая любезность. Некоторое время он как будто размышлял, и я с тревогой ждала. Но он лишь добродушно улыбнулся.
– Я только промою трубы. Не давайте мне заговаривать вам зубы.
Когда он повернулся к раковине и встал на колени, чтобы снять трубу, я взглянула на Джоула. Похоже, он остался недоволен Питером и Кэрри. Их напряженные позы выглядели очень неестественно.
– Как насчет ленча, сестричка? – осведомился он. – Эй, Кэрри, не зевай, твой ход.
Я заметила, что он придвинулся к ней, и Кэрри, как автоматический игрок на витрине, подняла руку и сдвинула шашку. Джоул склонился над доской, и я вспомнила, как он стоял над Шерри. Я снова видела бумажную корону, золотистые волосы, столь похожие по оттенку на волосы Кэрри, и, подавляя растущий ужас, заставила себя пойти за супом.
Действуя, словно эстрадный фокусник, то и дело показывающий публике свои рукава, я осторожно достала из пакета нарезанный хлеб. Но нужно было еще подать ножи для масла. Я не знала, можно ли мне пойти к ящику за ножами, и остановилась в нерешительности, когда мистер Ольсен закончил с раковиной и включил воду.
– Еще несколько минут, и все будет в порядке, – пообещал он.
Мистер Ольсен не без труда поднялся и вышел. С минуту мы все оставались без движения.
– Все в порядке. Ты можешь взять ножи для масла, – наконец разрешил Джоул.
Я достала ножи из ящика, расставила тарелки вокруг шашечной доски, потом принесла хлеб и масло. Джоул придвинул свободный стул и сел рядом с Кэрри.
– Теперь садись, – приказал он.
Мы все вместе сидели, за столом, слушая, как мистер Ольсен ходит по дому, промывает трубы и включает воду. Вскоре он вернулся и застал нас в ожидании.
– Все готово, – объявил он. – Кто выиграл партию? Дети избегали его взгляда.
– Игра еще идет, – ответил за них Джоул, напряженно улыбаясь.
Я боялась возбудить подозрения Джоула и потому не решилась пригласить мистера Ольсена присоединиться к нам. Но он как будто не заметил этого упущения.
– Готово, – сообщил он, закрывая кран. – Я вижу, тут у вас тесная компания.
Он еще немного помедлил. Обычно я выписывала ему чек сразу. Но теперь Джоул мог усмотреть в моих действиях попытку передать какое-то послание. Пока я раздумывала, как поступить, зазвонил телефон.
– Ну вот, вас и соединили, – заметил мистер Ольсен. Я не знала, позволит ли мне Джоул снять трубку, и в то же время моя растерянность могла показаться довольно странной мистеру Ольсену. Однако он, вероятно, принял это за женскую нерешительность.
– Занимайтесь своими делами, миссис Бенсон. Я ухожу. Заплатите мне позже.
Мистер Ольсен взглянул на Питера.
– Раковина теперь чистая, можешь положить туда рыбку.
Он еще раз обвел взглядом нашу компанию.
Печальные глаза Авраама Линкольна казались такими понимающими, мудрыми и всевидящими. Но это была иллюзия. Он не видел ничего.
