– Есть у вас лекарство?
– Кончилось.
Звук удаляющихся шагов. Потом стук дверец кухонных шкафов и голос Рейчел, которая вслух рассуждала сама с собой. Когда ее голос стал приближаться, я кое-как перевернулся. Темный силуэт в дверном проеме.
– Кофе уже варится… Вы еще соображаете?
– Отчасти.
Рейчел следила за мной профессиональным взглядом – как за кроликом во время медицинского эксперимента.
– У вас на кухне шаром покати. Только чипсы и кусок окаменелого сыра. Когда вы последний раз были в супермаркете?
Я честно постарался вспомнить. В прошлые недели я работал как проклятый, без перерывов и пауз: помогал Филдингу – впрочем, почти ничего не понимая в тех экспериментах, которые он проводил.
Рейчел присела на кровать рядом со мной и прохладными кончиками пальцев нащупала мою сонную артерию.
– Я такой же была в свое время… – Глядя на часы, она шепотом считала удары пульса. – Я имею в виду, после того, как сына потеряла. Тоже не помнила, когда последний раз была в супермаркете. Счета не оплачены. Посуду вымыть, самой помыться или почисть зубы – труд непосильный. Думаю, мужчине тяжелей вернуться к нормальной жизни. Женщины больше любят порядок – и через какое-то время начинают через силу заниматься домашним хозяйством. Рутинная работа потихоньку вытаскивает из ямы. Именно она не дала мне свихнуться.
Я слабо улыбнулся. Мне нравилось, что Рейчел, даром что профессиональный психиатр, не избегает слов типа «свихнуться». Мне нравилось чувствовать ее пальцы у себя на шее. Это прикосновение мне кого-то напомнило – только я не мог понять, кого…
– Когда у вас день рождения? – вдруг спросила она.
Я не мог вспомнить.
– Дэвид!!!
Меня накрыла черная волна – я погрузился во тьму.
* * *
Я иду по тротуару в пригороде, разглядывая ровные ряды аккуратных домиков.
Это улица Плакучих Ив. Я живу на улице Плакучих Ив – по крайней мере приезжаю сюда ночевать.
Но эта улица имеет мало общего с той, на которой я жил мальчишкой. На улице Плакучих Ив одних соседей я знаю только в лицо, других не знаю вообще. АНБ приказало мне не заводить друзей среди местных жителей, и этот приказ выполнить легче легкого. На улице Плакучих Ив никто не спешит знакомиться с соседями. В Окридже дома были поменьше и поплоше, зато каждого в округе я знал по имени. В Окридже моего детства ребятишки больше времени проводили на улице, чем дома. Здесь, на фешенебельной улице Плакучих Ив, газоны подстригают наемные садовники. А в Окридже лужайки были крохотными феодальными владениями: отцы семейств могли часами обсуждать, какая марка газонокосилки лучше, когда и какие удобрения следует вносить в почву.
Пройдя поворот, я вижу собственный дом. Белый с зеленым кантом. Со стороны очень уютное жилище, но своим Домом я его никогда не чувствовал. Черный лабрадор шествует в одиночку через улицу – здесь так странно видеть собаку без владельца. По улице катит «лексус». Проезжая мимо, машина замедляет движение. Я приветливо машу рукой водителю – статной женщине властного вида. Она не отвечает и смотрит на меня настороженно, словно я опасный чужак. Я перехожу улицу и оказываюсь у двери своего дома.
Достав из заднего кармана ключ, вставляю его в замок, который находится прямо в шарообразной дверной ручке. Но… но это же не мой ключ! Это что-то тонкое и длинное, похоже на короткий напильник с массой зазубрин. Недолго поорудовав отмычкой, я слышу щелчок, открываю дверь, быстро проскальзываю внутрь и закрываю дверь за собой.
Сую руку в правый карман. Там что-то большое и прохладное. Я вынимаю пистолет. Вижу его впервые. Из другого кармана достаю перфорированный глушитель и неспешно навинчиваю на ствол. Пистолет с глушителем смотрится особенно красиво, как законченное произведение искусства. Стоя в передней, я слышу звон посуды в кухне. Там кто-то есть. Я осторожно ступаю вперед – проверяю, не скрипят ли половицы, затем проворно крадусь в сторону кухни…
* * *
Я очнулся в дикой панике и тут же выхватил револьвер из-за пояса. Не пистолет – револьвер. И без глушителя. Хотел окликнуть Рейчел, но вовремя одумался. Одним рывком скатился с кровати и на цыпочках пошел к двери спальни.
Сначала я услышал, как Рейчел тихо напевает что-то себе под нос. Кажется, «Калифорнию» Джонни Митчелла.
Затем услышал, как в передней скрипнула половица.
Я глубоко вдохнул и затаил дыхание.
Скрипнула другая половица. Кто-то медленно, очень медленно пересекал переднюю справа налево. Закрыв глаза, чтобы лучше улавливать звуки, я ждал. Через секунду скрипнуло опять. Я начал про себя медленно считать: раз, два, три… Досчитав до десяти, положил руку на дверную ручку и стал ее поворачивать. Повернув до упора, я рванул дверь на себя и, с револьвером в вытянутой руке, выскочил в переднюю, целясь влево.
Там, слева от меня, стоял высокий молодой блондин – почти на пороге кухни. Его вытянутые вперед руки были уже в кухне и мне не видны. Но в них, несомненно, был пистолет с глушителем.
Я нажал на спусковой крючок.
Ни выстрела, ни отдачи. Я забыл взвести курок! Спусковой крючок прошел только половину пути. Пока я исправлял свою ошибку, блондин резко повернулся, и я увидел знакомый черный пистолет с глушителем. Я смотрел прямо в бездонную черную дыру его дула. Но тут револьвер наконец сработал. Громыхнул выстрел, и я машинально закрыл глаза. Когда я их открыл, блондина передо мной не было. Он лежал на полу.
Визг Рейчел иглой вонзился в мои барабанные перепонки.
Из головы блондина хлестала кровь. Я сделал несколько быстрых шагов вперед и с силой наступил на запястье руки, все еще сжимавшей пистолет. Рейчел продолжала визжать как резаная. Я быстро посмотрел в ее сторону. Лицо серое от ужаса, рот безобразно распахнут в крике.
– Прекратите! – заорал я. – Заткнитесь!
Она продолжала стоять с открытым ртом. Но больше не кричала.
Я выхватил пистолет из руки блондина, затем проверил его плечевой пульс. Нитевидный. Пуля вошла в голову чуть выше правого уха. Стекленеющие серые глаза открыты, зрачки расширены и неподвижны. Наклонившись, увидел ошметки мозга на полу. Парень и пяти минут не протянет.
Я не столько увидел, сколько ощутил, что Рейчел вышла. Я выпрямился и посмотрел в сторону кухни. Рейчел держала в руке телефон.
– Поставьте на место!
– Нужно вызвать "скорую"!
– Ему не выжить.
– Откуда вам знать?!
– Как врачу мне все понятно. Не верите, сами осмотрите его. А был бы шанс его спасти – все равно я бы не рискнул звать на помощь.
– Но почему?
– Кто, по-вашему, вломился к нам средь бела дня? Обкуренный бродяга? Сбежавший из дурдома психопат? Поглядите на него внимательно!
Рейчел пару секунд молча разглядывала умирающего.
– Первый раз вижу. Вы с ним знакомы?
Я впервые по-настоящему вгляделся в лицо блондина. Не то чтобы я с ним был знаком, однако прежде видел. Проходил мимо него, направляясь на стоянку автомобилей у здания «Тринити». Высокий, сероглазый… подобно Гели Бауэр, он походил на альпиниста-экстремала или элитного десантника.
– Я и впрямь знаю этого парня! Он работал под началом Гели Бауэр.
Рейчел потерянно смотрела на меня.
– Что за Гели?
– Некоронованная королева «Тринити». Правая рука Година. И цепной пес АНБ. Кто-то из хозяев приказал ей убрать и меня. А заодно, очевидно, и вас.
Трудно, неимоверно трудно было признать очевидное – меня «заказал» лично Питер Годин: кто же не знает, что в «Тринити» ничего не происходит без его одобрения!
– Нам следует вызвать полицию, – сказала Рейчел. – Они поймут. Этот тип хотел меня застрелить, и вы меня защитили. Это самооборона… или, на худой конец, убийство при смягчающих вину обстоятельствах.
– Полиция? Я же вам сказал, местная полиция не имеет права соваться в дела АНБ.
– При чем здесь АНБ? Он вломился в чужой дом и мог убить хозяев. Обычная уголовщина.
Я горько усмехнулся:
– АНБ – самая большая и самая секретная спецслужба в Соединенных Штатах. Все, что они делают, имеет гриф "совершенно секретно". К примеру, без специального судебного постановления ни один полицейский следователь не войдет в штаб-квартиру АНБ в форте Джордж-Мид.
– Тут вам не форт Джордж-Мид!
– Каждый аэнбэшник – ходячий форт Джордж-Мид. К чему ни прикоснется АНБ, все становится фортом Джордж-Мид!.. Поймите же, пока я не переговорю с президентом, мы можем полагаться только на самих себя. Никто нам не поможет, никто нас не выручит.
Рейчел с ужасом смотрела на растущее озерцо крови под головой убитого.
– И все-таки не исключено, что это просто обкуренный бродяга, – сказала она упрямо.
– До чего же туго до вас доходит! Ведь именно поэтому они украли мою историю болезни из вашего кабинета!
