Со всех сторон на пришельцев пялились экраны, большей частью черные и слепые. По тем же, которые работали, время от времени проскакивали столбцы цифр и символов.
По стенам во всех направлениях разбегались переплетения кабелей и проводов.
Воздух был сухим, попахивал озоном и, кажется, даже слегка потрескивал. Волин кожей ощутил растворенное в нем напряжение.
Лобанов ногой пододвинул кресло на колесиках и уселся в него. Алексей оседлал другое. Похоже, настала пора поговорить.
— Ну и что ты обо всем этом думаешь? — начал Волин.
Лобанов ответил не сразу, будто продираясь сквозь путаницу своих мыслей, а потом сам задал вопрос, который Волина озадачил:
— Так что тебе приснилось в вагоне? Давай-ка сначала и со всеми подробностями.
— Какое это имеет отношение?
— Раз спрашиваю, значит имеет. — Тон Лобанова не допускал возражений.
— Хорошо, слушай.
Алексей без обиняков выложил и про видение жуткой катастрофы, и про толстяка с фонариком, разыскивающего среди обломков пресловутого Зуева, и про свою ужасно, но безболезненно развороченную грудь, и еще раз — про визит в их купе странного пассажира со сломанной удочкой на плече.
Лобанов слушал молча и будто даже невнимательно. Взгляд у него был одновременно отсутствующий и напряженный. Он потер лоб.
— Теперь и я тебе кое-что расскажу.
Вскоре Волин с удивлением узнал, что им обоим одновременно приснился один и тот же непонятный, разрушительный катаклизм. Правда, Сергей в нем не пострадал и никаких типов с фонариками не видел. А вот навестить его потом тоже приходили.
Алексей не удержался и съехидничал:
— У кого что болит…
— Ну да, ты же у нас заядлый рыболов, — кивнул Лобанов. — А почему, собственно, ты принял того типа за рыбака?
— Ну как — почему? Плащ с капюшоном, удочка…
— Сломанная?
— Ну и что?
— И обломанный конец толще, чем остальное удилище?
— Слушай, хватит из себя следователя корчить!
Но Лобанов не унимался.
— Толще или шире?
Алексей хотел возмутиться, но потом передумал. Определенно было что-то на уме у приятеля, не стал бы он без причины учинять этот допрос. А Волин полжизни готов был сейчас отдать хоть за какое-то разумное объяснение.
— Ну, может, и шире. Не понимаю, к чему ты клонишь?
Лобанов опять замолчал, усиленно соображая. Наконец потребовал:
— Расскажи обо всем, что показалось тебе странным с момента нашего приезда.
Волин усмехнулся:
— Устанешь слушать. Впрочем, если тебе так хочется, не возражаю. С чего бы начать?
Он начал с хихикающей телефонной трубки. При этом Алексей поймал себя на том, что нисколько не смущается, говоря о совершенно невероятных и бессмысленных вещах. «Адаптировался», — невесело подумал он. Но, воодушевляясь с каждым словом, вскоре выложил все до последней мелочи. От этого ему даже полегчало.
Выслушав путаное повествование друга, Лобанов поднес ладони к лицу и начал усиленно растирать щеки и лоб, будто стараясь освободиться от липкой паутины.
Это обеспокоило Волина.
— Ты чего? С тобой все в порядке?
— Будем считать, что так. — Лобанов уже снова был самим собой. — Ну что ж.
Многое совпадает с моими, так сказать, впечатлениями, кое-что — нет… Значит, говоришь, и в ресторане рыбак?.. Рыбак и собака знакомая из проходного двора. И здесь, возле крыльца, она же… Понятно…
На этот раз Алексей не выдержал.
— Что тебе понятно? Что тут, провались все пропадом, может быть понятно?! Сделай милость, разобъясни мне, дураку!
Сергей поморщился.
— Только не психуй, пожалуйста. — И добавил с неприятной ухмылкой: — Что касается твоего рыбака и моей секс-бомбы, думаю… в общем, не исключено, что оба мы видели одно и то же…
Он умолк и зашарил по карманам в поисках сигарет.
В этот момент их беседу прервали. Дверь опять звучно вздохнула, пропустив полосу света из «офиса», в проеме возник некто рослый, широкоплечий и решительно шагнул через порог. Волин, уже притерпевшийся к полумраку, разглядел, что незнакомец спортивного телосложения, довольно молод, коротко острижен и облачен в военно-полевой камуфляж. На плечах просматривались даже болотного цвета звездочки, но сосчитал их Алексей только тогда, когда незнакомец стремительно пересек зал и замер перед приятелями, лишь сейчас обнаружив их присутствие.
Теперь между отворотов пятнистой куртки стал виден уголок полосатой тельняшки.
— Кто такие? — отрывисто спросил капитан, опуская формы вежливости.
Волин почти успокоился. Вояки, может, непрошеному визиту и не обрадуются, но и плохого ничего не случится.
— В лесу заблудились, товарищ капитан, разрешите пургу переждать. — Ответ Лобанова прозвучал сухо и отчетливо, под стать вопросу. А как же, тоже ведь бывший служивый человек.
— Заблудились? — офицер хмыкнул. И вдруг неприятно хохотнул: — Новоприбывшие?
Ясно…
Выглядел военный несколько необычно. Во-первых, лицо его казалось чумазым.
Алексей, насмотревшийся кинобоевиков, сообразил, что это плохо стертая маскировочная сажа. Во-вторых, левую щеку от виска до подбородка пересекала глубокая свежая царапина, у нижнего края еще слегка сочившаяся кровью.
«Он что, с поля боя?» — удивился Волин, отмечая, что рукав капитанской камуфляжки основательно распорот.
— Разрешите спросить? — продолжал Лобанов все тем же казенным тоном. — У вас связь с кем-нибудь есть?
— Связь?
— Вы же военные — Да уж, военные… — криво усмехнулся офицер. — Я когда очухался, тоже сперва ничего не понял. Бэтээр в яму завалился. Но ни нашей роты, ни духов, ни стрельбы. Снег кругом. В горах тоже снег, но мы-то по зеленке шли.
И вдруг прервал непонятную тираду вопросом, от которого Волин даже скривился:
— Мужики, Зуева среди вас нет?
Лобанов рассмеялся.
— Да вы что, люди?! Зуев этот, он кто, ревизор инкогнито? А вы межконтинентальную ракету террористам загнали?
Капитан умолк, и стало заметно, что вид у него измученный и даже какой-то затравленный, будто гнались за ним недавно, или, действительно, совершил он какой-то серьезный должностной проступок. Лобанов оборвал смех, попросил, больше не подделываясь под устав:
— Слушай, старина, объясни ты нам…
Пол под их ногами едва заметно вздрогнул. Откуда-то издалека, сквозь стены, донесся глухой, тяжелый удар, потом еще один и еще, будто где-то в глубине здания высаживали прочную дверь или ломали стену. Вслед за этим возник и раскатился по неведомым переходам звук, похожий на топот многих ног, перемежаемый приглушенными выкриками. Шум то приближался, нарастая, то удалялся и почти затихал. Судя по звукам, творилась поблизости какая-то суета и беготня, возможно, кого-то ловили, и вовсе не исключено, что именно этого, камуфляжного.
Во всяком случае, капитан выглядел все более встревоженным.
— Рад бы объяснить… если б знал, как… Ладно, мужики, вы мне, главное, не мешайте. — Офицер обежал взглядом электронный хаос, мгновенно подсел к одному из мерцающих мониторов, забегал пальцами по клавиатуре.
На экране зачастили, сменяя друг друга, программные меню. Волин в компьютерных премудростях не разбирался, но Лобанов, пристально следивший за изображением, шепнул:
— Куда-то он добирается, в какую-то базу данных.
Капитан продолжал частить по клавишам. Блок памяти недовольно заурчал, замигал красным огоньком. Электронная начинка зала ожила, защелкали реле, где-то коротко прожужжал матричный принтер, словно крохотная циркулярная пила.
Наконец стрелка курсора перестала метаться с места на место и застыла на обозначении какого-то файла.
— Кажется, нашел, — опять шепотом прокомментировал Сергей.
Капитан щелкнул «мышью». Экран на секунду погас, а потом искомый файл открылся.
— Что такое? — удивился Лобанов. — Он в игры играть собирается?
Это действительно была игра. «Дом ужаса», — перевел Волин английское название.
Она состояла в следующем. Игрок, олицетворенный на экране карикатурным, похожим на Незнайку коротышкой в джинсовом комбинезончике, бейсболке и с винтовкой в руках, проникал в некое здание, кишащее немыслимой нечистью. С порога коротышку атаковали жуткого вида зомби, живые мертвецы, пожирающие людей. (В фильмах ужасов Волин насмотрелся на эту мерзость предостаточно.) Они уже собрались полакомиться неосторожным пришельцем, наступая на него решительным шагом и вытягивая гнусные вурдалачьи морды. Но тип в бейсболке проявил недюжинную прыть.
Его винтовка ударила часто и метко, разнося упырей в кровавые клочья.
Воинственный Незнайка стал шустро взбираться с этажа на этаж, попутно изничтожая вурдалаков и горбатых ведьм, заправски мечущих в нахала острые ножи, от которых коротышка ловко уворачивался. Вскоре все этажи были очищены от мерзких обитателей и меткий стрелок остановился перед чердачной дверью.
