Билли улыбнулся.
— Вокруг так называемой Бригады, Кейт, существует слишком много мифов, — заметил он. — А на самом деле сегодня это всего лишь группа поддержки. Восьмидесятые давно миновали. Тогда все было иначе.
— Это не является ответом на мой вопрос.
— Тогда объясните мне, какие у вас еще могут быть интересы, кроме деловых?
— Это мое дело, — раздраженно ответил Бэйнс.
Хокинс решил вмешаться, внезапно сообразив, на что тот намекает.
— Если вы намекаете на политику, то можете не волноваться. Мой отец был печатником в Воппинге, и я был воспитан в семье члена лейбористской партии. С Билли, правда, немного другая история. Он из поколения Тэтчер — очень жадный и всего добился своими руками. Но это такое же правое крыло. Так что должен разочаровать вас, Кейт, мы не относимся ни к националистам, ни к боевикам. Мы честные труженики, которые просто любят «Вест Хэм».
— Тогда зачем вам это нужно?
— Все очень просто, — ответил Билли. — В течение многих лет из месяца в месяц мы ездим по стране за «Молотками», и нам уже надоело смотреть на то, как богатеют другие, следя якобы за тем, чтобы мы как следует себя вели. И в конце концов мы решили — к черту. Мы сами можем этим заниматься. Это просто деловое решение.
— Но я так понимаю, что вы максимально постараетесь воспользоваться своей известностью. Это может превратиться в нешуточную историю. Сумасшедшие, возглавившие дурдом.
Билли нахмурился.
— Вы пытаетесь выискать, Кейт, то, чего здесь нет. К чему нам известность? Когда-то мы к ней стремились, но теперь? Она не принесет добра ни клубу, ни моим другим деловым интересам.
Их прервал телефонный звонок, Бэйнс снял трубку, что-то выслушал и попросил проводить Дэвида Найта обратно в кабинет.
— Гари Робертс будет с минуты на минуту, — заметил он, когда Найт вошел в кабинет. — Поэтому я предлагаю дождаться его и продолжить дискуссию в его присутствии. — Он огляделся и жестом пригласил всех сесть, после чего улыбка снова вернулась на его лицо. — Кому-нибудь еще подлить кофе?
У Билли был такой вид, словно происходящее его совершенно не касалось. Хотя внутри у него все тряслось от гомерического хохота. Вид извивающегося перед ним Робертса было тем самым, о чем он мечтал с первого дня своих переговоров с Мирреном, и пока он не был разочарован в своих ожиданиях. Один вид неистовствовавшего негодяя стоил тех денег, которые он выложил за контору Миррена.
— Вы что, хотите сказать, что серьезно рассматриваете такую возможность? Вы что, не знаете, кто это такие, и что связано с их именами?
— Я буду вам очень благодарен, если вы не будете кричать в моем кабинете, — сверкая глазами, раздраженно ответил ему Бэйнс.
— Вы, кажется, чего-то не понимаете, сержант, — заметил Билли из мягкого кресла, не желая упустить возможность набрать еще одно очко в свою пользу.
— Что именно?
— Вы же победили. Бригады смертников кокни в том виде, в котором вы ее знали, больше не существует. И давно уже.
— Не надо мне вешать лапшу на уши, — рявкнул Робертс. — А как же «Манчестер» и «Ньюкасл»? По-моему, это были не очень мирные мероприятия. И только не рассказывай мне, что они не были подготовлены заранее и что ты не имел к ним никакого отношения.
— Знаете, в чем ваша проблема, сержант? — вкрадчивым голосом промолвил Билли. — Вам нравится думать, что всем кто-то руководит, потому что это помогает вам оправдывать собственное существование. А на самом деле…
— Давайте вернемся к нашему вопросу, — перебил его Хокинс, боясь, что Билли ввяжется в словесную перепалку и заставит их выглядеть идиотами. — Думаю, вы кое-что упускаете из виду, мистер Робертс. Факт остается фактом — с тех пор, как к нам перешла компания Миррена, все неприятности как на стадионе, так и за его пределами закончились. И нет никаких оснований прекращать эту тенденцию в наступающем сезоне. Уверен, все присутствующие со мной согласятся, что именно к этому мы и стремимся. Не так ли?
Через час, когда Билли и Хок отбыли, все трое остались в кабинете, чтобы обсудить происшедшее. По разным причинам все они испытывали совершенно разные чувства.
— Мы подадим веские протесты лицензионным властям, — заявил Робертс. — Надеюсь, вы понимаете это.
— На каком основании? — пожал плечами Бэйнс. — Система безопасности и правда улучшилась с тех пор, как они приобрели компанию, что сделает недействительными ваши претензии.
— На том основании, что эта парочка представляет собой главные фигуры в одной из самых бесчинствующих группировок страны.
— Почему же вам до сих пор не удалось это доказать? — горестно осведомился Найт. — Если вы так в этом уверены, почему они до сих пор разгуливают на свободе?
— Кем бы они ни были, их нельзя назвать классическими бандитами, не так ли? — заметил Бэйнс, прежде чем Робертс успел ответить. — Они прижали меня к стенке, и у меня нет выхода.
— А вы не можете просто выкупить у них компанию?
Бэйнс покачал головой.
— Они не продадут ее. Если бы они собирались ее продавать, они бы намекнули мне на это, и я бы согласился. Думаю, они не успокоятся, даже если мы подадим на них в суд. Они пойдут и на это ради известности. А в конечном счете это обойдется клубу в миллионы фунтов стерлингов. Это не учитывая утерянную выгоду. Вы забываете, что именно я согласился на этот контракт. И поверьте, у нас нет выбора.
— Но ведь должен же быть какой-то пункт, касающийся качества выполнения их обязанностей, — чуть ли ни с мольбой в голосе произнес Робертс.
Бэйнс рассмеялся.
— Это еще одна закавыка. Мы можем расторгнуть контракт только в том случае, если служба безопасности окажется неэффективной. Но вряд ли это произойдет в данном случае.
— Так что же вы хотите сказать? Что мы должны принять это? И работать с ними?
— Именно это я и говорю, Гари, — вздохнул Бэйнс. — Потому что пока, я думаю, у нас нет другого выбора. — Он помолчал и облокотился на стол. — К тому же мои обязанности заключаются в том, чтобы приносить наибольшую пользу «Вест Хэм Юнайтед». И правда, хоть она мне и не очень нравится, заключается в том, что с объективной точки зрения это может оказаться самой эффективной мерой против хулиганства из всех, которые когда-либо принимались этим клубом. В конце концов, как говорил один мудрец, дружи с друзьями, а с врагами еще больше.
Гари Робертс покачал головой, встал, раздраженно распахнул дверь и выпалил:
— Будем надеется, что вы правы, Кейт. Ради нашего общего блага.
Среда, 26 июля 2000 года, 15.00
— Хотел бы я быть мухой на стене, когда этот мудак будет звонить в Национальную Криминальную разведку, — рассмеялся Билли, глядя на то, как Робертс садится в свою «ваксхолл вектра» без бортовых опознавательных знаков и отъезжает со стоянки. — Думаю, они там взбесятся, как собаки. Ты видел его лицо, когда он вошел в кабинет Бэйнса? — Хок, глядя на удалявшуюся машину, пробурчал что— то невнятное, а Билли продолжил свою тираду: — Я уже давно так не веселился. Представляешь, как он нас с тобой ненавидит?
— Да ладно, — коротко заметил Хок, открывая дверцу машины. — Он просто по уши в дерьме. Хочу поболтать с этим Найтом, напомнить, кто ему нынче оплачивает хлеб с маслом. Билли схватил его за руку.
— Да, старик, этот болван на твоей совести. Ты здесь хозяин. За это тебе и платят.
Хокинс посмотрел на него, несколько удивленный его интонацией — в ней звучала чуть ли ни мольба.
— Но…
— Я знаю, что ты хочешь, чтобы все было по—честному, — взволнованно откликнулся Билли, — и ты абсолютно прав. Но дело в том, что его кабинет битком набит сведениями о нас. Хорошо бы взглянуть на них.
— Не волнуйся, старик, — лукаво ухмыльнулся Хокинс. — Я уже подумал об этом.
Через десять минут они уже сидели в кабинете Найта — маленьком закрытом помещении, заставленном картотечными ящиками, все стены которого были завешаны пластмассовыми досками для объявлений и памятками, приклеенными скотчем. Судя по горам бумаг, покрывавших стол и большое фотокопировальное устройство, помещение не убиралось уже в течение нескольких недель.
Билли молча наблюдал за тем, как Хокинс принялся объяснять Найту, что, если у того нет возражений против смены руководства, он может оставить за собой свое место. Далее он напомнил, что зарплату Найт получал в «Миррен Ивентс», а не у Робертса и даже не у Кейта Бэйнса, что требовало от него лояльного отношения к компании. Если же он собирался преследовать иные цели, то у него не было будущего. Все просто и ясно.
На Найта стоило посмотреть. Билли с удовольствием наблюдал, как по ходу разговора в нем боролись противоположные чувства — нежелание связываться с людьми, которых он считал своими противниками, и мечта о выплаченной закладной. И естественно, потребовалось немного времени для того, чтобы финансовые соображения одержали верх, так что к тому моменту, когда Хок завершил свои уверения, что они не собираются возвращаться к середине восьмидесятых и превращать каждый матч в вакханалию, Найт уже окончательно расслабился. Он даже предложил показать им все помещения стадиона, на что Хокинс с готовностью согласился, добавив:
