А если серьёзно, то чувствую себя тупым школьником. Хочется послать всё на хер, и заняться наконец нормальной работой. Засиделся с Коломойцем, сил нет. И вот только вроде шевеления пошли — как на тебе, откуда не ждал…
* * *
…Провели завершающую сессию, получил последнее китайское от дока. Он считает, что я замалчиваю истинную проблему. Говорит, что отказ называть вещи своими именами даже наедине с собой, может стать началом конца. Предупреждает, что если так пойдёт дальше, то будет вынужден принимать меры согласно протоколу.
* * *
…Док говорит, это кризис среднего возраста. Считает, что само по себе это не проблема, но вот девчонка может дополнительно триггерить. Что я слишком в неё вовлекаюсь, подсознательно пытаясь перепрожить через неё свою юность. И что в моём случае это неудивительно.
Я не согласен. Прошлое в прошлом — отработано и закрыто. Нет ни малейшего желания ворошить и тем более перепроживать. Но вот что вовлекаюсь — это да. Есть такое, и это и настораживает. Но потому я и здесь — разобраться и выстроить стратегию.
* * *
…Спросил сегодня дока можно ли это всё как-то проскочить, так чтобы с минимальными потерями и без отрыва от дела. Он говорит — без проблем, просто кончай уже строить из себя крокодила и начинай жить.
И в этом весь Айболит — гениальный теоретик, но херовый практик по жизни. Крокодил — это и есть мой способ жить. Нельзя из него выходить.
* * *
…Завтра возвращаюсь на объект. Надеялся, эти четыре дня дадут что-то по существу вопроса, но по итогу получил лишь совет любую хрень выписывать на бумаге. Док уверяет, что в моём случае это панацея. А кто я такой, чтобы не верить своему доку?
И всё бы ничего, если бы не его дружеский «план Б» на прощание. И это хреново, когда «план Б» появляется в последний момент. Это значит, что даже док не очень-то верит в «А»
* * *
…Как будто и не уезжал. Девчонка такая же бестолковая свиристелка, а Коломоец…
Так, ладно. Это уже действительно не серьёзно. Я и сам уже становлюсь бестолковым.
* * *
…Её зовут Зореслава. И это даже забавно, потому что я-то в своё время был уверен, что она пацан Славка. И сказать, что удивился, когда получил письмо от Алинки — это ни о чём.
Так, стоп. Это отношения к делу не имеет.
Итак, Славка. Девчонка. Что с ней не так? То, что похожа на Альку? Но Алька никогда не была для меня особенной. С ней просто было и было, причём, так давно, что уже похоже на неправду. Но тогда что?
Цепляет она, вот что.
За@бись! Дожился, твою мать… Далее зачёркнуто.
* * *
…Ладно, это признал. Уже прогресс. Едем дальше. Что значит «цепляет»? Чем?
Много написано, но зачиркано.
Да ничем! Просто хочу её как ненормальный и всё!
* * *
…Кстати, она так и не ответила, надругались над ней тогда или нет. Но чем больше думаю об этом, тем больше хочется убить её папашу снова и как-нибудь по-другому. И пораньше. А заодно и тех, кто её клеймил. И это херово, потому что не имеет отношения к текущему делу. Наоборот — мешает. То самое эмоциональное вовлечение, которого быть не должно.
* * *
…Девчонка откровенно провоцирует. Просто издевается, малолетка скороспелая, а я, пень старый, только сейчас до этого допёр. А жаль, вот серьёзно! Допёр бы раньше, трахнул бы её ещё в больнице. А там глядишь, и не пришлось бы теперь всю эту хрень в тетрадку записывать.
Так может, «план Б» не так уж и плох? Но почему он тогда не «А»?
* * *
…«Опасность и эрекция — вещи несовместимые!»
Без комментариев. Когда меня в последний раз так урывали? Так, чтобы я рот открыл, а что сказать не нашёлся? Да и что тут сказать, вообще, если не в бровь, а в глаз?
Девочка умная и хваткая — вот что меня в ней так торкает. Дурная, конечно, но это молодость. Я в её годы был гораздо бестолковее. Она Верке этой своей конченой верит, а я три года в яме отсидел. Тоже «по дружбе»
Так стоп, опять вовлечение. Девчонка мне никто, как и я ей. Нет и не может быть никаких аналогий и переносов, тем более для меня.
Но Коломоец, сука, точно допрыгается у меня…
Глава 17
На следующий день опять много мотались. Я следовала за Коломойцем очень исполнительным, но по большому счёту бесполезным хвостиком, просто тупо проставляя галочки в его электронном ежедневнике или вежливо улыбаясь каким-то людям, по всей вероятности его партнёрам.
С Гордеевым тоже вела себя паинькой — послушной и ответственной. Смиренно испрашивала у него бессмысленного одобрения для каждой изменённой буковки в графике большого босса и не искала больше повода покапризничать, доказывая что-то личное.
А всё потому, что минувшей бессонной ночью до меня, наконец, дошло главное — моей должности в этой конторе, похоже, просто не существует. Не удивлюсь даже, что и предыдущий помощник «пропал» именно потому, что его просто сократили за ненадобностью. И теперь я здесь только потому, что Гордееву нужно было как-то устроить мне выплату кругленькой суммы. И не удивительно, что Сергей заподозрил нас с ним в связи — уж не знаю, как обосновал ему необходимость во мне Гордеев, но самому Коломойцу, похоже, не особо-то и нужна подобного рода помощница.
Словом, я прижухла и просто старалась оправдать оказанное мне доверие. А вот мысли были заняты Веркой — нужно было как можно скорее добраться до отделения и вызволить её. Но пока не получалось.
День прошёл в разъездах, а ночью снова был клуб. Загородный. И среди тех, с кем на этот раз культурно зависал Коломоец, я узнала парочку его «дневных» партнёров. Неприступно-деловые при свете дня, ночью они словно скинули заколдованную шкурку, превратившись в прожигателей жизни. Пили без меры, курили траву, сорили деньгами, забористо пошлили и словно товар на витрине капризно перебирали подъезжающих эскортниц. Ни о каких деловых разговорах речи, естественно, не шло, но хотя сегодня я и не отсиживалась в баре, а по указанию Гордеева находилась непосредственно при Коломойце, дурацких вопросов типа «ну и зачем я здесь» у меня больше не возникало. Ни за чем. Просто, потому что.
Этой ночью мне щедро наливали, а я улыбалась, чокалась и просто макала в вино губы. По инструкции. Мне загадочно предлагали прогуляться по территории клуба, «показать, что тут к чему» — а я снова макала губы в вино и улыбалась, ни на шаг не отходя от Коломойца. А когда градус веселья достиг максимума, и какой-то пьяный чёрт распустил руки, потянув меня к себе на колени, Сергей просто хозяйски положил ладонь на моё бедро, и все вопросы сразу отпали. Даже несмотря на то, что сам он в этот момент, казалось, был поглощён виснущей на него девицей.
Во всей этой кутерьме я то и дело искала взглядом незримо присутствующего на периферии Гордеева, но, когда наши взгляды неожиданно встречались — тут же отводила глаза и не показывала ни усталости, ни тайной радости от того, что он тоже на меня поглядывает. Он просто был рядом, и это успокаивало.
Из клуба мы уехали задолго до рассвета. В машине вдруг оказалось, что Коломоец поддатый, но вовсе не пьяный, хотя в клубе мне казалось, что он прям готов. Они с Игнатом даже обсудили планы на завтра — коротко, понимая друг друга буквально с полуслова. Я из этих недоразговоров поняла только, что спим до обеда, а потом всё начинается сначала, включая и предстоящий ночной досуг.
Когда разговоры затихли, и Игнат, сосредоточившись на дороге, включил радио, Сергей двинулся ко мне, накрыл коленку ладонью:
— Устала?
Я кивнула и, отодвинувшись от него подальше и устроившись в углу между спинкой сиденья и дверью, сделала вид, что засыпаю. Правда, теперь я не видела в зеркале заднего вида Гордеева, но зато и Сергей, немного помедлив, всё-таки вернулся на своё место.
