сообщения? Секстинг? Она выдернула затычку из ванной. Теперь никакие пузырьки ее не успокоят. Неужели Брук способна на подобную дурость? Неужели ей совершенно плевать на репутацию матери? К сожалению, Алисия прекрасно знала, что ответ на оба эти вопроса – красноречивое и смачное «да».
Ранее Брук написала ей, что поужинает вместе с футбольной командой, а затем потусит у Тенли. В службе безопасности эти сведения подтвердили. В шесть утра Алисию ждала интервальная тренировка высокой интенсивности – неимоверно выматывающая, но чрезвычайно эффективная физическая практика, превосходно сжигающая калории. Алисия уже грезила, как через восемь часов будет отжиматься и выпрыгивать из положения сидя, пока ее не затошнит. Поэтому сейчас, в половине одиннадцатого вечера, ей хотелось забраться под одеяло и отложить разговор с Брук до завтра, однако история с секстингом отлагательства не терпела.
Когда Брук соизволила наконец-то лениво прошаркать по коридору, Алисия оторвалась от экрана ноутбука и сдернула очки для чтения.
– Приветики. Поздравляю с победой.
– А ты откуда знаешь? – Брук открыла холодильник.
Алисия помассировала лоб.
– Я хотела прийти на игру, но совещание затянулось. Луиза приготовила тебе кобб-салат. Он на нижней полке.
Алисия изучающе разглядывала дочь, пытаясь понять, что с нею творится. С недавних пор Брук сильно изменилась и повзрослела: теперь она выглядела дерзко и сексуально, бравируя вызывающей одеждой и небрежно распущенными темно-каштановыми волосами, подкрашенными в светло-фиолетовый цвет.
– Чем занималась?
– Поужинала с выпускницами из нашей команды, а затем пошла к Тенли. Я же тебе писала, – прочавкала Брук, поддевая вилкой салат.
– Могу я взглянуть на твой телефон? – спросила Алисия.
– Зачем? Я не вру, – буркнула с набитым ртом дочь, не отрываясь от экрана.
– Я знаю, и все-таки позволь мне взглянуть.
– Да с какой стати? – Брук вскинула на нее глаза.
– Ты интимничаешь с мальчишкой из «Гринлифа»? – резко выкрикнула Алисия.
Брук выронила вилку.
– Кто тебе сказал?
– Не твое дело!
Брук пожала плечами.
– Подумаешь, переслала одну фотку. Не загоняйся.
Алисия перегнулась через стол и выдернула смартфон из рук дочери.
– Это тебе не шуточки! Что за фотка?
Она еле сдерживала клокочущую в ней ярость. Дочь может бунтовать сколько угодно, однако Алисия все равно вытрясет из нее правду. Всю правду.
– Чего ты бесишься? Подумаешь, набила временную татушку с блестками, когда делала бразильскую эпиляцию.
Брук закатила глаза и отвернулась.
– Что, прости? Где ты набила татушку с блестками?
Алисия вцепилась в мраморную столешницу.
– В том самом месте. На лобке. Не строй из себя ханжу. Это просто татушка-блестяшка с инициалами парня.
– У тебя совсем мозгов нет? – взорвалась Алисия. – О чем ты думала? Ты представляешь, что скажут обо мне люди, если эта фотография попадет в Сеть? Хочешь, чтобы весь инет любовался интимными частями твоего тела? Свистопляски с тестом на беременность тебе показалось мало? Снова захотелось пощекотать нервы?
Пустая коробка теста на беременность, обнаруженная в прошлом году ушлым пройдохой, любителем покопаться в чужих мусорных баках, произвела в соцсетях эффект разорвавшейся бомбы. Брук клялась, что тест не ее, а подруги, но Алисия ей не поверила. Она прошерстила переписку дочери и убедилась в обмане. К счастью, Брук не залетела, но пришлось усилить меры безопасности, а заодно сводить ее к гинекологу: проверить на венерические заболевания и выписать противозачаточные.
– Ой, да мне по барабану.
– Я скажу своим программистам, они отыщут фотографию и вычистят ее из интернета. Но чтобы все прошло гладко, мне придется отдать им твой телефон, – размеренно проговорила Алисия, кладя смартфон Брук рядом с компьютером. – Какой у тебя пароль?
Брук побелела. Мысль, что мать станет копаться в ее телефоне, показалась ей невыносимой, но возражать она не осмелилась. Нацарапав пароль на салфетке, она бросилась к лестнице и помчалась наверх, оставив на столе недоеденный салат.
Алисия отправила письмо начальнику службы безопасности с унизительной просьбой завтра с утра первым же делом найти и обезвредить вредоносный контент. Затем взяла телефон Брук, ввела пароль и зашла в мессенджер, чтобы собственными глазами увидеть необдуманно посланную фотографию. Найти ее труда не составило, и, слава небесам, она и вправду оказалась одна. Хорошо хоть Брук ее не подписала и не оставила на ней никаких опознавательных знаков. Плохо, что она вообще ее отправила. Просматривая сообщения в надежде разузнать что-нибудь о владельце инициалов П.Г., мастерски выведенных на лобке ее единственного ребенка, Алисия наткнулась на групповой чат, созданный не позднее сегодняшнего дня, и погрузилась в чтение.
Хлоя – Брук, Тенли, Сэйди: хэй, чувырлы, угадайте, что я откопала в гардеробе мамзель, когда шарилась в поисках ботинок.
Сэйди: меховые наручники?
Брук: плетки?
Хлоя: ха-ха, размечтались.
Хлоя: даже если б они там были, то явно не для секса, мои родаки ненавидят друг друга.
Тенли: громадный дилдо? анальные шарики?
Хлоя: пошлячка!
Хлоя: сдаетесь, дурочки с переулочка?
Хлоя: короче – я нарыла три здоровущих мешка со шмотками колумбии!
Хлоя: что за на…? если я наследница в 3-м поколении, это вовсе не значит, что я поступлю, а она уже забила гардеробную чертовыми тряпками, хоть магазин открывай.
Хлоя: и на хера мне 17 толстовок, 9 шапок, 11 шарфов и 4 пижамы колумбии?
Сэйди: мож, заодно с тобой она хочет приодеть целую деревню сирийских беженцев?
Тенли: ацтой!
Тенли: как же они достали! не вешай нос, Хло, ты наверняка поступишь.
Тенли: твоя маман хотя бы одобряет твой выбор.
Тенли: а я тут обманула ожидания своих предков, типа ранняя подача во вшивый браун – пустая трата времени, они прям со стыда за меня сгорают.
Тенли: типа вырастили урода, которому не по плечу ГЙПС.
Брук: трындец, Тен.
Сэйди: что такое ГЙПС?
Тенли: гарвард йель принстон стэнфорд.
Сэйди: божечки, это не ко мне.
Хлоя: а вдруг я не поступлю?
Сэйди: тогда следующей весной город заполнят высокообразованные бездомные чувихи!
Сэйди: ИМХО, это не самое страшное. Мои предки трындят и трындят, как будет классно, если я попаду в клермонт или хопкинс, так как я сразу же смогу перевестись оттуда.
Сэйди: они буквально вдалбливают мне в голову, что проще всего поступить во второразрядный универ лиги и использовать его как перевалочный пункт, говорят – смотри на это как на разминку перед боем.
Сэйди: словно мой первый год в колледже – всего лишь дурацкая репетиция перед поступлением в «настоящий» универ, которым они смогут хвалиться на коктейльных вечеринках.
Брук: если вы думаете, что #разминкапередбоем или баулы со шмотьем – полная жесть, попробуйте вынудить свою распальцованную маман разориться на 15 лямов для стэнфорда.
Брук: вы даже не представляете, что такое – прессовать.
Хлоя: ого… обалдеть.
Хлоя: пасиб! мне аж полегчало!
Брук: зато теперь кое-кто из нас чувствует себя полным
Брук: не могу дождаться, когда кончится этот год.
Едкие комментарии привели Алисию в бешенство. Эти соплячки совсем стыд потеряли! Когда же она прочитала откровения Брук о пятнадцати миллионах, перечисленных ею Стэнфорду, она и вовсе лишилась дара речи. Они ведь умышленно хранили молчание о пожертвовании, чтобы оградить Брук от нападок, которые неизбежно обрушились бы на нее от недоброжелателей, решивших, что Алисия деньгами проложила дочери дорогу в университет. Они просто хотели, чтобы Брук спокойно подала документы. И она прекрасно об этом знала! Алисия грохнула телефоном о стол. Раз так, пусть ее бестолковая и невоздержанная на язык дочь пеняет на себя.
– Мам, привет! Я дома! – прокричала Винни, врываясь в коттедж после тренировки по бегу. – Как вкусно пахнет! Что на ужин?
– Курица, – откликнулась Марен, вытаскивая из духовки противень и ставя его на варочную панель.
«Бум», – стукнулся об пол сброшенный Винни рюкзак.
– Круто. Умираю от голода!
Подскочив к матери, Винни подхватила с противня запеченную картофелину и запихнула ее в рот.
– Осторожней! Она только что из духовки! – воскликнула Марен.
– Могла бы и раньше
