«К чему это он?» подумал помощник.
— Так вот, — словно услышав его вопрос, ответил Лебедев, — эта штука очень нам с тобой пригодится. С понедельника я в Таллинне… Да, пора ехать, и так уже задержался свыше всякой меры. Михайлов там рвёт и мечет. Каждый день мне названивает. Вот и ты будешь мне названивать. Когда по душам поговорить, когда по делу. И потому подойди-ка ты к Кривцов да возьми у него мой номер. И заодно коды и шифратор. Понял, к чему это говорю?
— Понял, Владимир Михайлович.
— Будешь на связи. Хоть линия и защищённая — веди себя осторожно. Когда о деле говоришь — никаких имён для нашей группы. Только одно слово произносишь — «Аргумент». И дальше — кодовые обозначения. Хоть один раз проболтаешься — урою. При всём моём к тебе уважении. Не обидишься, Виталий Иваныч?
«Попробовал бы я…» подумал помощник.
— Да нет, отчего же…
— И ладно.
Лебедев решительно встал и, убрав трубку, вышел из-за стола.
Подойдя к двери, он остановился и, не повернув головы, произнёс медленно, словно подчёркивая особое значение сказанных слов:
— И запомни ещё одно, Виталий Иваныч. Мы с тобой, все мы вообще — частные лица. Коммерсанты широкого профиля. В случае чего нас свои же объявят кучкой отморозков. И перестреляют как бешеных собак. К радости всего прогрессивного человечества. У нас за спиной никого нет. Только наши тени. Это ты должен очень хорошо усвоить.
Помощник ничего не ответил.
11 сентября, 1994, воскресенье, 19.05, Таллинн
«Егерь — Контролёру.
Оперативный отчёт по проекту «Аргумент»
«Лесная группа» / эвакуация
Вывод группы с объекта «Полигон» считаю преждевременным ввиду активности эстонской полиции в данном районе. По сообщению информатора, следствие (возглавляет старший комиссар полиции Хенрик Крулл, в настоящее время за ним установлено наблюдение) активно работает по нашей теме. На вторник Крулл наметил мероприятия на местности с возможным осмотром «Полигона». В перспективе может выйти к ферме.
Полагаю, осмотр необходимо блокировать.
Не исключаю проведение локальной силовой акции.
В настоящее время не можем подключить к операции по блокированию действий Крулла на местности ни одного из задействованных в проекте подразделений, кроме «Лесной группы».
Предлагаю данную группу на время активных мероприятий вывести с территории базы.
По выполнении задания на базу не возвращать (поскольку эстонская сторона может начать преследование группы), а сразу же приступить к эвакуации.
Нам необходимо минимум три-четыре дня, чтобы разгрузить «Полигон».
Иного варианта действий не вижу.
Прошу прислать подтверждение.
Егерь.
Передано 11.09.94 19.05.23–19.05.25»
«Контролёр — Егерю.
План по блокированию одобрен.
Прошу приступить к реализации. По исполнении доложить.
Намеченную вами эвакуацию «Лесной группы» ввиду незапланированного ранее использования в акции блокирования считаем нецелесообразной.
Группу ликвидировать на выходе в погранзону в точке А-2.
Легенда для эстонской стороны: попытка незаконного перехода границы РФ вооружённой бандой уголовников. Опознание тел провести на объекте «Заслон», по завершении формальностей тела кремировать. Организуйте передачу эстонской стороне части материалов о связях Топоркова и Меркушева. Версия: конфликт интересов при отправке груза, ликвидацию Меркушева организовал Топорков. «Лесная группа» — его люди. Сделайте всё необходимое для работы следствия в этом направлении. К концу сентября Топорков должен быть готов к нейтрализации.
Контролёр.
Передано 11.09.94 19.35.11–19.35.12»
11 сентября, 1994, воскресенье, 23.45, Таллинн
— Ты храпишь! С тобой совершенно невозможно заснуть!
Вильяр послушно перевернулся на бок и покрепче сжал зубы, чтобы прежде времени ненароком не засопеть.
— Я уже полчаса пытаюсь заснуть…
Лииза говорила всё тише и тише. Потом замолчала.
По чуть слышному посапыванию Вильяр понял, что она наконец заснула.
«Вот поругались ни с того ни с сего» с досадой подумал Вильяр.
Ещё в пятницу Вильяр заметил, что настроение у жены плохое. Она ходила хмурая и раздражённая, на вопросы отвечала нехотя (хотя Вильяр за выходные задал всего два вопроса: «Пойдём гулять в Кадриорг?» и «А почему нет?»).
«И вообще, ты мне уже надоел!» сорвалась Лииза в воскресенье вечером (когда уже пора бы и спать ложиться, а вовсе не ссориться по пустякам). «С твоими поздними совещаниями, воскресными командировками и этим вечным напряжением в доме! Ты думаешь, я ничего не чувствую? Я мало что понимаю в твоей работе, зато, уж поверь мне, чувствую всё!»
И, подумав, добавила:
— Ты уже три дня ходишь как зомби! И не говори мне, что задержка с отправкой детского питания может довести человека до сумасшествия.
«Да, прав Старик» подумал Вильяр. «Профессионализма нам пока не достаёт. Вот нет, чтобы с каменным лицом ходить или, того лучше, с улыбкой от уха до уха. Дескать, всё в порядке, нет проблем. И не влезал я ни в какие шпионские истории, и не надо мне бояться за семью, и не должен я таскать теперь в голове такие сведения, от сотой доли которых у любого нормального человека мозги скисли бы как вчерашнее молоко. Для неё я всего лишь бывший полицейский, вовремя уволившийся с хлопотной службы и устроившийся на тёплое местечко в коммерческой компании. А то, что полицейская служба не закончилась, и даже не просто продолжается, а становится с каждым днём всё тяжелей и опасней — этого ей, по счастью, не узнать. Во так в себе таскаешь… И улыбаться не получается. Плохой я актёр. Вот ведь работа — искренность во вред. Вот махнуть бы рукой на…»
— И вообще, ты спишь беспокойно… Толкаешься…
Это Лииза сказала во сне. Потом перевернулась на другой бок и затихла.
«Вот… Минут через десять я встану и потихоньку пойду на кухню. Всё равно ведь не засну и буду ворочаться. А на кухне… Можно, например, приготовить кофе. Хотя, нет. Лучше не надо. Этот запах любого разбудит. Тогда просто — достать бутылку минеральной воды… Честное слово, отчего-то хочется выпить. Хотя бы пива. «Саку» у нас нигде не затерялся в холодильнике? Или баночка «Синебрюхова»? Тоже ведь неплохо. Нет, я же имею право на такой отдых. И вот если ещё к этому пиву…»
Днём телефонный звонок показался бы ему тихим, словно мерный стук горошин по тарелке. Сейчас же, посреди и без того беспокойной ночи, прозвучал он резко и требовательно, как отрывистая барабанная дробь.
Вильяр не вскочил даже, а мгновенно слетел с постели…
Поздно!
— Чёрт! — полетело ему вслед. — Вилю, если это твои кретины из офиса, то не смей с ними разговаривать! А ещё передай им!..
— Всё хорошо… — пробормотал Вильяр, подбрасывая телефон вверх и перехватывая в полёте подскочившую трубку. — У нас очень сложный проект. Должен же кто-то мучиться…
— А почему всегда ты?!
— Слушаю, — ответил Вильяр почему-то шёпотом.
— Эйнар, вас искал Максим, — женский голос в трубке показался Вильяру взволнованным (ну, конечно же, только показался… откуда оператору-то знать, как важен для Вильяра каждый звонок, где упоминается имя «Максим»).
— Он что-то просил передать? — тут уже шёпот у Вильяра стал с хрипотцой.
«Эх, не возьмут меня на работу в Драматический театр… А жаль, хотел было на пенсии подработать».
— Да, он оставил для вас сообщение. Оно записано на автоответчике в офисе. Перезвоните через десять минут, мы как раз найдём его к этому времени…
«Автоответчик…»
Вильяр бросился к стулу и стал судорожно, подпрыгивая на одной ноге, натягивать брюки.
— Я, между прочим, молчу, — ядовито заметила Лииза.
— Замечательно, — прошептал Вильяр, набрасывая рубашку.
«Хорошо, что до пива не добрался. А то бы бежать пришлось до ближайшего таксофона».
— И вообще, я сыта по горло и этими звонками!..
Вильяр побежал к входной двери.
12 сентября, 1994, понедельник, 00.15, Таллинн
«Вальтер, можешь готовиться к сенсации. И, заодно, к большой ложке дёгтя».
«Надеюсь, о сенсации узнаю только я? Что ты там приготовил для меня?»
«На первый взгляд — ничего особенного. Просто наши партнёры немного понаблюдали за российским посольством».
«Гуннар, избавь меня от этих полицейских штук. Я переболел Джеймсом Бондом в очень юном возрасте, хотя в Союзе подобных книг не издавали».
«Да, я помню. Дядя привозил тебе из Швеции. Теперь русские привозят нам своих Бондов во плоти».
«Что?!»
«Не кричи же так. У моего телефона мембрана начинает звенеть. Помнишь, ты давал мне материалы по одному весьма странному и запутанному делу?..»
