Дэвид оставил машину под навесом у кромки леса, рядом с сараем, и первым вышел на улицу. Тяжелый влажный воздух пах сырым деревом, прелой листвой и свежестью. Как только смолк мотор, Мэттью и Дэвида обступила плотная тишина. Даже шорох шагов смолкал быстрее обыкновенного, будто лес торопливо скрадывал малейшие следы чужого присутствия.
Молча они вытащили свои сумки и поднялись на крыльцо. Под ногами катались желуди. Только когда щелкнул тяжелый металлический замок, Мэттью выдохнул ровнее.
— Добро пожаловать! — улыбнулся Дэвид, пропуская его вперед. Мэттью нерешительно переступил порог. Дом пах пылью и деревом. Здесь было немного просторнее, чем ему показалось снаружи. И все же в сравнении с шикарной обстановкой квартиры все выглядело маленьким, скромным или старым.
Деревянный пол тихо поскрипывал под ногами. Деревом же были обшиты стены. Мебель по большей части также сделана из массива. Никакого сверкающего лака, никаких серебряных зеркал с матовой бумажной сердцевиной. Простой диван у камина, секретер у окна, рядом — несколько полок. Пока Мэтью осматривался, Дэвид вышел. С тихим скрипом открывались ставни, наполняя дом призрачным серым светом. Солнце так и не показалось из-за облаков, небо было равномерно белым. Мэттью опустил чемодан на пол и медленно прошел дальше. За первой же дверью оказалась спальня — узкая койка у окна, комод, зеркало в деревянной раме над ним, лампа в изголовье. За следующей была тесная и темная ванная. Мэттью не зажигал свет и приметил лишь общие очертания сантехники и блеск зеркала на стене. Что ж, это в любом случае лучше, чем удобства на улице. До которых нужно бежать среди ночи. В темноте. Под взглядами раскинувшегося так близко леса.
В кухне было всего несколько тумб, мойка и обеденный стол с двумя стульями. Никакого холодильника, вместо него — дверь подпола. Зато здесь все же была газовая плита и, судя по свисающей с потолка люстре — какое-никакое электричество.
— Ну как вам? Одна спальня здесь, вторая наверху, — пояснил Дэвид, входя в кухню. От него резко пахло не то бензином, не то машинным маслом. — Ванная комната всего одна. Обстановка очень скромная.
— По-моему, здесь отлично, — улыбнулся Мэттью.
Дэвид кивнул и склонился над мойкой. Из крана вырвался громкий рык и только затем — плевок воды. Мэттью от неожиданности отшатнулся, Дэвид же и бровью не повел. И уже в следующее мгновение в дно мойки ударила струя воды.
— Это мой собственный дом, — сказал Дэвид, тщательно намыливая руки. — Мне хотелось, чтобы здесь все было… просто. Но от некоторых благ я отказаться не могу.
— Получилось очень уютно.
Дэвид вздохнул и снова улыбнулся. Сдернул с крючка серое льняное полотенце.
— Что ж, располагайтесь. Хотите перекусить? Как раз время обеда. У нас есть сэндвичи. Я сварю кофе, только принесите сумку из гостиной.
Мэттью кивнул и машинально вынул из кармана часы. Стрелки остановились на девяти пятнадцати. Выходя из кухни, он поднес часы к уху. Механизм молчал. Мэттью попытался припомнить, заводил ли он часы накануне вечером, но не смог. Прежде это было непременным ритуалом перед сном. Кто-то привык молиться, прежде чем забраться в постель, а Мэттью заводил часы. Но в последнее время все пошло кувырком. И его ритуал стал уже не таким обязательным.
Сунув бесполезные часы в карман, Мэттью поднял с пола сумку Дэвида, плотнее прикрыл входную дверь и вернулся в кухню. На столе уже стояла посуда. Дэвид курил, глядя на лес за окном.
— Вы часто здесь бываете? — спросил Мэттью, пока Дэвид вынимал из сумки свертки.
— Время от времени. Последние полгода — каждый уик-энд. Хотя зимой, конечно, приезжать сюда будет сложнее.
— Этот дом, наверное, не предназначен для холодов?
— Смотря насколько вы морозустойчивы, — усмехнулся Дэвид. — Здесь отличный камин и стены утеплены. Труба прогревает даже мансарду, хотя в морозы все же лучше спать внизу, там теплее. Так что, если одеться как следует, здесь можно спокойно праздновать Рождество. И гораздо больше шансов, что здесь вы увидите снег.
— Это много севернее Нью-Йорка?
— Севернее.
Дэвид поставил на плиту кофейник и снова закурил, предложив сигареты Мэттью. Тот не стал отказываться.
— И вы бывали тут на Рождество? — спросил он после паузы.
Дэвид отрицательно качнул головой.
— Не сложилось. Мы всегда были вместе. Все праздники проводили с друзьями. А это не то место, где можно устроить вечеринку для литературной богемы, — он усмехнулся.
— Вы говорите о Джонатане?
Улыбка сползла с лица Дэвида, он поморщился, так что Мэттью едва поборол порыв рассыпаться в извинениях.
— Джонти — в первую очередь. Он, знаете, тоже боится леса. Даже если от леса его отделяют стены дома.
— В чем-то я могу его понять, — виновато усмехнулся Мэттью и вспомнил про письмо. Лучшего момента, наверное, не представится. Он зажал сигарету в губах и выудил из кармана конверт. — К слову о нем. Джонатан просил передать вам.
Дэвид уставился на него так, словно Мэттью вдруг плюнул ему в лицо.
— Вижу, вы подружились, — произнес он и отвернулся, чтобы уменьшить огонь под кофейником.
Помедлив, Мэттью положил конверт на стол. Ему вдруг стало жарко, щеки вспыхнули.
— Вовсе нет. Он просто… хочет побеседовать с вами.
— Что ж, это не взаимно, — отозвался Дэвид, не оборачиваясь. — Если вам тоже плохо в лесу, я могу отвезти вас на ближайшую станцию прямо после обеда…
— Но мне хорошо здесь! — почти вскрикнул Мэттью. Окурок выпал из его губ и погас, ударившись о доски пола. — Дэвид, это… было лишь формой вежливости!..
— Что именно? — Дэвид выключил газ и обернулся. На его губах была легкая насмешливая улыбка. От взгляда на нее Мэттью стушевался и поспешно нагнулся за окурком.
— Джонатан попросил передать вам письмо, потому что скоро отправляется в Европу. Он пошел в армию.
Дэвид медленно вздохнул, поджав губы. Сунул письмо в карман. На мгновение его лицо вновь стало серьезным.
— Ну разумеется. Джонти всегда был романтическим идиотом, — он схватил полотенце, снял с плиты кофейник и кивнул Мэттью: — Присаживайтесь, Мэтти, не стойте столбом.
Тот повиновался. Кухню заполнил аромат кофе, смешиваясь с запахом табака и пыльного дерева. Мэттью придвинул к себе чашку.
— Я… действительно тронут тем, что вы показали мне это место, — произнес он, глядя на свое отражение в черной кофейной глади. — Здесь и в самом деле чудесно. Признаться, этот дом мне куда ближе, чем Манхэттен. Только, пожалуйста, не считайте меня неблагодарным, я вовсе не имею в виду…
— Разумеется, я так не считаю, — в голосе Дэвида прозвучала мягкая улыбка. — Просто вы не привыкли к роскоши. К большому городу. Провиденс намного меньше Нью-Йорка?
Мэттью с облегчением кивнул. И даже почувствовал, что улыбается, но взглянуть на Дэвида не решился.
— Он просто… совсем другой. Будто другой мир.
— Я чувствовал примерно то же самое, когда вернулся в Нью-Йорк из Луизианы. Мне до сих пор не хватает этого ощущения, словно… — он сделал неопределенный жест рукой, будто пытаясь извлечь нужное слово из воздуха. — Бабушкин дом тоже стоял возле леса. И этот лес, сам старый дом, рассказы Маб и ее причудливые молитвы, маленькие ритуалы, которые мы перенимали… Мы словно были частью сказки. Мир казался… куда более понятным и управляемым.
Мэттью кивнул, неотрывно глядя в лицо Дэвида. В его детстве не было луизианских лесов, но он мог поклясться, что знает это чувство.
— Мир просто был меньше, — произнес он негромко.
Дэвид улыбнулся самыми уголками губ, тепло и мягко.
— Этот мир, — он обвел рукой кухню, — как раз достаточно мал. Знаете, неподалеку есть река. Как насчет небольшой прогулки?
Осенний лес был удивительно тих. Они почти не слышали птиц, только шорох деревьев над головами и потрескивание сухих веток под подошвами ботинок. Плотный слой палой листвы и иголок почти заглушал шаги, источая густой сладковатый аромат. Этот запах напомнил Мэттью о лужайке под окнами магазина и скором Хэллоуине. К тому времени пройдет три недели, как они продали дом. Почти три недели, как Мэттью перебрался на Манхэттен. Сколько еще будет прилично жить в этой квартире, не платя за нее ни цента, есть чужую еду, бродить по комнатам и слушать чертово отражение? Может, стоит прямо по возвращении подыскать жилье попроще? Безо всех этих странностей. Возможно, Бетти могла бы помочь ему с этим.
