Мурашки побежали по телу Римо, он рванулся вперед и, схватив два повисших перед ним щупальца, соединил их. И они тут же сплелись, спутались, точно два хлыста.
Римо рубанул ребром ладони по этому живому клубку. Вокруг расползлось облачко темной крови.
Снизу за поединком с титаническим терпением бесстрастно наблюдал Са Мангсанг.
Теперь Римо видел оба его глаза на раздутой мешкообразной голове. Он насчитал также восемь рук, как у обычного осьминога.
Только Са Мангсанг не был обычным осьминогом.
Во-первых, цвет. Пятнистое зеленовато-серое тело синюшного оттенка смахивало скорее на туловище кальмара. На рогатой голове — что-то вроде колыхающегося выступа или плавника. И хотя находилось чудовище гораздо глубже Римо, размеры его просто подавляли. Как подавлял и ввергал в оцепенение мрачный и холодный взгляд мудрых древних глаз.
Монстр лежал на неком возвышении в форме гигантской морской звезды, однако, приглядевшись, Римо заметил, что ее отростки-руки медленно агонизируют. Звезда была живая!
Вокруг этого трона находились другие звезды, помельче. Они словно прилипли к внутренним стенкам пирамиды. Некоторые уже успели превратиться в прозрачные ажурные скелеты, у других не хватало отростков.
У Римо возникла жуткая догадка. По всей видимости, морские звезды служили Са Мангсангу не только рабами, но и пищей.
Среди звезд мелькали коричневатые полипы — из тех, что паразитируют на кораллах-мозговиках.
Огромные очи Са Мангсанга снова поймали взгляд ныряльщика, тот торопливо смежил веки. Слишком поздно! Ужас снова накрыл его душу леденящей волной.
Римо брыкался, отпихивался, но слишком уж много вокруг было щупалец! Толстые, точно шины, холодные кольца сжали его грудь и торс. Запястья сковало, точно наручниками. Правой щиколотке удалось увернуться от набрасываемой на нее петли, но через секунду она сомкнулась у него на колене. Вот и вторая нога тоже попала в плен.
Са Мангсанг неспешно и неумолимо потащил Римо вниз, к себе в логово. Несчастный пытался разрубить толстый канат из хрящей и сухожилий, что с небывалой силой сдавил его грудь, но рука отскочила, как от резиновой покрышки. И Са Мангсангу удалось выдавить половину столь драгоценного воздуха из груди Римо.
Тот ударил вниз, наугад и на какой-то миг завис в воде. Спустя мгновение щупальца напряглись и рывком потащили его дальше. Он нутром чувствовал, что приближается к чему-то огромному и теплому, и с отвращением представил себе голову Са Мангсанга.
«Все, пропал, — подумал Римо. — Какого дьявола понадобилось Чиуну втягивать меня в этот кошмар?»
Открывать глаза он не хотел. Просто боялся. Тем не менее близость головы чудовища ввергла его в пучину такого ужаса, что у него мурашки побежали по коже, и он, вздрогнув, против собственной воли все же открыл глаза.
Вот она, гигантская голова, совсем рядом. Огромный раздутый пузырь со странно мерцающими глазами. Глазные впадины, затерянные в складках сине-зеленой кожи, находились так далеко друг от друга, что, казалось, глаза монстра принадлежат двум разным существам.
Сам же Са Мангсанг величественно восседал на громадном троне в окружении кораллов-мозговиков и своих рабынь, морских звезд.
Внезапно голова дрогнула и немного приподнялась, открыв взору рот, напоминавший по форме перевернутый клюв попугая. Чудище обнажило огромные загнутые внутрь зубы и округлое пульсирующее отверстие — теперь пасть весьма напоминала некий хищный цветок.
Римо забился в стальных объятиях чудовища, но щупальца неумолимо тащили его навстречу гибели.
При виде того какая судьба ему уготована, Римо вдруг напрочь лишился страха. До этого он лишь подчинялся обстоятельствам, теперь же все его существо воспротивилось, восстало. На смену животному страху пришла холодная ярость, тем паче что воздуха в легких осталось совсем мало.
Римо неожиданно вспомнил знак, который показывал ему Чиун.
Кое-как изогнув пальцы, он умудрился изобразить нечто подобное.
Откуда-то из уголка пасти Са Мангсанга сердито брызнул небольшой фонтанчик воды. Глаза под тяжелыми веками, казалось, стали еще темнее. В них теперь мерцала неприкрытая злоба.
Но щупальца по-прежнему крепко держали свою жертву.
В последний миг перед тем, как монстр должен был разорвать смельчака на мелкие кусочки, в ушах Римо зазвучал голос мастера Синанджу:
«Я, пожалуй, напомню тебе, что древние греки называли Са Мангсанга гидрой...»
«Гидра, гидра, — судорожно размышлял Римо. — Что я знаю о гидре?»
В памяти вдруг всплыл образ сестры Марии Маргариты и зазвучал ее голос:
«Гидра эта была совершенно ужасным созданием. Одни говорили, что она похожа на огромную змею, другие утверждали, что на дракона с девятью головами. И всякий раз, когда Геркулес отрубал этой твари одну голову, на ее месте тут же вырастала новая. Но Геркулес знал, что и гидра уязвима, а бессмертие ей обеспечивает девятая голова...»
«Но у этой твари всего одна голова, — подумал Римо. — Восемь щупалец и одна голова...»
И тут в последнюю долю секунды перед самой смертью его вдруг осенило.
Расслабившись, он отдался на волю щупальцам, крепко закрыл глаза. Зрение только помешает.
Когда вода вокруг стала совсем теплой от близости огромного тела, Римо сложил руки вместе. Обвившие их щупальца тут же спазматически задергались и напряглись.
Римо изо всех сил ударил чудовище ногами по голове.
Раздалось оглушительное бульканье.
Римо инстинктивно открыл глаза.
Са Мангсанг менял окраску! Оранжевые и красные полосы побежали по его аквамариновой голове. Все щупальца, казалось, ожили и, мерцая, переливались всеми цветами радуги, точно неоновая реклама.
На сонные глаза, словно занавеси, опустились тяжелые морщинистые веки.
Щупальца ослабили хватку, обмякли, и Римо наконец высвободился.
Он что есть силы рванулся вверх. Нельзя терять время — воздуха в легких почти не осталось, а прямоугольная щель так высоко над головой!..
Римо все же задержался на долю секунды и глянул вниз.
Щупальца свились в плотные клубки и спокойно лежали вокруг трона. Туловище Са Мангсанга приобрело цвет слоновой кости, огромные глаза закрылись. Он спал. А может, умер?.. Может, он был мертвым вот уже миллион лет?
Нет. Он просто спал...
Выбиваясь из сил, Римо Уильямс теперь жаждал только одного — вздохнуть полной грудью и забыться сном.
Но, прокладывая путь к надводному миру, миру людей и воздуха, он вдруг почувствовал, как из легких вырвался последний пузырек. И все вокруг потемнело...
Римо вздрогнул и проснулся. Он полулежал на жесткой скамье лодки.
— Где это я, черт возьми? — ошарашенно озираясь по сторонам, спросил он.
— Со мной, — ответил Чиун.
— Но я... — Римо нервно сглотнул. — Всего ми-дугу назад я...
— Вырвался от Са Мангсанга?
— Да. Это ты вытащил меня из воды?
— Нет. Ты выплыл сам.
— Ничего не помню.
— Наверное, тебе просто приснилось.
— Приснилось?.. Да, пожалуй. Ну конечно, это был сон! Мне казалось, что я бодрствую, а на самом деле я спал. И просыпался тоже во сне. Такого со мной еще никогда не случалось.
— Отчего же тогда вся одежда у тебя мокрая? — заметил вдруг Чиун.
Римо огляделся. Хлопковые брюки промокли насквозь. Ноги босые. А футболка... та и вовсе куда-то исчезла!
— Ты просто окатил меня водой, — заключил ученик.
— Интересно, зачем?
— И стянул мою футболку.
— Чтобы все сошлось, как во сне?
— Именно.
— Но в таком случае, как бы я узнал, что ты потеряешь футболку в схватке с Са Мангсангом?
Римо призадумался.
— А может, я говорил или кричал во сне. Да, точно! Я наверняка кричал.
— Хм...
— А как еще объяснить? И потом разве осьминог вырастает до таких чудовищных размеров, каким я видел его в этом кошмаре?
— Значит, Са Мангсанг в твоем кошмаре был очень большой, да?
— Гигантский.
— А присоски?
— Какая разница? Большие!
Тогда Чиун каким-то странным таинственным голосом попросил:
— Покажи какие именно, сын мой.
Римо сложил ладони вместе.
— Вот такие, — ответил он.
— Да, огромные...
— И ты прекрасно это знаешь.
— Точь-в-точь как эти красные отметины у тебя на груди, верно?
На посиневшей коже виднелись круглые ярко-красные отметины — явно от присосок осьминога.
— Ну, что скажешь? — хитровато прищурившись, спросил учитель.
И тут, при виде светящихся кальмаров, что так и шныряли вокруг лодки, кормясь мелкой рыбешкой, с Римо произошло такое, чего никогда прежде не случалось с мастером Синанджу.
Он содрогнулся с головы до пят.
Доктор Харолд В. Смит пристально следил за всеми перемещениями своих бывших сотрудников.
География их не представляла для него секрета. Из Бостона в Мадрид. Из Мадрида в Афины. Из Афин в Каир, затем в Канаду. И масса остановок на пути.
