— Что говорят родители?
— Сегодня днем Уоттс разговаривал с матерью. Она обеспокоена. Ханна звонит матери каждое воскресенье. Мать утверждает, что Ханна всегда звонит ей по воскресеньям. Сейчас Уоттс допрашивает босса девушки и предъявляет фотографию Ханны, которые дали соседки по комнате, всем, кто работает поблизости. Фотографию покажут в новостях по телевидению, а завтра она будет опубликована в газетах.
Могло ли быть так, что Ханну Гивенс держат взаперти в том же месте, что и Гейл с Чен? Предательский озноб страха гусиными лапками прошелся по коже Дарби, прогоняя усталость.
— Завтра утром Чадзински дает пресс-конференцию, чтобы рассказать о ходе расследования дел об исчезновении Гейл, Чен и Гивенс, — сообщил Брайсон. — Пока она не решила, стоит ли предавать огласке факт вмешательства Флетчера. Что до меня, я считаю, это был бы сильный ход. Мы могли бы вынудить его залезть назад в свою нору. Этот засранец вертит нами, как хочет, и, откровенно говоря, мне это надоело.
— Не могу вас винить. Я и сама испытываю те же чувства.
Но Брайсон еще не закончил.
— Он отправляет нас в «Синклер», мы убиваем полтора дня на обыск пустых комнат, и ради чего? Ради фотографии пропавшей женщины, которую он повесил на стену?
— Мы знаем, кто она такая.
— Да, но единственная причина, по которой ее имя стало нам известно, заключается в том, что этот сукин сын направил сюда ее мать. И что же мы делаем? Мы бросаем все, чем занимались до сих пор, и тратим бо́льшую часть дня на поиски женщины, которая исчезла двадцать шесть лет назад. Насколько нам известно, Флетчер консультировал ход расследования по ее делу, а сейчас он и нас тычет в него носом.
— Не улавливаю хода ваших мыслей.
— Все это дерьмо собачье! Флетчер просто забавляется с нами.
— Хочу напомнить вам о статуэтке. Она точно такая же…
— Дарби, я прекрасно помню об этой проклятой статуэтке. — Лицо у Брайсона пошло красными пятнами. — Я был там с вами, вы не забыли? Я видел ее собственными глазами.
Она ничего не ответила.
Брайсон извиняющимся жестом прижал руки к груди.
— Я не собирался срывать на вас зло, — сказал он. — В последнее время я сплю по четыре часа в сутки.
— Если воспринимать ваши слова как утешение, то меня одолевают те же чувства. Флетчер использует статуэтку в качестве морковки, помахивая ею у нас перед носом, и всякий раз, стоит ему позвонить или выкинуть какой-нибудь фокус, мы все бросаем и бежим за ним.
— Может быть, именно этого он и добивается.
— Мы должны узнать, что он делает.
— Это напрасная трата времени.
— Но у нас нет выбора, Тим. Малколм Флетчер здесь, и ему что-то известно. И уезжать отсюда он, похоже, не собирается.
— Давайте лучше поговорим о вашем оперативном прикрытии, — предложил Брайсон.
— Если Флетчер позвонит вам домой или в библиотеку, мы сможем вычислить его местонахождение примерно через сорок пять секунд, — сказал Брайсон. — Отслеживание начинается с первым звонком вашего телефона. Дайте ему прозвенеть три раза, прежде чем снимать трубку.
— А как быть с моим сотовым? — спросила Дарби.
— А вот здесь возможны варианты. Сигнал сотового прыгает с вышки на вышку. — Брайсон сунул руку в карман. — В этом случае может понадобиться от одной до трех минут, чтобы определить, откуда идет вызов. Если он позвонит на сотовый, постарайтесь разговорить его и продержите на линии как можно дольше. Как только мы засечем сигнал вызова, мы сможем отслеживать его даже после того, как он закончит разговор. То есть до тех пор, пока его телефон остается включенным. Кроме того, я хочу, чтобы вы носили при себе вот это.
Он показал ей маленький прямоугольный кусочек пластмассы черного цвета, очень тонкий, с красной кнопкой посередине. Устройство напомнило Дарби медицинские датчики экстренного вызова, которые носят пожилые люди на случай, если упадут и не смогут подняться.
— Эту штуку мы называем «тревожной кнопкой», — продолжал Брайсон. — Если случится что-либо непредвиденное, если вы решите, что вам угрожает опасность, немедленно нажимайте кнопку — только достаточно сильно, чтобы сломать предохранитель. Получив сигнал, мы сразу же бросимся вам на помощь. В устройство также встроен и GPS-передатчик, так что в любой момент мы будем знать, где вы находитесь. Вам придется все время носить его при себе, даже ложась в постель.
— Вы думаете, Флетчер набросится на меня, когда я буду спать?
— Я думаю, вы не должны рисковать. Днем это устройство можно носить в кармане брюк. В котором часу вы уйдете с работы?
— Не знаю.
— Дайте мне знать, когда соберетесь уходить. Нам нужно будет установить устройства закрытой связи на ваши телефоны. Если вам кто-то позвонит по личному делу и вы не захотите, чтобы мы слышали этот разговор, достаточно просто нажать кнопку на таком приборе, и подслушивание, равно как и отслеживание, прекращаются. Никто из нас не услышит ни звука. Когда будете готовы отправиться домой, позвоните, и я вас встречу. И еще одно, — сказал Брайсон. — Уходя с работы, не оглядывайтесь по сторонам в надежде обнаружить наружное наблюдение. Если Флетчер будет следить за вами, он может заподозрить неладное и скрыться. Ведите себя естественно и не отказывайтесь от своих обычных привычек. У вас есть приятель?
— Нет.
— Вы с кем-нибудь встречаетесь?
— Надеюсь, вы спрашиваете не для того, чтобы назначить мне свидание вслепую?
— Я спрашиваю потому, что надеюсь, что кто-нибудь останется у вас дома.
— Куп составит мне компанию.
Что-то мелькнуло в его глазах. Разочарование?
— Он не мой приятель, просто очень близкий друг, — пояснила Дарби. — Он способен меня защитить, да и себя тоже.
— Группа наружного наблюдения будет следить за вами, начиная с того момента, как вы сегодня уйдете с работы. Как только вы будете выходить из дома — с вас не будут спускать глаз. Повторяю, постарайтесь вести себя естественно. Расслабьтесь, если получится. Если возникнет проблема, мы позвоним вам и дадим инструкции. — Брайсон протянул ей свою визитную карточку. — Номер моего домашнего телефона записан на обороте. Занесите его в память своего сотового. Если вам что-либо понадобится, звоните не раздумывая.
— Какой адрес у Ханны?
— Она ведь так и не попала домой, даже не села в автобус.
— Я хочу осмотреть ее вещи.
Брайсон записал адрес на страничке в блокноте, вырвал ее и протянул листок Дарби.
— Я поеду в нижнюю часть города и помогу Уоттсу.
— Я позвоню вам, если найду что-нибудь интересное в квартире Ханны, — сказала Дарби. — А после этого мне нужно будет взять образцы косметики.
Она рассказала детективу о пятне, которое обнаружили на плече толстовки Чен.
— Мне кажется, вы тянете пустышку, — заметил Брайсон.
— Пока что это единственная улика, с которой можно работать.
— Прежде чем вы уйдете, я хотел бы вручить вам подарок.
Он выдвинул ящик стола и достал оттуда небольшую коробочку. Внутри лежал тактический подствольный фонарь для пистолета.
Дарби улыбнулась.
— Вы знаете, как покорить сердце женщины.
Возвращаясь в офис, Дарби из машины позвонила Купу и вкратце посвятила его в подробности своего разговора с Тимом Брайсоном.
Куп уже возвращался в город с отпечатками, которые снял с почтового ящика Тины Сандерс. Он договорился встретиться с Дарби на квартире Ханны Гивенс в Брайтоне.
Сегодняшний день выдался на редкость сумбурным и богатым событиями. Чтобы расслабиться и разложить их по полочкам, Дарби требовалась физическая нагрузка в спортзале. Занятия на бегущей дорожке помогли бы привести мысли в порядок, но для этого сейчас просто не было времени. Она надела куртку, подхватила с пола чемоданчик с принадлежностями судебно-медицинского эксперта и вышла на улицу. Шагая в темноте к парковочной площадке и вдыхая холодный, промозглый воздух, она мельком подумала о том, где притаились оперативники из группы наружного наблюдения. Кроме того, ее беспокоило и то, что Малколм Флетчер может сейчас следить за нею.
Когда Дарби оказалась в безопасности за рулем своего «мустанга», мысли ее переключились на статуэтки Девы Марии. Она живо представила себе скорбное выражение лица Божьей Матери, ее широко раскинутые руки, готовые обнять, приласкать и утешить. Потом лицо ее исчезло, его сменили странные и пугающие черные глаза Флетчера. Дарби вдруг почудилось, что она слышит его смех.
Ей не хотелось думать о бывшем психологе-консультанте ФБР. Вместо этого она сосредоточилась на мужчине, который убил Гейл и Чен. Он положил статуэтки Девы Марии в карманы девушек. Зашив карманы наглухо, он завязал нитку узелком, чтобы статуэтки случайно не выпали оттуда. Он начертил знак креста на лбу Чен и столкнул ее тело в воды Бостонской гавани. Для чего? В чем значение этих статуэток? И почему для него было так важно, чтобы они остались с девушками и после их смерти?
