В воображении Тома Кэри возник образ прокаженного, исцелившегося верой. Он мысленно облачил Марианну Новак в лохмотья и грязный тюрбан. Вот она отбрасывает в сторону колокольчик прокаженного, поднимает руки и кричит:
— Я очистилась!..
— Я знаю, что произошло бы, расскажи кто-нибудь обо всем. Это зачеркнуло бы наше с Карлой будущее. Это был бы конец всему. Я позвонил ей и назначил встречу. Но не явился в назначенное время.
— Почему?
— Потому что не знал, как поступить.
— Нет, — возразил Кэри, — ты уже знал, как поступишь.
— Я пытался отыскать средство, чтобы осуществить это.
— Средство?
— Найти способ сделать все это реально. Это как легенда, которую ты сочиняешь на ходу.
— И ты нашел способ...
— Она не на шутку разозлилась, когда поняла, что ее водят за нос. В голосе ее слышалось нетерпение — словно разговор со мной был первым этапом в процессе, который ей хотелось скорее начать. Забавно — наша встреча подхлестнула в ней это желание, но вначале она меня даже не узнала.
— А в следующий вечер вы встретились снова.
Гроза ушла, но ветер не утихал. Он шуршал песчинками в зарослях тростника, и небольшие песчаные смерчи проносились по гребням дюн. Море то и дело менялось, играя светом и тенью. Кэри и Зено сидели, укрывшись от ветра и посторонних глаз.
— В тот вечер она немного выпила и, казалось, развеселилась, забыв о Лори и разных там исповедях. При свечах она была очень хороша собой, и я подумал, что, возможно, она не прочь со мной пофлиртовать.
— Но ты уже нашел способ...
— Это было магическое представление. Я показал пару фокусов. Заинтриговал ее. Она удивлялась: «Не знала, что ты умеешь делать такое!» Я показал ей, как предметы исчезают в ладони, некоторые манипуляции, фокус с монетами — простейшие номера.
— А где была Карла?
— Я не повел Марианну к себе. — Зено, казалось, был потрясен самой этой мыслью. — Тут продается один дом. Я выдавал себя за возможного покупателя; снял копию с ключа, а ей сказал, что купил дом, но еще не переехал туда. Все это ей показалось забавным: стол, накрытый в пустой комнате, свечи, мои фокусы.
— И тебе это нравилось.
— Да, мне это нравилось.
— И ты убил ее. Убил Марианну.
Наступило долгое молчание.
Потом Зено с трудом произнес:
— Да, я это сделал.
* * *
Они вместе отправились к Эллвуду, прихватив с собой фотокопию текста последнего сеанса, который проводил доктор Харрис с Пайпером. Эллвуд прочел ее, потом перечел все, начиная с первой страницы.
Зено расположился рядом с окном и отвернулся. На вопрос Кэри, где находится ванная, Эллвуд, не отрываясь от текста, показал рукой в сторону спальни.
В комнате воцарилась тишина. Недолгое время за стеной раздавалось жужжание какого-то механизма, но потом все стихло. Эллвуд перевернул страницу.
Девушка лежала на кровати ничком, сонная, из-под простыни выглядывало плечо, бок и бедро. Когда Кэри прикрыл дверь, девушка вскрикнула — хрипло, негромко, рука заметалась по подушке, будто птица, попавшая в силки. Комната с приспущенными на окнах занавесками была погружена в полумрак; на лице девушки остались следы косметики.
Кэри стоял похожий на тень, вспоминая лоснящихся рыб, попадавшихся на крючок.
Дуновением ветерка штору приподняло, и девушка перевернулась на спину, закинув руки за голову, слегка раздвинув ноги, словно ее держали на мушке. Кэри увидел полоску черных волос между бедер и приоткрытые нежно-розовые губы — влажные, немного загнутые и соленые, как моллюск.
Опять легкий вскрик — она никак не могла избавиться от кошмара.
Кэри подошел ближе, замер, снова шагнул, оказавшись от нее на расстоянии вытянутой руки. Небольшая грудь, узкие бедра; слишком тонкие руки, зато ноги — что надо, длинные и стройные.
Он наклонился, чтобы получше ее рассмотреть. Подышав на сосок и дождавшись, пока он набухнет, Кэри дотронулся до него кончиком языка.
Она обернулась и ударила его локтем в лицо. Кэри отпрянул и поспешил в ванную, а когда снова появился в комнате, девушка перевернулась набок, задрав кверху колени и зарывшись в подушку. Дуга, образованная ее ребрами, медленно вздымалась. Кэри стоял посреди комнаты до тех, пока не убедился, что они дышат в унисон, потом ушел.
Немного погодя, после того, как он закрыл дверь, девушка дернулась во сне и тут же проснулась. Она резко вскинула голову и стала озираться по сторонам, в широко открытых глазах появилась тревога, будто кошмар все еще преследовал ее.
* * *
Перечитывая второй раз, Эллвуд уже приближался к последней странице и вдруг процитировал: — «Мне нравится этот клоун». — Зено сделал вид, будто не слышит. — «Мне нравится этот клоун». Что ты думаешь на сей счет?
— Что думаю? — откликнулся Зено. — Ты хочешь, чтобы я думал? — Мысли его заняты были совсем другим. Он оставил для Паскью записку там же, где обычно, но ответа не получил. Разговор с Кэри заставил его вспомнить о Марианне. И следом о Паскью и Софи Ланнер. Его одолела тревога. У Карлы почему-то изменились намерения: «Возможно, нам действительно надо уехать. Стоит ли здесь оставаться?» А ведь совсем недавно она уговаривала его не уезжать. Но теперь ее нетерпение побуждало его закончить все как можно быстрее.
— Насколько близко ты сможешь подобраться к нему? — Эллвуд с задумчивым видом оторвался от текста и заговорил, делая паузы.
— Настолько, насколько тебе это нужно.
— Хорошо, — сказал Эллвуд. И еле слышно добавил:
— Мне нравится этот клоун.
* * *
— Что он имеет в виду, черт возьми? Враги, притворяющиеся друзьями, одного от другого не отличишь, неизвестно, кто есть кто. Что он имеет в виду, черт возьми?!
Зено вышел, а Эллвуд сидел в кресле, вчитываясь в текст, прямо перед Кэри.
— Быть может, это означает именно то, что, по-твоему, и должно означать, — ответил Кэри.
— Ты читал это?
— Да.
— И что скажешь?
— Что он сумасшедший. Параноик, шизоид — тот, кем его считают.
Эллвуд швырнул записи на пол.
— Дело продвигается недостаточно быстро.
Кэри вдруг понял, что за гневом Эллвуда что-то кроется, и спросил:
— Ты попал в передрягу, Эллвуд? — затем посмотрел на синяк на его лице и отвел глаза. — Они ищут двойного агента; был ли им Пайпер? И кто ты в этой игре: браконьер или лесник?
— Не беспокойся. — Эллвуд покачал головой. — Главное зло для меня — кретин по имени Хилари Тодд. Разведовательную работу он рассматривает как процесс чисто созерцательный. С таким засранцем я могу справиться. Рано или поздно я все равно узнаю, кто на самом деле этот старик, живущий на холме. Тогда все мы наконец сможем расслабиться и заняться дележом того, что осталось от мира и его ресурсов.
Кэри отнес стакан к креслу, в котором незадолго до того сидел Зено.
— Он убил Марианну Новак. — Эллвуд пристально посмотрел на Кэри. — И, судя по его словам, она погибла раньше, чем Ник Говард.
Эллвуд поднес сложенные вместе пальцы обеих рук к губам. — Что еще он рассказал?
— По-моему, он делал это с удовольствием. С удовольствием и в то же время со страхом. Конечно, прежде всего он хотел обезопасить себя и Карлу. Но это ему нравилось.
— Не позволяй ему отбиться от стада, — сказал Эллвуд. — Следи, чтобы он не выпрыгнул за ограду.
Кэри сделал глоток и отвернулся, сжав в пальцах стакан.
— Приехав сюда, Эллвуд, я понятия не имел...
— Не позволяй ему отбиться от стада, — повторил Эллвуд с металлом в голосе.
— Помнишь, это было на квартире у Чарли Сингера? Я сидела на кровати за ширмой, а ты заглянул, и я стала смеяться.
— Почему же ты смеялась?
— Ну, потому что... потому что...
Паскью вспомнил. Вспомнил ее смех — громкий и необыкновенно долгий. Потом она попросила: «Спаси меня, Сэм. У меня голова кругом идет — все времена перепутались». — И снова засмеялась.
— Я выглядел смешно и глупо? Или и то и другое вместе?
— Ни то, ни другое.
— Ну, тогда я не понимаю, что тебя рассмешило.
— Я вспомнила бабочек, — объяснила она.
И почти сразу же он догадался, что это была она. Та самая девушка из навеянного наркотического дурманом видения, голая, раскачивающаяся над ним, словно дерево. Она и сейчас рассмеялась, догадавшись, что этот эпизод всплыл у него в памяти.
— Почему же ты не рассказала мне раньше?
— Чтобы ты не думал, что меня и теперь легко уложить в постель.
Она приподнялась на локте, чтобы получше его рассмотреть, и заметила, как его взгляд вначале скользнул по ее груди, потом по шее, на которой розовели следы легких покусываний. Ноги их соприкоснулись под одеялом. И оба предались воспоминаниям о бабочках.
* * *
Гроза длилась всю ночь, то стихая, то разражаясь с новой силой. Паскью изрядно напился. Они поговорили еще немного, потом он подошел к кровати, словно передвигаясь на ходулях, и рухнул на нее всей тяжестью, свесив ноги через край, уткнувшись лицом в подушки, и заснул еще прежде, чем приземлился. Софи пересела в его кресло и осталась бодрствовать, словно ночная сиделка, подкрепляясь остатками виски. Уснула она, лишь когда гроза унялась и на горизонте забрезжил слабый свет.
