— Полчаса. Мы собираемся открыть часть поверхности не больше, чем необходимо, чтобы вы могли провести исследования. Доктор Амира поможет вам взять пробы и проанализировать результаты.
Они все это уже подробно обговорили, но Глинн всегда повторял дважды. Макферлейн кивнул. «Двойное обеспечение», — подумал он.
— Мы должны его окрестить, — сказала Амира, положив в рот очередной кусок бекона. — Кто-нибудь принес шампанское?
Ллойд сморщился.
— К сожалению, это больше похоже на съезд лиги трезвенников, чем на научную экспедицию.
— Полагаю, вам придется разбить о камень один из ваших термосов с горячим шоколадом, — пошутил Макферлейн.
Глинн наклонился, поднял сумку, достал из нее бутылку «Перье Жуэ» и осторожно поставил на стол.
— «Флер де Шампань», — прошептал Ллойд почти благоговейно. — Мое любимое. Эли, вы лжец, вы мне никогда не говорили, что на борту есть шампанское.
Глинн только молча улыбнулся.
— Если мы собираемся эту штуку крестить, кто-нибудь подумал об имени? — спросила Амира.
— Сэм хочет дать метеориту имя Масангкей, — сказал Ллойд. — Я склоняюсь к тому, чтобы придерживаться обычной практики и назвать его Десоласьон.
Наступило неловкое молчание.
— Мы должны выбрать имя, — прервала молчание Амира.
— Нестор Масангкей пожертвовал жизнью, чтобы найти метеорит, — сказал Макферлейн тихим голосом, твердо глядя на Ллойда. — Если бы не он, нас бы здесь не было. С другой стороны, вы финансировали экспедицию и тем выиграли право назвать камень.
Он продолжал упорно смотреть на миллиардера.
Когда Ллойд заговорил, его голос звучал необычно тихо.
— Мы даже не знаем, захотел бы Нестор Масангкей удостоиться такой чести, — сказал он. — Это не тот случай, чтобы нарушать традицию, Сэм. Мы дадим метеориту имя Десоласьон, но зал, в котором его разместим, назовем в честь Нестора. Мы установим табличку с детальным описанием его открытия. Это приемлемо?
Макферлейн подумал немного и кивнул головой.
Глинн передал бутылку Ллойду и встал. Все вышли на улицу, где светило яркое утреннее солнце. Пока они шли, Глинн поравнялся с Макферлейном.
— Вы, конечно, понимаете, что на каком-то этапе нам придется эксгумировать тело вашего друга, — сказал Глинн, кивнув в направлении пирамиды из камней.
— Зачем? — изумился Макферлейн.
— Нужно узнать причину смерти. Доктор Брамбелл должен изучить останки.
— Для чего?
— Нельзя оставлять свободные концы. Сожалею.
Макферлейн начал возражать, но остановился. Как всегда, логику Глинна было невозможно оспорить.
Вскоре они остановились на границе очищенной площадки. Яма, выкопанная Нестором, исчезла.
— Мы сняли грунт, оставив три фута над верхушкой камня, — объяснял Глинн. — Брали образцы из каждого слоя. Основную массу снимем грейдерами, а на последнем футе в ход пойдут лопаты и щетки. Мы не хотим, чтобы на метеорите появилась хоть одна лишняя царапина.
— Правильно, — одобрил Ллойд.
Гарса и Рочфорт стояли вместе около выстроившихся в ряд грейдеров. Теперь Рочфорт подошел к ним. Его лицо обветрилось, стало багровым.
— Готовы? — спросил Глинн.
Рочфорт кивнул. Водители заняли места в грейдерах, заработали двигатели, из выхлопных труб вылетели клубы дыма и пара.
— Есть проблемы? — спросил Ллойд.
— Никаких.
Глинн посмотрел на Гарсу и поднял большой палец, давая добро. Инженер, одетый в свой обычный спортивный костюм, повернулся, поднял кулак и описал им круг. Грейдеры пришли в движение. Они двигались медленно, заполняя воздух выхлопами дизелей и постепенно опуская ножи. За первым грейдером шли несколько рабочих в белых куртках, в руках у них были мешки для образцов. Они подбирали камни и землю из открытого грейдером слоя и складывали их в мешки для последующего анализа.
Ряд грейдеров за проход снял шесть дюймов грунта. Ллойд смотрел на их работу и хмурился.
— Страшно думать об этих огромных ножах, орудующих так близко к моему метеориту.
— Не волнуйтесь, — успокоил его Глинн. — Мы рассчитали очень тщательно. Нет ни малейшей опасности, что они могут его задеть.
Грейдеры сделали еще один проход. Затем Амира медленно прошла через центр расчищенной площади с протонным магнитометром на колесах. На дальнем конце она остановилась, пощелкала клавишами на фронтальной панели прибора и оторвала узкую бумажную ленту, которая выползла из него. Амира вернулась к ним, катя магнитометр за собой.
Глинн взял бумажку.
— Он здесь, — сказал он, передавая бумажку Ллойду.
Ллойд схватил бумажку, Макферлейн заглянул в нее сбоку. Слабая неровная линия представляла землю. Под ней, гораздо темней, обозначилась верхняя полукруглая граница большого формирования. Бумажка дрожала в мощных руках Ллойда. Макферлейн подумал: «Господи, там, внизу, действительно что-то есть». До этого момента он не вполне в это верил.
— Еще пятнадцать дюймов, — сказала Амира.
— Время перейти на археологический режим работы, — сказал Глинн. — Мы будем копать не там, где копал Масангкей, чтобы взять образцы нетронутого грунта.
Группа последовала за ним по только что открытому слою гравия. Амира сняла еще несколько показаний, воткнула в землю несколько стоек, начертила на земле решетку и пристегнула белые шнуры, ограничивающие квадрат со стороной два метра. Появилась бригада рабочих, которые стали осторожно снимать грунт на площади квадрата.
— Как получилось, что земля не промерзла? — спросил Макферлейн.
Глинн кивнул на четыре колонки.
— Мы установили над зоной инфракрасное облучение.
— Вы подумали обо всем, — одобрительно сказал Ллойд, покачивая головой.
— Вы нам платите именно за это.
Рабочие продолжали копать в обозначенном квадрате, понемногу углубляясь и время от времени отбирая образцы минералов и песка. Один из них прекратил копать и поднял объект неровных очертаний с наросшим на его поверхности песком.
— Интересно, — сказал Глинн, подходя. — Что это?
— Покажите, — попросила Амира. — Странно. Почти как стекло.
— Фульгурит, — объяснил Макферлейн.
— Что?
— Фульгурит. Он образуется, когда сильная молния бьет в мокрый песок. Она проплавляет канал, превращая песок в стекло.
— Вот зачем я его нанял, — сказал Ллойд, посмотрев с улыбкой вокруг.
— Вот еще один, — сообщил рабочий.
Они осторожно копали вокруг. Фульгурит торчал из песка и был похож на ветку дерева.
— Метеориты являются ферромагнетиками, — сказал Макферлейн, наклоняясь и руками в перчатках осторожно вытаскивая из песка кусок фульгурита. — Этот, должно быть, притянул больше молнии, чем ему полагалось.
Рабочие продолжали копать, им попалось еще несколько фульгуритов. Каждый из них завернули в ткань и упаковали в деревянный ящик. Амира помахала над землей своим инструментом.
— Осталось шесть дюймов, — сообщила она.
— Переключайтесь на щетки, — приказал Глинн.
Теперь только двое рабочих склонились над ямой, остальные заняли позиции у них за спиной. Макферлейн видел, что на этой глубине почва была влажной, почти насыщена водой, и рабочие не сметали песок, а стирали грязь. По мере того как яма углублялась сантиметр за сантиметром, становилось все тише.
— Сними опять показания, — сказал Глинн.
— Еще дюйм, — сообщила Амира.
Макферлейн наклонился вперед. Двое рабочих использовали жесткие пластиковые щетки, загоняя жижу на совки, которые передавали рабочим, стоящим у них за спиной.
И вот щетка коснулась твердой поверхности. Двое рабочих отошли от ямы и осторожно сгребли лопаткой грунт, оставив тонкий слой, покрывающий твердую поверхность внизу.
— Смойте это, — приказал Глинн.
Макферлейну даже показалось, что он услышал что-то вроде предвкушения в его голосе.
— Ну, скорей же! — крикнул Ллойд.
Прибежал рабочий, разматывая тонкий шланг. Глинн сам взял у него из рук наконечник, направил его на покрытый грязью метеорит и нажал. В течение нескольких секунд слышалось только тихое шипение воды, смывавшей с поверхности метеорита последний слой грязи.
Глинн прекратил подачу воды. Вода стекла с обнаженной поверхности метеорита. Внезапное оцепенение, ощущение волнующей непредсказуемости охватило компанию.
А потом раздался глухой стук, с которым ударилась о влажную почву небрежно брошенная бутылка шампанского.
Остров Десоласьон
9 часов 55 минут
Палмер Ллойд стоял у самого края ямы, его глаза были устремлены на обнажившуюся поверхность метеорита. На мгновение он испытал замешательство от удивительного зрелища. А потом постепенно пришел в себя, почувствовал, как стучит в висках кровь, как воздух наполняет грудь, как холодит нос и щеки. Но осталось всепоглощающее удивление. Он смотрел на это, видел и не мог поверить.
