– Ой-ой, какие мы сердитые, – продолжала свою игру Эрин. – Плохой мальчик весь извозился. А плохих мальчиков всегда ждет наказание.
И вновь этот изгиб точеной шеи, и вновь этот порочный смех. Роберт изо всех сил старался отводить взгляд от изящных линий женского тела, но боковое зрение доказывало, что Эрин так же бесподобна, как и прежде. Пенистая влага струилась по высокой груди, плоскому животу, длинным стройным ногам, и тело Роберта отреагировало против его собственной воли, вопреки грозовым тучам, что застлали его мысли, не оставив ни малейшего просвета.
– Нам нужно кое о чем поговорить. – Роберт уперся ладонями в стену, поймав Эрин в ловушку своих рук. – И предупреждаю – это очень серьезно.
Эрин опять рассмеялась.
– У грязного мальчика и речи грязные. Продолжай в том же духе! – приказала она, размазывая гель по его груди. – Только не вздумай нудить! Все твои серьезные разговоры подождут. – Она повернула душ, направив его прямо на грудь Роберта, смыла гель и провела языком по чистой коже.
Роберт отшатнулся, насколько позволяло пространство кабинки, и ударился локтем о стеклянную панель, чем заслужил новую серию поцелуев – в ушибленный локоть. Он и глазом моргнуть не успел – а Эрин уже расстегнула ремень и стянула влажные брюки до щиколоток.
– Раз уж я все равно оказалась внизу… – Она улыбалась, глядя на мужа снизу вверх и намыливая ему ягодицы.
Ее нужно остановить, и немедленно. В противном случае он точно сдастся… а если одна его частичка молила о продолжении, то другая – профессиональная – требовала запретить. Роберт подхватил жену под мышки и поднял. Их лица находились почти рядом, окутанные паром и ароматом лайма. Роберт попытался – и тщетно – пробиться к сердцу Эрин, заглянув ей в глаза. Мало ли – вдруг он прочел бы там что-то такое, что вынудило бы его передумать.
– Как по-твоему, сколько раз мы занимались любовью? – услышал Роберт собственный голос. Он не представлял, каким образом подступиться к Эрин, знал лишь, что это придется сделать.
– Ну-ка, ну-ка, прикинем… – Приняв его вопрос за продолжение игры, она загнула по очереди свои пальцы, затем пальцы Роберта и опустилась на колени, чтобы продолжить счет на пальцах его ног. Вскинула глаза: – Двести? Нет, триста! – И прошлась кончиком языка по его голени.
Роберт вновь поставил ее на ноги – на этот раз очень грубо. Эрин нахмурилась, потирая предплечья.
– Эй, парень…
– Ну и сколько набежало на круг, учитывая обслуживание в долг? – Роберт сдвинул Эрин в сторону и выключил душ. Затем подтянул брюки – с трудом, поскольку они напитались водой, – и потер ладонями щеки. Остановил взгляд на жене, выискивая знак – пусть самый ничтожный – ошибки Бакстера Кинга. Чудовищной ошибки.
Ничего.
Эрин не шевелилась, устремив взгляд на усеянную каплями стеклянную панель.
– Пожалуй, пора расплатиться по счетам. – Шагнув вперед, Роберт оттолкнул жену к стене. Не отдавая себе отчета в том, что делает, он схватил ее за запястья и прижал руки к кафелю. Придвинул к ней лицо, но Эрин отвернулась и закрыла глаза. – Сколько я тебе должен за весь наш секс? Ну? Почем берешь? – Его голос рикошетил от стекла. – Говори!
– Я тебя не понимаю, Роб. Пожалуйста, прекрати. Ты меня пугаешь. – Эрин открыла глаза – в них стоял страх. Шея мужа вздулась венами, лицо побагровело и пошло морщинами, которых она прежде не замечала. – Дай мне полотенце. Холодно.
То ли голос жены, то ли вид ее трясущейся фигурки подействовал на Роберта, но что-то в нем дрогнуло, и он позволил ей выскользнуть, даже понимая, что замерзнуть в наполненной горячим паром кабинке она вряд ли могла. Эрин трясло от страха.
Он шагнул следом. С его одежды на пол ванной натекла лужа, пока он стоял и смотрел, как Эрин надевает халат. Она завернулась в белоснежную махровую ткань, подтянула ворот к горлу. Ее взгляд метнулся к спальне, но Роберт загородил дорогу:
– Так сколько с меня?
– Роберт… ч-что вчера… произошло? Ты ведешь себя… странно. – Голос Эрин звучал визгливо, она запиналась на каждом слове, что не укрылось от Роберта.
– Я не был на конференции, – медленно произнес он, не двигаясь с места, решив не выпускать Эрин, пока не добьется признания. – Я ездил в Брайтон.
Это ощутили оба: воздух в ванной словно вмиг задубел, как белье на морозе, и ничтожное пространство, разделяющее их, превратилось в непрошибаемую глыбу льда. Роберт не сводил глаз с Эрин – следил за реакцией, но силуэт жены был очерчен солнечными лучами, бившими сквозь матовое стекло за ее спиной. Правда, ледяную атмосферу в ванной летнее тепло не растопило.
– В Брайтон?
– Где познакомился с Бакстером Кингом. – Роберт проигнорировал вопрос, явно рассчитанный только на то, чтобы потянуть время.
Эрин молчала, лишь туже затягивала халат. Дрожь сотрясала тело, вода капала с волос. Эрин даже попытки не сделала вытереть лицо. Секунды показались Роберту вечностью.
– Кто это? Твой коллега? – наконец произнесла она. – Или клиент?
С легкостью гениальной актрисы она вошла в роль, Роберту неведомую. Голос зазвучал уверенно, и даже росту вроде бы прибавилось. Она хладнокровно шагнула к Роберту и поднырнула под его рукой – на свободу, в спальню.
– Ты раньше не упоминал о таком, – проговорила она, не оборачиваясь. Достав из шкафа одежду, бросила на кровать.
Роберт развернулся в дверном проеме. Он ничего не понимал, он не верил собственным ушам. По-прежнему спиной к мужу, Эрин надела джинсовые шорты и топик на узких бретельках, соорудила чалму из полотенца. Она вела себя так, будто и впрямь впервые слышала о Бакстере Кинге. Сев перед трюмо, протерла лицо косметическим молочком и чуть подкрасилась. Со стороны – женщина в прекрасном настроении, абсолютно безмятежна. Казалось, Роберт вскользь назвал несущественное имя, которое вряд ли впоследствии еще возникнет.
Роберту дьявольски хотелось окунуться в волну облегчения, что была так близко. Его душе требовалась передышка, ведь последние двадцать четыре часа он жил на одном адреналине. Как просто сейчас поверить словам Эрин, что она не знает Кинга, и как просто – еще проще! – упасть с ней вместе в постель и продолжить начатое в душе. Его измученное тело молило об этом. Роберт пережил момент слабости и постарался стереть воспоминания о Дженне, цеплявшиеся за каждое его слово.
– То есть… ты заявляешь, что человек по имени Бакстер Кинг тебе незнаком? – Роберт принялся шагать по спальне – судебная привычка адвоката брала свое.
– Именно, – не двигая губами, подтвердила Эрин – она как раз взялась за помаду.
– И, если я правильно понял, в Брайтоне ты тоже никогда не жила?
– Никогда. Я даже проездом не бывала в Брайтоне. – Эрин щелкнула замочком ручных часов.
– Ну а если я скажу, что уверен в обратном, что ты отлично знаешь Бакстера Кинга и довольно долго жила в Брайтоне? – Роберт остановился за спиной жены, глядя на ее отражение.
– В таком случае я отвечу, что ты ошибся. Или тебя ввели в заблуждение.
Эрин врала, в буквальном смысле не моргнув глазом, непринужденно, как дышала. И взгляд Роберта в зеркале вернула с хладнокровием и искренностью, в которой и усомниться-то было неудобно. Ладони она сложила на коленях и замерла недвижно – если не считать легкого тика под левым глазом.
Роберт заметил подергивание, как заметил и то, что жена, невольно сглотнув, стиснула челюсти, – многолетний опыт адвоката не позволял упускать подобные мелочи. Роберт отсидел достаточно часов в полицейских комнатах для допросов, чтобы распознать симптомы. Эрин была слишком сдержанна, наигранно невозмутима.
– А если я задам еще один вопрос… вопрос, который может изменить между нами все, – клянешься сказать правду?
– Конечно, но…
– Ты когда-нибудь зарабатывала на жизнь сексом?
Ты была проституткой? Не в силах произнести вслух такое, Роберт выстрелил свой вопрос, будто автоматную очередь выпустил прямо в шею жены.
Эрин круто развернулась на банкетке и встала. Они смотрели друг на друга в упор. Эрин выбрала идеальную форму защиты: ее голубые глаза-льдинки таяли слезами – чтобы добиться от Роберта жалости, чтобы выиграть драгоценные секунды на размышление. Ее губы чуть приоткрылись. Нет, она ничего не собиралась говорить, то была вновь игра на публику, исключительно женский прием: продемонстрировать, что она потрясена до глубины души. В качестве заключительного штриха, подумал Роберт, ей стоило бы вяло вскинуть руку, приложить ладонь ко лбу и грациозно опуститься на ковер в глубоком обмороке.
Эффектной сцены не получилось: оба вздрогнули от грохота двери внизу и звонких голосов. Несколько секунд спустя дом наполнился музыкой: Руби играла свой новый опус.
Роберт не знал, как поступить. Момент атаки упущен. Словно генерал на поле битвы, в окружении своих воинов, с оружием наизготовку, Роберт быстро оценил обстановку. Итак, на ратном поле, помимо двух вражеских сторон, неожиданно появилась третья, ворвалась без предупреждения в зону военных действий, где уже миг спустя гремели бы орудия, курился пороховой дым и истекали кровью тела. Избавляя юношеские души от неизбежной травмы, Роберт позволил Эрин спастись бегством. Выскочив из спальни, она уже с лестницы окликнула дочь:
