Чуть позже, стоя в особняке Мейсонов посреди кухни – тридцать квадратных футов, сплошь хром и сталь, полы в черно-белую плитку, – Роберт ждал, пока Дэн откупорит бутылку «Фаустино».
До чего же мелкотравчатое существо, думал Роберт, глядя, как Тьюла снует по громадному помещению, где все было столь же масштабное: холодильник и тот смахивал на двустворчатый шифоньер. Тьюла была затянута в черные лосины, кружевной топик выгодно подчеркивал недавно обновленный бюст, а масса золотых цепочек – изящество шеи, возмутительно красивой для женщины ее возраста. Край темно-синего в белую полоску фартука, не рассчитанного на таких Дюймовочек, болтался ниже ее коленок.
– Бедный ты мой мальчик! – пропела она при виде вошедших в дом мужчин. Роберт решил, что Тьюла обращается к мужу, но миниатюрная женщина, вытянувшись на носочках, обняла за шею гостя. – Дэн сказал, у тебя опять с женой нелады. Ах, как жаль – только-только ведь поженились! – Тьюла вернулась к плите величиной с автомобиль, чтобы помешать соус. – Я бы на твоем месте, котик, последовала примеру Дэна: стоит нам с ним погрызться, как он отсылает меня чистить перышки. Отправь-ка и ты жену в институт красоты, поверь, ботокс – лучший друг женщины в стрессе. – Тьюла опустила палец в кастрюлю, попробовала соус. – Хочешь, телефончик дам?
Роберт тепло улыбнулся. На дружеский треп и поток бесполезных советов от Тьюлы он всегда мог рассчитывать. В самой этой женщине абсолютно все было перекроено, подправлено, подтянуто, пересажено или удалено. Если она не торчала в клинике на Харлей-стрит, умоляя своего обожаемого пластического хирурга ну еще самую капельку уменьшить ей носик или сделать еще одну небольшую подтяжечку, то ее можно было найти либо в Мэдлиз, частном клубе, где они с Дэном играли в сквош, наслаждались массажем, антицеллюлитными обертываниями и прочими полезными процедурами, либо в ресторане, где она за ланчем обсуждала с друзьями очередной экзотический отпуск. Дети? Исключено. Вопрос был закрыт раз и навсегда, несмотря на мечту Дэна о наследнике. Ее тело, заявила Тьюла, подобного варварства не перенесет.
Роберт обожал Тьюлу. Эта женщина была ходячей коллекцией всего, что Роберт не принял бы в своей избраннице, и потому они чудно ладили.
– Что-то я сегодня безобразно груб. – Роберт поставил бокал на мраморную столешницу, шагнул к Тьюле и, стиснув ее плечи, приподнял над полом. Зарылся лицом в роскошные, сияющие золотом волосы и поцеловал. – Ты уж прости старого брюзгу и невежу. Спасибо за приглашение. Кстати, пахнет… – Он вынул деревянную ложку из пальцев Тьюлы, зачерпнул соус из красной смородины с розмарином, попробовал. – М-м, и вкус под стать. Божественно!
– Ягненок, – разулыбалась Тьюла. – Язык проглотишь.
Пока ужин не поспел, Дэн увел Роберта в библиотеку. По гулкому коридору, где эхо их шагов отражалось от керамогранитных стен, друзья прошли в обшитую дубовыми панелями личную берлогу Дэна.
– Добро пожаловать в зону, свободную от ботокса, – сказал Дэн во время ознакомительной экскурсии по своему приобретению – особняку в псевдогеоргианском стиле. – Тьюла с товарками сюда не допускаются. Для них, считай, на двери висит табличка «Вход строго запрещен».
Здесь все соответствовало вкусу и потребностям хозяина: плазменный телевизор, скрытый за полотном со сценой охоты, бар-холодильник, письменный стол красного дерева, с виду старинный, а на деле напичканный последними достижениями компьютерных технологий, стол для мини-бильярда, диван темно-зеленой кожи, такие же кресла по обе стороны камина и тщательно подобранная библиотека. На взгляд Роберта, в этой комнате было все, что нужно человеку для комфортной жизни, а остальное пространство особняка – чистой воды излишество, ну разве что кроме кухни и ванной.
Нет, Роберт не завидовал другу. Отец Дэна, покойный Уильям Эдмонд Фредерик Мейсон, вместе со своим отцом основал фирму «Мейсон и Мейсон» около полувека назад. Дэн, со свеженьким дипломом юриста в кармане, занял место умершего деда.
Роберт защитился в том же году, но в отличие от Дэна, перед которым гостеприимно распахнулись двери семейного бизнеса в Сити, ему пришлось пробивать себе дорогу в небольших фирмах на окраинах Лондона. Зато опыт, полученный в начале пути, был бесценен, и, когда у старшего Мейсона внезапно отказало сердце, Дэн выбрал именно Роберта. Так «Мейсон и Мейсон» превратилась в «Мейсон и Найт». Увы, за последние годы жизни Уильяма Мейсона фирма утратила былую репутацию. Старшему Мейсону все чаще нездоровилось, и, доверив бразды правления наследнику, он постепенно растерял крупных клиентов, которых пестовал десятилетиями. Бизнесу Дэн предпочитал развлечения, а в результате пострадала фирма. Сейчас «Мейсон и Найт» занималась в основном семейными тяжбами – серьезные клиенты попадались лишь изредка. И все же это был хлеб, а в последнее время не без солидного куска масла: брачное право прославило «Мейсон и Найт» на международном уровне.
Дэн наконец-то остепенился, скорее всего по причине возраста и отсутствия свободного времени. Впрочем, пару раз в год он позволял себе развлечения в стороне от супружеского ложа, но друг Дэн был верный, соратник несравненный, так что Роберт на этот счет помалкивал.
– Она что, рога тебе наставляет? – Дэн опустился в кресло.
– Все не так просто. – Роберт не был готов обнародовать прошлое Эрин, и ему вовсе не улыбалось сознаваться Дэну в том, что он рылся в письмах Эрин. Уж слишком очевиден был привкус истории с первой женой. – Если позволишь, распространяться не стану. Скажу главное: она мне лгала. И раньше, и теперь продолжает, прямо в глаза. Я сказал, что все знаю, но она отпирается.
– А где она сейчас?
– Дома. Приглядывает за Руби… надеюсь. У Руби парень появился. Не поверишь – цыган, черт бы его побрал. – Роберт подался вперед, кожаная обивка кресла заскрипела. – Как мне это удается, Дэн? Жена оказалась не той, за кого я ее принимал, а дочь, которую я устроил в один из самых дорогущих частных колледжей Лондона, втюрилась в полоумного хиппи. – Он безрадостно хохотнул, до того дико все это звучало.
– Не той, за кого ты ее принимал? – Профессиональный нюх не подвел: из скудной информации Дэн выхватил самую суть.
– Она темнит насчет своего прошлого, а я не знаю, чему верить – ее утверждениям или тому, что мне самому удалось узнать.
– Утверждениям? То есть она настаивает на… – Дэн запнулся, подыскивая точное слово, – на своей невиновности?
Хороший вопрос… У Роберта щелкнуло в голове. Эрин невозмутимо отрицала, что знакома с Бакстером Кингом, что жила в Брайтоне, но основное обвинение так и повисло в воздухе. У нее ведь была пусть крохотная, но все же лазейка для отпора – прежде чем она убежала из спальни, – а она предпочла увильнуть от ответа. Роберт вздохнул:
– Нет. Не настаивает.
– Понятно, – задумчиво отозвался Дэн. Он блуждал в потемках, пытаясь расшифровать иносказания Роберта. Давить на друга он не мог. – Может, выдернуть того парня из фирмы Гритчли? Как бишь его… ну, ты помнишь – спец по добыванию информации.
Сказать или не сказать?
– Когда ты сообщил мне, что Луиза в Лондоне, я ей позвонил, – медленно произнес Роберт. – Мы виделись за городом, на свадьбе ее кузины. Сегодня утром я ее вызвал, поселил в отеле…
– Попридержи коней, старина! – оборвал его Дэн. – Ты развлекался с Луизой за городом, ты сегодня снова устроил с ней рандеву в отеле – и ты катишь бочку на Эрин? – Верный себе, Дэн одобрительно расхохотался.
– Да нет же! – Впрочем, Роберт понимал, что любое объяснение Дэн истолкует в меру своей испорченности. – Я обратился к Луизе как к специалисту. Нанял ее, чтобы все выяснить. Согласись, это лучше, чем беситься… как в прошлый раз, – добавил он. – Только учти – строго между нами. Если Эрин узнает, что Луиза работает на меня, все будет кончено.
Лишь в этот момент он отчетливо осознал, что не хочет потерять Эрин. Как осознал и другое: сражаясь со скорбью и чувством вины за гибель Дженны, он упустил явные и бесспорные знаки неискренности Эрин. Он тогда очень страдал; горечь потери была так остра, что он не жил, а бездумно проживал дни без Дженны. И ночным мотыльком полетел на свет Эрин.
Тьюла пригласила к ужину, и за столом темы сменились. Говорили о халтурщиках садовниках, которые напортачили с посадкой японских кленов – понавтыкали черт знает куда, стонала Тьюла. Вспомнили дело Боумена: Роберт снова попытался сбагрить его Дэну, тот отказал.
– И без этой хрени зашиваюсь, старик. Давай уж как-нибудь сам.
– Тогда я его буду представлять на слушании – и баста. Если повезет, закруглимся за одно заседание. Детей вот только жалко. Каково им будет жить с человеком, который у них на глазах постоянно избивал мать?! – Роберт сообразил, что брякнул, – и готов был язык себе откусить.
