– Доктор Ломбард, – начала Райли, – когда детдом Юджина сгорел, подозревали ли когда-нибудь поджог?
Доктор уставился перед собой и ничего не сказал.
Встрял Билл:
– Кто-нибудь погиб в пожаре?
Доктор снова ничего не сказал.
Райли спросила:
– Кого-либо убили?
Доктор смотрел на неё, не произнося ни слова.
Наконец, он сказал:
– Думаю, это всё, что я могу вам сказать.
Билл сказал:
– Возможно вы сможете помочь ещё кое-чем. Скажите, восстановили ли детдом? Работает ли он сейчас?
– Да, – ответил доктор. – Я могу дать вам адрес.
Ломбард написал адрес на бумажке и дал её Биллу.
Райли снова посмотрела на фотографию Юджина Фиска.
– Вы не могли бы дать нам копию фотографии?
– Можете оставить эту, для досье я распечатаю ещё одну.
Билл с Райли поблагодарили его за помощь и покинули кабинет.
– Очень информативно, – сказал Билл, когда они шли к машине. – Поехали сразу к детдому.
Райли сказала:
– Ты садись за руль, а я пока позвоню Сэму Флоресу в Квантико. Пусть поищет все новостные статьи о том, что случилось в интернате.
*
Детский приют имени Святого Генезиса располагался в Бовербанке, Пенсильвания, примерно в получасе езды из Хоксвилля. Пока Билл вёл машину, Райли получила газетную статью от Сэма Флореса. От того, что она прочла, у неё встали дыбом волосы.
Шестнадцать лет назад интернат сгорел дотла. Подозревали поджог. В руинах нашли тело двенадцатилетнего мальчика, Итана Хольбрука. Причина смерти в статье не сообщалась.
– Бедный мальчик должно быть стал первой жертвой Юджина, – сказала Райли, дочитав статью Биллу.
– Боже, – пробормотал Билл. – Он начал, когда ему и десяти не было? С каким же монстром мы имеем дело?!
Райли вспомнила каменное молчание доктора Ломбарда, когда она спросила его, убили ли кого-то. Подумала об улыбающемся мальчике, которого увидела на фотографии в доме Волтера Сэттлера. За какое время этот ребёнок превратился в убийцу?
Пока Билл парковал машину, Райли заметила, что детский дом располагался в чистом, современном здании. Перед ним была яркая игровая площадка, на которой радостно играла дюжина детей.
Две одетые в серое улыбающиеся монахини присматривали за ними. Райли с Биллом подошли к той, что стояла поближе.
– Прошу прощения, сестра, – сказала Райли. – Не могли бы вы провести нас к местному директору?
– А это я, – приятным голосом сказала монахиня. – Сестра Сесилия Берри. Чем могу быть полезна?
Райли удивило, насколько молодо она выглядела. Было непохоже, чтобы она занимала этот пост в то время. Райли задумалась, можно ли надеяться что-то от неё узнать.
Райли с Биллом достали свои значки.
– Агенты Джеффрис и Пейдж, ФБР, – сказал Билл. – Мы бы хотели задать вам несколько вопросов.
Улыбка Сесилии пропала. Она побледнела. Она оглянулась, как будто хотела убедиться, что никто не смотрит.
– Пожалуйста, пойдёмте со мной, – сказала она. Она окликнула вторую медсестру, чтобы та взяла наблюдение полностью на себя.
Райли с Биллом пошли вместе с ней в здание. На пути в кабинет монахини Райли заметила, что здание построено по типу общежития. В одном коридоре она увидела ряд комнат, во многие двери были открыты. Пара добродушных на вид монахинь присматривали за детьми, останавливаясь, чтобы поговорить с ними по пути. Слышались музыка, разговоры и смех.
Насколько можно было судить, детский дом имени Святого Генезиса был тёплым, приятным местом.
“Так почему же это женщина так смутилась?” – гадала Райли.
Райли с Биллом сели в кабинете сестры Сесилии. Но сестра не села, она взволновано стала ходить по комнате.
– Я не знаю, почему вы здесь, – сказала она. – У нас не было жалоб с тех пор, как открылось новое здание. Со старыми делами разбираются юристы. Если вы справитесь в департаменте социального обслуживания, они вам расскажут, что мы прошли все проверки с отличными результатами. Я покажу вам последний отчёт.
Она стала открывать ящик с документами.
– Сестра Сесилия, думаю, вы не понимаете причины нашего визита, – сказал Билл.
– Мы пришли, чтобы узнать об одном ребёнке, который находился тут шестнадцать лет назад, Юджине Фиске. Мы пытаемся найти его. Он подозревается в убийстве, – пояснила Райли.
– О, – удивлённо сказала медсестра. Она села за стол.
– Пожалуйста, простите мне мою ошибку, – сказала она. – Мы пытаемся забыть нашу историю. Вы можете это понять, я уверена.
Впрочем, дело было в том, что Райли не понимала, и была уверена, что и Билл также не понимает.
– Что вы можете рассказать нам об Юджине Фиске? – спросила Райли.
Сестра Сесилия выглядела озабоченно.
– А что вы уже знаете? – спросила она.
Билл сказал:
– Мы знаем, что его перевели в психиатрическую больницу, после того, как сгорело ваше старое здание. В пожаре погиб мальчик, Итан Хольбрук. Мы хотели узнать больше о произошедшем.
– Конечно, в то время я ещё не работала, – сказала сестра Сесилия, вставая из-за стол и возвращаясь к шкафу с папками. – Но я отлично знаю историю Юджина.
Она открыла ящик, достала папку и села снова.
– Это была ужасная история, – сказала она, открывая файл и просматривая её содержимое. – Большинство монахинь думало, что поджог устроил Юджин. Они даже думали, что он убил Итана. Но ничего не было доказано.
– Почему бы ему потребовалось убивать другого ребёнка? – спросила Райли.
Глядя на старый документ, сестра Сесилия объяснила:
– Итан Хольбрук был как будто ужасным хулиганом. Особенно часто он обижал Юджина. Юджин был маленьким, слабым и неуклюжим. И у него были большие проблемы с речью. Итан досаждал и издевался над ним за это.
– Почему монахини не остановили его издевательства? – спросила Райли.
Сестра Сесилия замолчала.
– У меня создаётся впечатление, что вы о чём-то не хотите нам рассказать, – сказала Райли.
Медленно и неохотно медсестра произнесла:
– Есть много чего, о чём я бы не хотела вам рассказывать. Хотя это и не секрет. Это совсем даже не секрет. Вы можете найти записи в суде об этом и старые новостные статьи. Просто так не хочется ворошить прошлое. И я бы ужасно не хотела, чтобы это всё снова попало в новости. С Божьей помощью, мы постарались оставить это всё позади. Мы здесь занимаемся ничем иным, как работой во благо. И это правда.
– Мы не сомневаемся, что это так, – сказала Райли. – Но нам бы помогло, если бы вы могли нам всё рассказать.
Сестра Сесилия какое-то время ничего не говорила. Затем она продолжала:
– После пожара, когда дом начали восстанавливать, правда начала выходить. Директором в то время была сестра Вероника Орландо. Она руководила заведением больше десяти лет. Она со своими монахинями была безжалостна. Они поощряли, когда дети издевались друг над другом. И она вместе с монахинями жестоко наказывала детей за малейшие проступки – например, если кто-то чихал или писался в постель.
Райли поразило грустное выражение монахини. Она видела, что сестра Сесилия изо всех сил старается оградить дом от его ужасной истории. И всё же, беднягу преследовало прошлое, за которое она не несла никакой ответственности.
– Сестра Сесилия, – сказала Райли мягко, – включали ли какие-то наказания цепи?
– Если вас интересует, связывали ли самих детей, то нет, – сказала она. – Но сестра Вероника и монахини иногда запирали их, накладывая на двери цепи.
Сестра вопросительно наклонила голову.
– Хотя это интересно, что вы спросили о цепях, – сказала она, снова проверяя досье. – Юджин пришёл сюда, когда ему было десять лет. Его нашли с оковой на одной ноге, которой он был прикован цепями к стойке в доме. Он умирал от голода и вообще не мог говорить.
– А где была его мать? – спросил Билл.
– Её убили. Тело нашли там же в доме, прямо перед ребёнком, так что он видел всё. Убийцу так и не поймали.
– Как её убили? – спросила Райли.
– Её горло было перерезано, – ответила сестра Сесилия. – Бритва, которой это сделали, была найдена там же – лежала рядом на полу. Однако на ней не было никаких отпечатков пальцев.
Монахиня испугано посмотрела в окно.
– В газетах этого не пишут, – сказала она, – но Итан Хольбрук умер так же.
Райли проснулась от того, что Люси колотила в общую дверь между их комнатами в отеле.
– Включи телевизор! – кричала она.
Райли рывком села.
– Что? – спросила она.
Она увидела, что уже утро. Они с Биллом вернулись в Олбани прошлым вечером. В соседней кровати сонно простонала Эприл:
– Что происходит?
– Сейчас, – сказала Люси. Она нашла пульт и включила телевизор сама. Первые слова, которые услышала Райли, принадлежали диктору телевидения:
– Мы должны предупредить наших телезрителей, что следующие кадры довольно тяжелы.
Райли тут же поняла, что диктор совершенно прав: на первом кадре было показано тело в цепях, свисающее с ветки дерева. К счастью, лицом тело было повёрнуто в другую сторону.
