Но Павел не отставал, он остался под дверью и требовал впустить его. На кровати кряхтел малыш, за дверью сходил с ума от ревности и непонимания взрослый мужчина, который ее любил. Но Елене больше не было до него дела.
Она с любовью подняла ребенка на руки и нежно поцеловала его. Вдруг ей показалось, что малыш горячий. Она прикоснулась губами к его лбу. Он горел! Елена в панике подхватила ребенка и отнесла в ванную, достала из шкафчика градусник, померила температуру — 39!
И в этот момент кто-то постучал, из коридора опять донесся голос Павла.
— Да что же это такое! — раздраженно произнесла Елена.
Она подошла к двери, распахнула ее и попыталась прогнать Павла, но он не уходил. В ванной лежал в беспамятстве больной малыш, а тут Паша со своими обидами и дурацкими вопросами «Как ты ко мне относишься?».
— Больше не могу! Не железный! — орал он. — Давай расстанемся!
Елена сразу же согласилась:
— Давай, только сейчас уходи, пожалуйста!
Оскорбленный ее равнодушием Павел ушел наконец. А она в тревоге бросилась к ребенку.
У нового математика тоже были проблемы. Утром перед началом занятий Митя пропал из комнаты. Буквально только что они разговаривали, а через минуту Воронцов вышел из ванной, а Митя исчез.
Воронцов обежал всю школу, расспросил всех, кого увидел, заглянул во все углы и закоулки — Мити не было. Вне себя от беспокойства Воронцов вернулся в комнату в надежде, вдруг сын тоже пришел. Но в комнате его не оказалось. Воронцов чуть было не впал в панику, как вдруг услышал из шкафа звуки, как будто там кто-то печатал на машинке.
Окликнув Митю, мужчина бросился к шкафу, распахнул дверцы, отодвинул одежду и увидел чуть приоткрытую заднюю стенку. Звуки шли оттуда. Воронцов нерешительно отодвинул стенку, забрался в шкаф и увидел ход на чердак. Он поднялся по ступеням и вздохнул с облегчением. Митя сидел на чердаке и рассматривал старинный проектор.
— Пап, я нашел секретный ход! — с восторгом сообщил мальчик. И начал показывать отцу найденные сокровища: старинную лампу и мощную клавиатуру. Правда, это была не клавиатура, а пишущая машинка — оказывается, раньше, когда не было компьютеров, на таких машинках печатали. Воронцов пообещал Мите показать, как работает машинка, но только после уроков. Митя был недоволен, он не хотел на уроки, потому что никого не знал в классе, только двух девочек, но они не в счет.
— Почему не в счет, страшные, что ли? — пошутил Воронцов.
— Нормальные, — ответил Митя.
— Вот, видишь, как тебе повезло, — улыбнулся Воронцов, — две девочки, и обе нормальные.
Максим тоже заболел. Его бил озноб, саднило горло. Рома, потрогав его лоб, определил высокую температуру. Пришли девочки, и пока они обсуждали с Ромой, кто побудет Максиму за мамочку и принесет молока с медом, дверь открылась, и в комнату вошла Мария с большой кружкой горячего молока. Рома и девочки, переглянувшись, сбежали на урок. Всем не терпелось взглянуть на нового математика. А Макс остался с заботливой Марией. И хотя он чувствовал себя неловко, все же ему было очень приятно, что о нем кто-то вспомнил и позаботился.
Кому верить?
После обеда вернулся ошеломленный Андрей и рассказал ребятам о том, как прошло опознание, и о том, что произошло после.
— …Я не знаю, кто этот старик, но говорил он очень убедительно, — подытожил он.
— Подожди. Так они что, специально прикончили кого-то, чтобы выдать их за твоих родителей? — переспросил Максим. — Нехилый розыгрыш.
— Они даже подбросили личные вещи родителей для убедительности. Цепочку с кулоном, папины часы… — сказал Андрей.
Ребята переглядывались с некоторым сомнением, уж очень все это выглядело странным. И можно ли доверять какому-то незнакомому старику?
— Не уверен… — отозвался Андрей. — Но он знал, что мою маму держали здесь, в подземелье. И сказал, что теперь она в порядке. Я уже не знаю, во что верить, во что нет. Если она жива, то почему не приходит за нами? Значит, что-то мешает ей это сделать. Или кто-то.
— А может, этот старик сам ее похитил? — предположила Юля.
Максим презрительно ухмыльнулся:
— Ага, похитил, а потом раскаялся и решил во всем признаться. Гениально, Ватсон. Поприветствуйте Самойлову — королеву дедукции!
Юля вспыхнула, выкрикнула гневно:
— Достал своими шутками! Болеешь — так лежи молча, пей молочко.
Макс от возмущения даже с постели встал:
— А ты мозг включи. Где у тебя там кнопка?
Юля сжала зубы и замахнулась. Даша быстро встала между ними. Кое-как удалось их утихомирить, хотя Макс еще огрызнулся напоследок.
— Андрей, а как же похороны? — спросила Вика. — Ведь надо будет указать имена на памятниках. И отпевание будет. А если твои родители живы, то… не знаю. Это грех.
Андрей кивнул и воскликнул в отчаянии:
— Другого выхода нет. Я никому ничего не могу рассказать.
ТАЙНА ПЕЧАТНОЙ МАШИНКИ
Вечером Воронцов, как и обещал, показал Мите, как надо печатать. Митя сначала увлекся процессом, но потом позвал отца:
— Пап, здесь буква «а» сломана. Вылезает.
Воронцов встал из-за стола, подошел к сыну, достал из машинки лист бумаги. Митя успел напечатать: в верхнем правом углу «Митя Васильев», чуть ниже посередине: «рассказ», под ним одна строчка: «я нашел тайную комнату, в ней…». Воронцов нахмурился:
— Помнишь, о чем мы договаривались?
— Мы не должны называть наши настоящие имена…
— А помнишь, почему?
— Потому что тогда за нами придут плохие, а мы этого не хотим, — напряженно ответил Митя.
— Верно, — кивнул Воронцов. — Поэтому мы и придумали себе новые имена, а настоящие не должен знать никто на свете.
Митя согласно вздохнул и опустил голову. Воронцов смягчился:
— Ничего страшного. Просто обещай мне, что в следующий раз будешь осторожнее. Ты — Митя Воронцов. Воронцов, запомни.
Он скомкал листок, но вдруг вспомнил о чем-то, развернул, всмотрелся. Буква «а» действительно западала. Воронцов достал из ящика стола письмо, отпечатанное на машинке, положил оба листка рядом, сверил. Оба текста явно были напечатаны на одной и той же машинке — буква «а» напечатана с тем же дефектом…
Наутро Воронцов уже сидел в учительской и печатал на машинке. Заходили учителя, с любопытством посматривали на нового математика, кто подшучивал, кто советовал перебраться в библиотеку, там, мол, хорошие компьютеры, но машинку никто не признавал. Воронцов упорно печатал, в машинке что-то все время заедало, наконец она уперлась и не пожелала больше подчиняться.
В учительскую вошла Галина Васильевна и, увидев, как тщетно Воронцов пытается заставить древний агрегат работать, одним движением починила упрямца. Воронцов был поражен.
— Все просто, это моя машинка, — сообщила Галина. — Надо же, где вы ее нашли?
Воронцов встрепенулся:
— Митя нашел на чердаке.
— Не думала, что когда-нибудь увижу ее.
У Воронцова больше не осталось сомнений, письмо было напечатано именно на этой машинке и, скорее всего, автор — Галина Васильевна.
Завещание
Андрей заметил адвоката Панина, когда тот входил с улицы в холл. Не в силах сдержать себя, парень направился прямо к нему и с вызовом спросил, какие у него еще есть в запасе шутки? Панин сделал вид, будто ничего не понял, и ответил вполне спокойно, выразил сочувствие в связи с гибелью родителей, весь такой правильный, вежливый. Он тем самым еще больше взбесил Андрея. Парень буквально задыхался от бессильного гнева.
Подошел Виктор Николаевич, поздоровался с Паниным за руку. Как оказалось, адвокат приехал, чтобы зачитать завещание родителей Андрея и Нади. Скрепя сердце Андрей последовал за Байроном и Паниным в кабинет. Панин извлек из своего портфеля завещание и пачку каких-то бумаг. Ровным голосом зачитал, и, как понял Андрей из всего прочитанного, теперь они с Надей остались абсолютно нищими, у них не было ничего. Якобы все имущество ушло на оплату долгов. А как же личные вещи?
— Кто будет носить мои носки и играть куклами Нади? — спросил парень. Панин пожал плечами:
— Вещи, скорее всего, выбросили новые хозяева квартиры.
Андрей сжал кулаки. Он с трудом сдерживался, чтобы не бросится на ненавистного адвоката. И хорошо, что сдержался, потому что у Панина было для него мамино письмо.
«Родные мои, Андрей и Надюшка. Если вы читаете это письмо, значит, нас с папой больше нет. Я знаю, что уходить легче, чем оставаться и жить с чувством утраты, но верю, что вы справитесь и сможете позаботиться друг о друге. Я очень хочу, чтобы вы были счастливы, как в то время, когда мы все были вместе, когда играли, ходили в кино, ездили к морю в Заволье. Не забывайте об этом. Мы с папой любим вас всей душой. Мама».
Андрей спрятал письмо.
Адвокат распрощался и уехал.
