— Договорились! — ее лицо осветилось счастьем.
Виктор, садясь за руль, взглянул на племянников и не узнал внезапно повеселевшей Нади. Что такое сказал ей Андрей?
А в школе между тем продолжались уроки. В одиннадцатом классе стояла какая-то слишком напряженная атмосфера. Авдеев отсутствовал по уважительной причине, Даша отпросилась, сославшись на боль в животе, Максим Морозов вел себя невыносимо, и Войтевич выставил его за дверь вместе с Самойловой, приказав сразу же идти к директору. Мало того, старшеклассники болтали о том, что старший Морозов заказал где-то букет цветов, явно для Гиены Сергеевны. «Типа, он ее клеил». Подружка Харитонова своими глазами видела… Одним словом, нервная обстановка была на уроках.
Выйдя из кабинета, Макс зашагал по коридору в сторону душевой. Документы об усыновлении, переданные ему отцом, жгли руки. Что делать? Подписывать или нет? Убийца Петр Морозов, или Самойлова все выдумала?
А Юля была тут как тут, не отставала. Макс и раздражал ее неимоверно, и в то же время даже нравился, хотя она и не признавалась себе в этом. Во всяком случае, ей очень хотелось прекратить их идиотские перепалки.
Юля догнала его у душевой. Он обернулся и спросил:
— Ты сумасшедшая?
Она дернулась, как от удара, вспыхнула от злости, отвернулась. Макс придвинулся и протянул ей бумаги:
— Видишь бумажки? Не хватает только моего автографа, чтобы у меня снова был отец. Но есть одна маленькая деталь — ты утверждаешь, что он убийца…
— Макс, извини, но я ничего не выдумывала. — Юля уже успокоилась и снова хотела примириться. — Макс, я все понимаю…
— Ни хрена ты не понимаешь, — вдруг вспылил Макс.
— Хватит на меня орать. Если у тебя траблы с папашей… — Она вскипела от возмущения. — Допрыгался, придурок? Вали теперь к Гиене, пусть она тебя на части рвет.
— Давай она начнет с тебя, а я попозже загляну… — с издевкой предложил Макс, — …на десерт.
Юля задохнулась от возмущения, а Макс демонстративно достал сигарету и скрылся в душевой. Девочка, почти не задумываясь, вошла следом, но Макс закрылся в кабинке туалета и, устроившись на унитазе, закурил.
— И долго тебя ждать?! — возмутилась Юля.
— Тебя никто не держит. А я тут занят… делом, — равнодушно отозвался Макс.
Юлю передернуло от отвращения:
— Да пошел ты! — она показала закрытой кабинке средний палец и привалилась к ней спиной. Вдруг дверная ручка душевой повернулась, кто-то хотел войти. Юля даже испугаться не успела, как Максим втащил ее в кабинку, прижал к стене, зажал рот рукой, чтобы не возмутилась. Они замерли, глядя друг другу прямо в глаза.
В душевую кто-то вошел, открыл кран, было слышно, как плещется вода… Макс медленно опустил руку и, не вынимая сигареты изо рта, тихо спросил:
— Кто там?
— Я не увидела… — у нее получилось слишком громко, Макс снова зажал ей рот.
— Блин… — он попытался свободной рукой разогнать дым от сигареты, потом ногой поднял крышку унитаза, швырнул туда окурок и еще успел придержать крышку, чтобы не хлопнула.
Но Павел, а это был он, услышал шум в кабинке. Он вовсе не хотел, чтобы кто-нибудь увидел его. Быстро схватил полотенце, вытер лицо и, отшвырнув полотенце, вышел. Только что он убедился в том, что Петр Морозов решил отбить у него Елену, а она была совсем не против, принимала ухаживания, кокетничала и уже перешла с ним на «ты». И всему этому Павел был свидетелем. Он даже попытался поговорить с Морозовым, но тот посоветовал не вмешиваться и отойти в сторону. «Елена достойна большего», — так он сказал. Павел понял, что проиграл. Елена уходила от него. Значит, она никогда не любила его, а он надеялся…
Едва за ним захлопнулась дверь, Макс и Юля, прижатые друг к другу в тесной кабинке, облегченно вздохнули. Макс медленно убрал руку от ее лица, провел по шее, задержал на груди, взглянул Юле в глаза, скользнул рукой ниже, на талию, на бедро. Замер…
— Убери руку… — потребовала Юля.
Он убрал на мгновение, но потом снова провел по ее бедру:
— Нет…
Юля взглянула на него сузившимися от злости глазами, обхватила руками его шею и начала страстно целовать. Он ответил ей с не меньшей страстностью…
К Гиене Сергеевне они так и не попали.
Елена сидела у себя в кабинете и пыталась составить расписание. С увольнением Анны малыши остались без учительницы. Елене приходилось постоянно переставлять уроки, менять расписание, чтобы хоть как-то справиться с образовавшейся брешью. Учителя по очереди занимались с малышами, но, конечно, без Анны было трудно. Она была опытным педагогом, ее любили дети. Чтобы найти ей замену, нужно было время, а времени как раз и не имелось. Попробуй найди хорошего педагога в конце учебного года! Как все не вовремя! Но не могла же она оставить Анну в школе! После такого вопиющего проступка! И это еще мягко сказано! Если бы она дала ход делу, Анна могла оказаться под судом. Подумать только, совратила ученика!
В кабинет вошел Войтевич, мельком взглянул на расписание, вздохнул сочувственно и предложил вернуть Анну. Елена чуть не задохнулась от возмущения. Уж кто-кто, а Войтевич должен понимать: после того, что сотворила Анна, в школе ей не место.
Елена начала было все это объяснять биологу, но тот, как оказалось, зашел спросить насчет Самойловой и Морозова. Он их выгнал с урока за безобразное поведение и направил к Елене Сергеевне. Урок давно окончился, а от них ни слуху ни духу.
Елена удивилась. Нет, к ней никто не приходил…
Мария мыла пол и обдумывала свое нелегкое положение, как вдруг кто-то неслышно подкрался сзади и схватил ее за локоть. Обернувшись в испуге, она увидела ухмыляющегося Толика, замахнулась в ярости, оттолкнула.
— Маруся, что за грубость? Я думал, ты мне будешь рада.
— Что ты здесь делаешь?!
— А ты? — выкрутился Толик. — Не думал, что из психушки так быстро выпускают. Пациенты-то ведь буйные… На вид тихоня тихоней, а потом вдруг бац — и лопатой по голове. Или еще чего похуже… — он задрал футболку и показал шрам от ножевого удара на животе.
— Тебе мало? Хочешь еще? — ничуть не смутилась Мария.
— Марусь, не дуйся. Кто старое помянет…
— Как ты меня нашел? — перебила его Мария.
— Сердце подсказало. — Она поморщилась. Толик пожал плечами. — Не веришь? Ну, ладно — увидел фотку актрисульки с дочкой… «ученицей элитной школы „Логос“». Угадай, чья мордашка засветилась на заднем плане?
— Что ты собираешься делать? — перебила Мария.
— Ну… Пока не знаю. — Он подмигнул игриво. Марию передернуло. — Школе нужны рабочие руки, а я на мели.
— Так тебе нужны деньги? — уточнила Мария. Она убедилась: Толик решил ее шантажировать. Что ж, она попробует откупиться.
— Деньги само собой. Но вообще-то я к тебе приехал.
— Сволочь…
— А ты богиня! — с довольным видом ответил Толик.
Он чуть не облизывался, как сытый кот. Усмехнулся, отходя от нее, а она стояла понуро, вспоминая…
Когда-то она любила этого парня. Ей еще шестнадцати не было. Однажды вечером она возвращалась поздно через лес, ехала на велосипеде, и тут какие-то отморозки преградили дорогу, стали приставать. Неизвестно, чем бы дело кончилось, да подъехал этот самый Толик на мотоцикле и разогнал всех. С того вечера у них все и началось…
Что она тогда понимала? Да ничего! Конечно, беременность напугала ее. Что делать, куда идти, кто поможет? С Толика взятки гладки. Кроме «дури», его ничто не интересовало, к тому же он должен был всем подряд. С родителями было говорить бесполезно, отец, если бы узнал, убил.
Трепещущая от страха Мария отправилась на прием к гинекологу. Тот вроде вошел в положение, посочувствовал, сказал, что первый аборт делать очень опасно, в будущем может не быть детей. Да Мария и сама не хотела делать аборт. Страшно это — убить своего ребенка! А врач — она даже фамилию запомнила — Никифоров, так осторожно намекнул, что есть мол, такие семейные пары, которые очень мечтают о ребенке, а своих детей иметь не могут. Они на все готовы ради малыша…
Вот такой паре и продал Толик их с Марией сына. Подлецу Морозову продал!
Мария не могла без слез вспоминать свое прошлое. Но теперь, когда она нашла Максима, она постарается сделать так, чтобы предатель Толик не смел приближаться к нему. У нее скопились кое-какие деньги, она заплатит Толику, пусть оставит ее в покое…
Маша сходила к себе в комнату, взяла деньги и отправилась на поиски Толика.
Как Мария и предполагала, деньгам Толик обрадовался, все-таки семьдесят тысяч — неплохая сумма. Больше у нее не было, это все, что она накопила за время работы в школе. Взамен Мария потребовала, чтобы Толик немедленно убрался из школы, и он вроде бы пообещал. И надо же было такому случиться: во время их разговора по внутреннему радио объявили: Морозова и Самойлову немедленно в кабинет к директору.
