— Хорошо, — произнесла она, целуя его в щеку. — Когда я увижу это?
— Как только Марк отшлифует все. Я думаю, часов в десять утра в пятницу, в моем офисе? Нам придется внести существенные изменения, и мы не будем готовы к съемке до ланча.
— Ты обещаешь?
— Я обещаю, мы не будем снимать эту сцену без тебя.
Она улыбнулась ему и направилась в дамскую комнату. Майкл смотрел ей вслед и о чем-то напряженно думал.
Майкл опять остался ночевать в офисе. В пятницу был последний день съемок «Тихих дней», и он должен был встретиться с Элиотом Розеном и менеджером Барри Уиммером.
— Барри, пожалуйста, приготовь все для сцены в гостиной.
— Вы имеете в виду сцену с пением или второй вариант?
— Мы снимем обе сцены, но сначала второй вариант.
— Кто-нибудь предупредил Боба Харта?
— Я сделаю это сам. Пусть Элиот будет готов с освещением съемочной площадки через час. Мы начнем в десять, хорошо?
— Хорошо. Я хочу снять одной камерой Боба и одновременно двумя другими реакцию Ванессы и присутствующих.
— В сцене с песней мы задействуем все три камеры на Боба, а дубли с реакцией людей снимем потом. Предупреди операторов, Барри.
— Как скажете, — произнес Барри, поднимаясь.
— И сделай так, чтобы Боб ничего не узнал об этом до моего разговора с ним, — крикнул ему вдогонку Майкл.
Элиот был изумлен:
— Ты говорил об этом Сьюзен?
— Она должна прийти в десять, на пятнадцать минут раньше. Вот тогда-то я ее и ошарашу.
— Ты уберешь ее из-за моей спины?
— Ее не будет на съемке.
— И как тебе это удастся?!
— Ну, оставь это мне, Элиот. Лучше поговори с людьми. Обеспечь готовность актеров и персонала ровно к десяти. Антон будет играть на пианино, найди ему костюм.
Элиот кивнул и вышел.
Майкл открыл свой кейс, достал пузырек с транквилизаторами, вытряс на ладонь две таблетки. Подумав, добавил третью. Он растер их в мелкий порошок, растворил в горячей воде и спрятал стакан с жидкостью в бар. Возможно, придется ее этим напоить.
В четверть десятого Маргот впустила Сьюзен Харт к Майклу в кабинет. Он усадил ее на софу, и протянул несколько листов.
— Факс от Марка, — произнес он.
Эти листочки он переснял с первых черновиков сценария Адера. Она начала читать.
Майкл подошел к бару.
— Что-нибудь выпьете?
— Нет, спасибо, — произнесла она, не отрываясь от чтения.
— Фруктовый сок?
«Ну, давайте же, леди», — он мысленно подгонял ее. Если она не выпьет, ему придется оглушить ее ударом по шее.
— Ну, хорошо, я, пожалуй, выпью.
Он взял приготовленный стакан, открыл банку сока, и вылил содержимое, быстро помешав ложечкой. Затем он налил себе содовой и уселся на тахту.
— Вот, пожалуйста, — произнес он, вручая ей стакан.
Сьюзен чуть пригубила сок и продолжала чтение. Закончив, она положила листки и улыбнулась.
— Мне кажется, это намного лучше, чем сцена с песней, ведь так?
— Как скажете, дорогая.
Она выпила еще сока.
— Во сколько мы снимаем?
— Ровно в час, сейчас переоборудуют площадку.
— Почему бы нам не пойти туда?
— Я пообещал Джорджу Хасуэю, что мы не появимся до тех пор, пока все не будет готово. Если у вас есть возражения, то у нас еще будет время для исправлений.
— Хорошо, — Сьюзен зевнула. — Я очень плохо спала ночью.
«Ты сегодня хорошо выспишься», — подумал Майкл.
— Расслабьтесь, я хотел бы, чтобы вы прочитали кое-что, если у вас есть свободное время.
— Конечно. Что-то для Боба?
— Не совсем.
Он протянул ей листы сценария «За гранью».
— Вы читаете первая — его не видел даже Лео.
Она взяла рукопись.
— Название мне нравится.
— Прочтите первый акт, а потом скажите свое мнение.
— Ну, конечно.
— Только, извините, я должен отлучиться на минутку.
— Иди, я пока почитаю.
Она еще отпила из стакана со снотворным.
— Еще сока?
— Нет, спасибо.
Майкл вышел из офиса и закрыл дверь.
Он подождал десять минут, затем вернулся. Сьюзен Харт, склонив голову на грудь, тихо посапывала. Майкл осторожно уложил ее на диван, подсунув под голову подушку.
Через несколько минут он подходил к дому, который Роберт Харт приспособил под гримерную. Майкл постучал и дождался приглашения войти.
Боб Харт сидел перед трюмо, где он обычно гримировался, и читал газету.
— Входи, Майкл, — произнес он. — Мы готовы к съемке?
— Через пару минут, Боб. — Майкл вытащил пакет. — Это лежало у тебя на пороге.
— От кого? — спросил Харт, беря пакет.
— Я не знаю, вскрой на всякий случай.
— Я слышал, мы снимаем запасной вариант?
Он развязал веревки, снял обертку и открыл коробку.
— Господи, — произнес он. — Ты только посмотри!
Он держал в руках бутылку вина.
— Я не очень-то разбираюсь в винах, — сказал Майкл. — Это хорошее?
— Это «Chateau Mouton Rothshild»; знатоки говорят, что это лучшее вино века.
— Я никогда не пробовал ничего подобного, — произнес Майкл. — Я полагаю, ты прибережешь его для особого случая?
Харт вытащил из подарочной коробки два бокала и штопор.
— Возьми один, — сказал он, — попробуй и скажи, как оно тебе.
— С удовольствием, — сказал Майкл.
Он наблюдал, как Харт с любовью вытащил пробку, вытер горлышко и налил вино в бокал. Он поболтал его, глубоко вдохнул запах и произнес, протягивая бокал Майклу:
— Чудесно!
Тот взял бокал, поднял его и посмотрел на свет.
— Великолепный цвет!
Он чуть пригубил вино.
— Ты был прав, оно божественно! Я не пробовал ничего подобного!
— Оно действительно чудесное? — взволнованно спросил Харт.
— Ты же знаешь, Боб, — сказал Майкл, — в этом эпизоде предполагается, что доктор должен выпить пару бокалов вина.
— Я не могу, — произнес с сожалением Харт. — Я завязал.
— Конечно, — произнес Майкл, глядя ему прямо в глаза.
— Ну, знаешь, если это поможет снять эпизод, то я думаю, что полбокала не повредит.
Майкл взял бутылку и налил во второй бокал.
— Я не понимаю, как это может повредить, — сказал он.
Харт еще раз вдохнул аромат вина и глотнул, смакуя.
— Просто великолепно! — с восхищением на лице воскликнул он. — Чуть отдает черной смородиной, тебе не кажется?
— По-моему, есть немного.
Майкл не имел никакого представления о черной смородине.
Харт сделал еще глоток.
— Какой тонкий вкус. Господи, что оно мне только не напоминает!
Он сделал еще глоток, но уже большой.
— Ах, — восторженно вздохнул Харт. — Знаешь, я беспокоился об этой сцене с песней больше, чем нужно.
— Да? Это совсем не было заметно.
Он допил вино, и Майкл снова наполнил его бокал.
— Только я боюсь, что Сьюзен этого не перенесет. Я уже тридцать лет не пел перед аудиторией, даже пусть это и актеры.
— Ну, сейчас не стоит об этом беспокоиться.
— Я понимаю, но хотел бы увидеть это в фильме. Не хочу, чтобы это видел кто-нибудь другой, но самому мне было бы интересно увидеть это.
— Если хочешь, мы можем снять пробу хоть на днях.
— Да, можно.
Харт допил вино.
Майкл вошел на площадку с Бобом Хартом, позвал Элиота Розена.
— Сделаем один дубль запасного варианта, не больше.
— Хорошо. Всем приготовиться! — скомандовал он актерам и персоналу.
Начались съемки запасного варианта сцены: доктор прерывает игру Ванессы на пианино и обращается к ней с речью.
— Стоп камера! — крикнул Элиот. — Это то, что нам нужно. Все свободны!
Актеры с шумом поднялись со своих мест. Майкл прошел на площадку и обратился к Харту.
— Боб, почему бы тебе не спеть для нас?
— Да, да! — закричал кто-то из статистов.
Харт, едва заметно покраснев под гримом, огляделся и, увидев, что Сьюзен нет поблизости, проговорил:
— Хорошо, с удовольствием, только подождите одну минутку, — и он вышел из освещенного круга.
Майкл ждал его. Он дал Харту бокал вина, затем поднял свой.
— Ваше здоровье!
— Спасибо, Майкл, — произнес Харт.
Он выпил, а затем поднялся на площадку. С его появлением раздались негромкие аплодисменты статистов.
Майкл взглянул на Элиота, тот кивнул. Все три камеры были направлены на Боба.
— Ради смеха давай снимем! — сказал Майкл.
— Как хочешь, — ответил Харт, махнув рукой.
Антон, одетый в костюм двадцатых годов, сел за пианино.
— Тихо! — крикнул помощник режиссера.
Воцарилась полная тишина.
— Камеры поехали, — тихо скомандовал Элиот.
— Быстрее, — послышался голос оператора.
— Мотор!
Харт немного помедлил, а затем произнес свою короткую речь. Он кивнул Антону. Подождал, когда тот проиграл короткое вступление, и запел.
