– Уоррен, не подгоняй происходящее вокруг под свои заблуждения. Посмотри на факты. Судя по всему, ты даже не знаешь, зачем тебе это все рассказали. Может, у Нелл какая-то тайная цель?
– Например?
– Вдруг она в тебя влюблена?
– Смешно.
– Почему? Она молода и не замужем, а ты симпатичный врач, к тому же ее шеф…
– Я не собираюсь выслушивать эту чушь. Нелл – единственный приличный человек в этом гадючнике. Она вообще не оттуда.
– Она может быть хорошим человеком и тем не менее поступать плохо. К тому же каждый может ошибиться в том, что видел или слышал.
Уоррен поднял брови.
– Да, кстати, она действительно слышала, что Кайл собирается с кем-то сбежать из города. Как она сказала, с новой подружкой. И это вполне вяжется с бонами на двести тысяч долларов, спрятанными в комнате-сейфе. Гватемальскими, да? А наших детей вы бы тоже забрали с собой?
Вдруг Лорел поняла – взывание к разуму не поможет. Что бы ни случилось, Уоррен все переиначит в угоду собственному сценарию измены.
– Послушай, Уоррен. Я не желаю больше обсуждать Кайла. Я с ним не спала, он мне не нравится, и у меня нет ответов на твои вопросы. Я не знаю, откуда взялись боны, бухгалтерские книги или что там еще. Я ничего не знаю, понял? Кайл – твой партнер и твоя головная боль. Давай на этом закончим.
Уоррен долгим взглядом уставился на часы, словно подсчитывая, сколько времени он провел на ногах. Лорел предполагала, что не меньше тридцати четырех часов. Разве можно рассуждать здраво, не спав около полутора суток? Словно в ответ на ее мысли Уоррен широко зевнул и, потянувшись, закинул руки назад так, что хрустнули плечевые суставы.
– Хочешь увидеть детей? – спросил он.
Она бросила на него недоверчивый взгляд:
– Ты меня развяжешь?
– Если пообещаешь хорошо себя вести.
– Можно мне привести себя в порядок?
– У тебя только внешность на уме. Или мы прямо сейчас поднимаемся наверх, или сиди здесь.
Лорел сомневалась, стоит ли показываться детям в теперешнем состоянии, но где-то в подсознании прятался страх – вдруг этот день станет для нее последним?
– Хорошо.
Быстро набрав цифры кода, Уоррен открыл велосипедный замок. Секунду назад Лорел была связанной пленницей, и вот – свобода! По крайней мере, можно двигаться, хотя до настоящей свободы еще далеко.
Лорел думала, что они сразу поднимутся наверх, но Уоррен схватил ее за руку и потащил в гостиную, где на журнальном столике лежал ноутбук. Загородив собой компьютер, Уоррен посмотрел на монитор – вдруг программа-взломщик уже подобрала пароль? Из-за спины мужа Лорел разглядела фоновую заставку, на которой седобородый волшебник с мудрым взглядом выпускал из посоха молнии. Над заставкой виднелось окно со страницей авторизации на www.hotmail.com. Внимание Лорел привлекло семизначное число под изображением волшебника. Последние три увеличивались так быстро, что и не уследишь, – как показания на счетчике бензонасоса, наполняющего бездонный бак. Над цифрами – ряд звездочек в поле для пароля и надпись красным: «Вход не произведен». С первого взгляда звездочки и буквы казались неподвижными, но, присмотревшись, Лорел заметила – они мигают с огромной скоростью. Каким-то образом программа-взломщик отключила функцию, запрещающую доступ к почтовому ящику после десяти неудачных попыток ввести пароль. «Словно робот-призрак сидит за компьютером и со скоростью света ищет путь к моей почте», – подумала Лорел.
– С минуты на минуту мы все узнаем, – сообщил Уоррен, оглянувшись на жену. – Боишься?
Она отвернулась.
– Пошли к детям.
– Да, идем.
Он повел Лорел по лестнице, держа за руку, и отпустил только на самом верху. Из-за закрытой двери в игровую комнату доносилось бормотание телевизора. Лорел собрала все свое мужество, хотя прекрасно понимала: стоит ей увидеть детей – и она расплачется. Как-то раз она не сумела сдержать слез, вернувшись домой после пятидневного учебного семинара в Далласе. Лорел ждала, что Уоррен запретит ей говорить с детьми, но он сунул револьвер в карман, распахнул настежь дверь и закричал:
– Эй! Смотрите, кто пришел!
Справа что-то зашуршало, но Лорел ничего не увидела. Грант лежал на диване и смотрел телевизор, успев сменить темно-синюю школьную форму на рваную футболку от «Герл скейтборд», а кроссовки «Нью бэланс» – на скейтерские кеды «Адио» с полосатыми черными шнурками. На широком экране Тони Хоук прыгал и крутился в огромной рампе. Грант давно просил Уоррена установить такую же позади дома.
– Привет, мам, – произнес Грант, бросив взгляд на Лорел. – Как твоя голова?
– Уже лучше, – торопливо ответил Уоррен, – но еще болит. А где твоя сестра?
– Здесь, – прозвенел тоненький голосок. – Та-дам!
Бет выскочила из шкафа. Увидев дочь, Лорел прикрыла рот ладонью – спрятать боль, пронзившую сердце. На Бет был наряд Белоснежки, который Лорел купила, когда они в последний раз ездили в Диснейленд. Не дешевое платьице, а полный костюм, сшитый из желтого шелка и голубого бархата, с ярко-красными лентами, – совсем как в классическом мультфильме. Бет, с гордой улыбкой и блестящими глазами, сияла от счастья и казалась сказочным персонажем, сошедшим с киноэкрана.
– Нравится? – спросила она.
Закусив губу, Лорел опустилась перед ней на колени.
– Белоснежка, неужели ты нарядилась сама?
Бет присела в торжественном реверансе.
– Я ей помогал, – бросил с дивана Грант.
– А вот и нет! – закричала Бет.
Грант пожал плечами.
– Он только завязал бант, и все! – пояснила девочка.
– Вот и-имен-н-но! – протянул Грант.
– Заткнись, балда!
Грант рассмеялся.
– Перестань ее провоцировать! – вмешался Уоррен и строго посмотрел на Бет: – И чтобы я больше не слышал от тебя этого слова, юная леди!
– А он и есть балда!
Грант захохотал, а Лорел крепко прижала к себе дочь.
– Мама? Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, малышка. Я так рада тебя видеть!
– Я не хочу, чтобы у тебя болела голова!
Горячие слезы заструились по лицу Лорел. Она наклонилась и украдкой вытерла их о накидку Бет.
– Мама, у тебя все руки липкие! И тушь потекла!
Лорел выпятила нижнюю губу и с силой выдохнула, надеясь высушить слезы.
– Это из-за головной боли, милая. Ну что, ребята, вы не голодны?
– Я хочу есть, – отозвался Грант. – Пойдем вниз, разогреем что-нибудь.
– Не спеши, – сказал Уоррен. – Через пару минут я принесу еду сюда. Но вначале нам нужно поговорить.
Волна страха накатила на Лорел. Она обернулась к мужу, но он не смотрел в ее сторону. Взяв Бет за руку, он подвел ее к дивану, где лежал Грант.
– Садись, сын. Давай, без тебя не обойтись. Это семейный совет.
Грант тяжело вздохнул:
– Я умираю от голода!
Больше всего Лорел хотелось убежать из комнаты прочь. Только теперь она поняла, что Уоррен привел ее сюда не для того, чтобы успокоить, а для более изощренной пытки, чем внизу. Грант и Бет сидели на диване, повернув к родителям любопытные безмятежные мордашки. Белоснежка и принц-скейтбордист. Пара невинных ангелочков. Уоррен подтащил к дивану два стула и уселся лицом к детям, жестом пригласив Лорел последовать его примеру.
Она не могла сдвинуться с места.
– Иди сюда, Лорел, – позвал Уоррен. – Мы ненадолго.
– Что случилось, папа? – спросила Бет. – Кристи опять накакала в доме?
– Нет, солнышко. Все гораздо серьезнее.
Увидев, что Лорел не хочет подходить ближе, Уоррен пожал плечами, словно говоря: «Ну что поделаешь», и повернулся к Гранту и Бет.
– Мама хочет вам кое-что сказать, поэтому слушайте внимательно.
Он бросил выжидающий взгляд на Лорел.
– Уоррен, – произнесла она спокойно, – давай поговорим не при детях.
Он улыбнулся с наигранной доброжелательностью.
– Маме трудно найти подходящие слова, дети. Я ей помогу. Пока вы были на занятиях в школе, а я вкалывал в больнице, наша мама нашла себе нового друга.
Грант прищурился.
– Правда? Кто это, мам?
Лорел умоляюще посмотрела на мужа, желая, чтобы он замолчал, но в его глазах горела неприкрытая всепоглощающая ненависть. Ничто на свете не смогло бы его остановить. Может, схватить детей и рвануть из комнаты? Нельзя – если Уоррен полезет в драку, дети испугаются еще сильнее.
– Мужчина, – сообщил Уоррен. – Я пока не знаю, кто именно, – мама мне не говорит. Но она каждый день ездила в тайное место, чтобы обниматься и целоваться с этим человеком.
Бет широко распахнула глаза. Полным вопросов взглядом она смотрела то на отца, то на мать. Как же Лорел хотелось сказать: «Солнышко, это неправда»! Но, увы, Уоррен был прав. Она делала именно то, в чем ее сейчас обвиняли.
– Я знаю, это трудно понять, – продолжал Уоррен, – но мама от нас устала. Ей стало скучно в нашей семье, и потому она ищет себе другую. В которой, возможно, ей будет лучше.
