Лифт, как всегда, не заставляет себя долго ждать. И я взволнованно поднимаюсь, не убирая пальца со спускового крючка.
Ну, держитесь, сволочи!
Дверца лифта открывается...
Передо мной возникает ухмыляющийся агент Иванов. В руке он сжимает маленький блестящий предмет.
Я немедленно нажимаю на курок.
Ничего не происходит.
Какого черта?
Я жму на курок снова и снова.
– Ингви, неужели вы не знали? – удивляется он. – Всё наше оружие имеет встроенную систему защиты. Оно реагирует только на нажатие того сотрудника, которому было выдано.
Сказав это, он нажимает на кнопку блестящего предмета.
В глазах у меня темнеет.
ГЛАВА 13
Открыв глаза, я сразу сощуриваю их из-за яркого света, направленного мне в лицо.
Я сижу, но не могу пошевелиться. По-видимому, пристегнут к стулу.
– Ингви, сейчас вы встанете, – спокойно произносит голос, в котором я сразу узнаю агента Иванова, – и поедете к себе домой. Деньги для такси и телепортации мы вам перевели на имплант. По дороге вы не будете ни с кем разговаривать, дома сразу ляжете спать...
– А не поцеловать ли тебе меня в зад? – обрываю я.
Агент умолкает.
Спустя пару мгновений он тихо обращается к кому-то другому:
– Ты точно не забыл взболтать перед тем, как вкалывать?.. Что говоришь?.. Вроде не забыл? Вроде? – злится агент. – Считай, что ты уже уволен!
Яркий свет потухает.
И я вижу, что агент Иванов выключил лампу, стоящую передо мной на столе. Рядом с ним стоит лаборант, держащий в одной руке колбу с какой-то жидкостью, а в другой руке шприц.
– Может, вколоть еще раз? – виновато предлагает лаборант.
– Не надо. Иди уже отсюда, – сердито бросает ему агент. И добавляет, повернувшись ко мне: – Ничего нельзя никому поручить. Ну вы видели, а? Не только задержать вас, но даже ввести порцию внушителя нормально не могут! Всё надо делать самому.
– Я тебя задушу, мерзавец! – отвечаю я, тщетно пытаясь освободить руки.
– Да это я вас задушить должен. Вы нам чуть было всю операцию не сорвали! Еще бы чуть-чуть, и начали ломиться в ту дверь!
– И с чего это вдруг, – говорю я, – Агентство Безопасности стало пособниками террористов? Они вам хорошо заплатили? Но что вы будете делать с вашими деньгами, когда они превратят всё человечество в пыль?
Агент Иванов широко улыбается.
– Вы напрасно полагаете, что мы с ними заодно, – отвечает он. – Мы уже подменили все украденные ими батареи на разряженные. Так что за судьбу человечества можете быть абсолютно спокойны.
Смысл его слов не сразу доходит до меня.
– То есть... вы хотите сказать, что их бомба не сработает?
– Именно. Все пять похищенных батарей уже прошли проверку в лаборатории в Токио и возвращены министерству энергетики. А благодаря Мирославе, которую мы к ним внедрили...
– Что?!
– ...благодаря ей, террористы до сих пор пребывают в заблуждении, что бомба собрана из заряженных батарей. Ведь всю проверку они поручили именно ей.
Нет. Я не верю. Он опять пытается надуть меня.
На этот раз у тебя это так просто не выйдет!
– Можете сами взглянуть, – предлагает он. – Пойдем.
Освободив ремни, которыми я был пристегнут, он помогает мне встать.
– Видите? – спрашивает он, подведя меня к двум дисплеям на стене.
На одном из них я вижу, как восемь человек молятся, стоя на коленях рядом с огромным белым контейнером. Я сразу узнаю Мирославу и Олега... На другом дисплее видна группа из двадцати агентов.
– Наши ребята, – поясняет он, – находятся в соседней квартире, прямо у них за стеной. И в любую минуту готовы проделать дыру и произвести захват.
– Чего же они тогда ждут? – не понимаю я. – И кстати, почему террористов восемь? Я был в Игре, там их было десять. Одному я отрубил голову. Должно быть девять!
– Вот вы сами и ответили на свой вопрос, – объясняет агент. – Мы ждем появления девятого. Их Учителя. Всех остальных мы и так знали. А вот установить личность главаря нам до сих пор не удавалось. Весь смысл операции в том, чтобы выйти на него.
– Откуда мне знать, что вы не врете?
– Даже не знаю...
– Почему взлом системы мониторинга и спутниковой службы был произведен из вашего Главного управления на Земле?
– Это вы у них спросите. Надеюсь, они уже вычислили предателя.
– Что вы делали в том доме, у лифта?
– Лично инспектировал группу захвата. Но мне поступило сообщение от фургона, что вас упустили. И тогда я вышел, чтобы остановить вас.
– Почему сейчас вы не там?
– Руководство операцией будет происходить отсюда. Мы в офисе Агентства Безопасности.
Как складно на всё отвечает...
Может быть, и не врет.
– Как вы осуществляете связь с Мирославой? – придумываю я вопрос с подвохом.
– Мы вживили ей в мозг устройство, читающее мысли. Если она хочет нам что-то сообщить, что концентрируется и мысленно произносит всё, что захочет. И устройство передает сигнал сюда в офис. Аналогично действует обратная связь. Мы говорим ей что-то, и вживленное устройство, приняв сигнал, генерирует в ее мозгу соответствующие мысли.
– Я хочу немедленно поговорить с ней! – восклицаю я.
Ну всё...
Пусть только попробует сейчас сказать: «Это невозможно, потому что бла-бла-бла».
– Пожалуйста, – агент Иванов, пожав плечами, показывает на лежащие возле дисплеев наушники с микрофоном.
Я надеваю гарнитуру на голову.
– Мирослава! Это я.
Агент мотает головой:
– Она же не слышит вашего голоса, вашего тембра. Откуда ей знать, что за «я»? Ваши слова облекаются в ее собственную мысль.
Окей. Попробуем иначе.
– Мирослава, это говорит Ингви. Твой Ингви.
– Что?! – раздается в наушниках мужской голос.
Видя мое замешательство, агент снова спешит пояснить:
– Устройство, принимающее ее мысль, само генерирует голос.
На дисплее Мирослава, как и все остальные, неподвижно стоит на коленях, опустив голову. Как я могу быть уверен, что действительно общаюсь с ней?
– Твой Ингви, – повторяю я. – В офисе агентов сейчас сижу. Будь добра, проведи левой рукой по волосам.
– Что ты делаешь в офисе? – удивляется всё тот же мужской голос.
– Проведи по волосам, чтобы я знал, что разговариваю с тобой.
Мирослава, не меняя позы, осторожно поднимает левую руку и проводит по волосам.
– А теперь отвечай, – говорит она, – что ты там делаешь?
– Твои дружки из агентства сами меня сюда привезли. Слушай, агент Иванов мне всё уже рассказал... – я поворачиваюсь к агенту и подмигиваю ему так, чтобы он точно заметил мой знак. – Он рассказал, как тебя вовлекли во всё это. Я хочу узнать только одно перед тем, как бомба взорвется. Когда ты перестала любить меня?
– Что значит «взорвется»? Что ты там вообще несешь?! – негодует Мирослава.
Ну надо же. Он говорил правду.
Агент сдирает с меня гарнитуру и напяливает ее себе на голову:
– Мирослава, сейчас говорит агент Иванов. Он просто хотел тебя проверить. Всё никак не верил мне, что мы хорошие. Думал, мы заодно с террористами. Всё, больше не будем тебя отвлекать. Будь готова к штурму, как только придет Учитель. Конец связи.
Агент снимает наушники.
– Давайте, я вызову вам такси до телепорта? – предлагает он. – У вас ведь сегодня День рожденья. Мирослава сначала даже не соглашалась участвовать в операции до конца. Настаивала, чтобы мы устроили инсценировку ее гибели и отпустили пораньше. И всё ради того, чтобы не сильно опоздать на празднование.
– Да, большое спасибо. Вы правы.
Перед тем, как уйти, я еще раз бросаю взгляд на дисплей. По чьей-то команде все восемь человек поднимают головы и возносят руки. Видимо, к небу. Лица двоих мужчин мне кажутся знакомыми.
Где же я их видел? И вроде бы совсем недавно.
Так и не вспомнив, я жму на прощание руку агенту Иванову.
– А зачем же вы тогда в телепорте, – укоряю я его, – соврали, что всех поймали? Почему было не сказать мне правду?
– Правду? Что мы уже много месяцев следим за всеми действиями террористов? Что позволили им мучить и убивать ничего не подозревающих техников энергостанций? Ну, знаете ли... Уж проще было что-нибудь соврать, чтобы вы больше не лезли в это. И потом, – агент пожимает плечами, – кто ж знал, что этот ваш компьютерщик разнюхает про взломы из земного Агентства и поднимет панику? Да, кстати... Не пытайтесь связаться с ним и с вашим напарником до восьми вечера, ладно?
– Почему это?
– Всё равно не удастся. Мы обработали их внушителем, дали установку сидеть дома и не общаться ни с кем. Вы же понимаете, что больше рисковать я не могу.
Всю дорогу до телепорта меня мучает совесть за то, что я совершенно напрасно испортил детям праздник. Быть может, кто-то из ребятишек упросил родителей пойти сегодня в цирк специально, чтобы увидеть, как та мартышка в юбочке скачет по арене верхом, выделывая свои прыжки? Да и сама мартышка, как только увидела, что я удаляюсь прочь верхом на ее лошади, выглядела так, будто вот-вот заплачет.
