Через час солнце село далеко на западе, и, когда Ричер въехал в ворота ранчо, совсем стемнело. Однако во всех окнах красного дома горел свет, а во дворе стояли две машины: подержанный автомобиль шерифа и ярко-зеленый, как лайм, «линкольн». На машине шерифа мигал красно-голубой фонарь. Желтый свет с крыльца заливал «линкольн» и делал его похожим по цвету на кожу мертвеца. Повсюду летали тучи мошек; мотыльки, словно вырезанные из бумаги, кружили около лампочек над крыльцом, будто крошечные снежные вихри. Голоса ночных насекомых уже звучали, ритмично и настойчиво.
Передняя дверь дома была открыта, и из прихожей доносился какой-то шум. Громкие, возбужденные голоса нескольких человек. Ричер поднялся по ступеням и, заглянув внутрь, увидел шерифа, Расти Грир, Бобби и Кармен, стоящую в одиночестве возле стойки с оружием. Она сняла джинсы и рубашку и надела вместо них красно-черное платье до колена и без рукавов. Вид у нее был потрясенный. Самые разные эмоции так быстро сменяли друг друга, что казалось, будто ее лицо вообще ничего не выражает.
В противоположном конце комнаты, около зеркала в красной раме, благодаря чему Ричер видел его спереди и сзади одновременно, стоял мужчина в костюме. Очевидно, хозяин «линкольна». Холеный, довольно полный, не высокий, но и не коротышка, в костюме из жатой ткани. Лет тридцати, со светлыми редеющими волосами, аккуратно причесанными. У него было бледное лицо человека, который много времени проводит в помещении, расцвеченное красными пятнами загара на носу и щеках, словно утром он играл в гольф. Это лицо украшала широкая улыбка политика. Мужчина выглядел так, будто ему приходится выслушивать льстивые хвалебные речи, хотя в них нет никакой необходимости.
Ричер остановился на крыльце и решил не входить. Но под его весом доски громко заскрипели, и Бобби это услышал. Он посмотрел в ночь, замер на месте, а потом бросился к двери. Схватив Ричера за локоть, он потащил его к стене у входа, так чтобы их не увидели из прихожей.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он.
– Ты забыл, что я здесь работаю, – ответил Ричер.
– А где Джош и Билли?
– Они уволились.
Бобби в изумлении уставился на него.
– Что они сделали?
– Уволились, – повторил Ричер.
– Это что значит?
– Они сказали, что больше не хотят у вас работать.
– С какой такой стати?
– А мне откуда знать? – пожав плечами, заявил Ричер. – Может, решили выйти из профсоюза.
– Что?
Ричер ничего ему не ответил. Отсутствие Бобби и голоса на крыльце привлекли остальных к двери. Расти Грир оказалась первой, за ней появились шериф и тип в костюме. Кармен с тем же озадаченным видом продолжала стоять возле стойки с ружьями. Все одновременно замолчали, увидев Ричера: Расти – так, словно столкнулась с социальной проблемой, которая ей не по силам, шериф – удивленно, а незнакомец в костюме – пытаясь понять, что это за чужак стоит на крыльце.
– Что происходит? – спросила Расти.
– Он говорит, что Джош и Билли решили уволиться, – объяснил Бобби.
– Они никогда этого не сделают, – заявила Расти. – С какой стати?
Тип в костюме шагнул вперед, как будто рассчитывал, что его представят.
– А они объяснили причину? – спросила Расти.
Шериф не сводил с Ричера глаз, но его лицо ничего не выражало. Ричер не ответил, просто стоял и ждал.
– Я Хэк Уокер, – представился тип в костюме громким искренним голосом и протянул руку. – Окружной прокурор Пекоса и друг семьи.
– Старый друг Слупа, – рассеянно проговорила Расти.
Ричер кивнул и пожал Уокеру руку.
– Джек Ричер, – сказал он. – Я здесь работаю.
Уокер взял его руку в обе свои и наградил Ричера ослепительной улыбкой, частично искренней, а частично ироничной, говорившей: «Ну, ты знаешь, как это устроено». Идеальная улыбка идеального политика.
– Вы уже зарегистрировались для голосования? – спросил он. – Потому что, если зарегистрировались, хочу вам сообщить, что я выставил свою кандидатуру на пост судьи на выборах в ноябре и хотел бы рассчитывать на вашу поддержку.
И стыдливо хихикнул, как человек в кругу друзей, смущенный тем, что требования демократии заставили его забыть о хороших манерах. «Ты знаешь, как это устроено». Ричер молча пожал ему руку.
– Хэк столько для нас сделал, – сказала Расти. – А сегодня он приехал к нам с потрясающей новостью.
– Объявился Ал Юджин? – спросил Ричер.
– Нет, пока нет, – ответила Расти. – Произошло кое-что другое.
– Не имеющее никакого отношения к выборам, – заявил Хэк. – Надеюсь, вы все это понимаете. Согласен, выборы в ноябре заставляют нас стараться делать для людей добрые дела, но вы же знаете, что я все равно стал бы вам помогать.
– А ты знаешь, что мы все равно стали бы за тебя голосовать, Хэк, – сказала Расти.
И тут все начали всем лучезарно улыбаться. Ричер заглянул им за спину, на Кармен, которая одиноко стояла в прихожей. Она не улыбалась.
– Вам удалось добиться, чтобы Слупа выпустили раньше, – сказал он. – Завтра?
Хэк Уокер опустил голову, словно Ричер сделал ему комплимент.
– Именно, – проговорил он. – Они твердили, что не могут оформить все бумаги на выходных, но мне удалось их переубедить. Они сказали, что в истории системы это будет первый случай, когда человека выпустят из тюрьмы в воскресенье. Но я им возразил, что когда-нибудь все бывает в первый раз.
– Хэк отвезет нас туда, – сообщила Расти. – Мы скоро уезжаем. Нам придется провести в пути всю ночь.
– Мы будем ждать его у выхода, – сказал Хэк. – Прямо у ворот тюрьмы, в семь утра. Устроим старине Слупу теплую встречу.
– Вы все поедете? – спросил Ричер.
– Я не поеду, – прошелестела Кармен.
Она вышла на крыльцо тихо, точно призрак, и остановилась, положив руки на ограду. Она наклонилась вперед, прижав локти к телу и глядя на север, на черный горизонт.
– Я должна остаться, чтобы присмотреть за Элли, – добавила она.
– В машине полно места, – сказал Хэк. – Элли тоже может с нами поехать.
Кармен покачала головой.
– Я не хочу, чтобы она видела, как ее отец выходит из ворот тюрьмы.
– Поступай как хочешь, – вмешалась Расти. – В конце концов, он всего лишь твой муж.
Кармен ничего ей не ответила, только вздрогнула, словно температура воздуха вместо тридцати градусов была всего три.
– В таком случае, думаю, я тоже останусь, – сказал Бобби. – Чтобы проследить за порядком. Слуп меня поймет.
Ричер взглянул на него, а Кармен резко повернулась и ушла в дом. Расти и Хэк Уокер последовали за ней. Шериф и Бобби остались на крыльце и подошли друг к другу, превратившись в живую преграду между Ричером и дверью.
– Так почему же они решили уволиться? – спросил Бобби.
Ричер посмотрел на обоих и пожал плечами.
– Ну, они не совсем уволились, – сказал он. – Просто я хотел подсластить пилюлю – для остальных. По правде говоря, мы заехали в бар, и они ввязались в драку, но выбрали неподходящего парня. Вы же нас видели в баре, шериф?
Шериф опасливо кивнул.
– Все произошло после того, как вы уехали, – продолжал Ричер. – Они устроили драку и проиграли.
– С кем? – спросил Бобби. – С каким парнем?
– С неподходящим.
– А кто он?
– Очень большой, – сказал Ричер. – Он отмолотил их за пару минут. Мне кажется, кто-то вызвал «скорую помощь». Скорее всего, сейчас они в больнице. Если живы. Я не знаю. Они потерпели поражение, причем сокрушительное.
– С каким парнем они устроили драку? – снова спросил Бобби.
– С тем, который их не трогал.
– Кто он?
– Думаю, он не из этих мест.
– Это ты? – помолчав, спросил Бобби.
– Я? – удивленно спросил Ричер. – А зачем им со мной драться?
Бобби ничего не ответил.
– Зачем им со мной драться, Бобби? – снова спросил Ричер. – Какая у них для этого могла быть причина?
Бобби долго смотрел на него, потом повернулся и вошел в дом, с грохотом захлопнув за собой дверь. Шериф остался на крыльце.
– Они сильно пострадали? – спросил он.
– Похоже, да, – ответил Ричер. – Вам следует позвонить в больницу и проверить, как они. А потом сообщить всем в округе о том, что случается с теми, кто решает устроить драку с неподходящим парнем не из этих мест.
Шериф снова кивнул, снова с опаской.
– Думаю, вам тоже следует это помнить, – проговорил Ричер. – Бобби сказал мне, что здесь привыкли сами разбираться со своими проблемами. И что они неохотно привлекают к этому служителей закона. Он намекнул мне, что копы стараются не встревать в разногласия между людьми. Что таков закон в Западном Техасе. Древний закон.
Шериф замер, а потом пробормотал:
– Наверное.
– Бобби сказал, что это определенно так. Старая традиция.
– Можно сказать и так, – отвернувшись, проговорил шериф. – А я уважаю традиции.
