– Вот. – Джеффри протянул пакетик для улик. Она опустила зерно в пакет.
– Как считаешь, преступник хочет, чтобы его поймали?
– Они все хотят, чтобы их поймали, – заявил Джеффри. – Вспомни, где он оставляет жертвы. В публичных местах, у всех на виду. Риск приносит ему самое большое удовольствие.
– Верно, – согласилась Сара, заставляя себя замолчать, чтобы не вдаваться в подробности.
Нужно поскорее сделать свою работу и убраться отсюда и подальше от Джеффри.
Джеффри же не собирался прекращать разговор.
– Зерна действуют сильно, так?
Сара кивнула.
– Должно быть, он решил затуманить ее сознание, пока насилует?
– Не буду гадать, – искренне ответила Сара.
Он молчал, не зная, как произнести следующие слова.
– Что еще? – заметила его нерешительность Сара.
– Лена, то есть Джулия сказала Лене, что ей понравилось.
– Что? – подняла бровь Сара.
– Точнее, что он занимался с ней любовью.
– Он вырвал ей зубы и разодрал задний проход. И это называется любовью?
Джеффри пожал плечами, словно пропустил реплику мимо ушей:
– Может, он держал ее на наркотиках, так что она всего этого не почувствовала? Может, она не знала, что происходит, пока не очнулась в больнице?
– Не исключено.
Сару передернуло.
– Такие уж вещи она говорила, – добавил Джеффри.
В помещении было тихо, если не считать гула компрессора в холодильной установке. Сара продолжила вскрытие, отделив зажимом тонкую и толстую кишку. На ощупь мягкие, как разваренные спагетти. Джулия Мэтьюс ничего не ела последние дни своей жизни. Пищеварительный тракт был практически пуст.
– Посмотрим, – сказала Сара, положив кишечник на весы.
При этом раздался металлический щелчок, будто в чашку упала монетка.
– Что это? – спросил Джеффри.
Сара ничего не ответила. Она подняла кишечник снова и уронила его обратно. Тот же звук, едва заметная вибрация.
– Там что-то есть, – пробормотала она и направилась к осветителю на стене.
Локтем врубила свет, осветив рентгеновские снимки Джулии. В центре была тазовая часть.
– Что-нибудь видишь? – спросил Джеффри.
– Что бы там ни было, оно находится в толстой кишке, – констатировала Сара, глядя на продолговатый предмет внизу прямой кишки.
Она раньше не заметила эту щепку или приняла ее за дефект снимка. Переносная рентгеновская установка в морге уже состарилась и не отличалась надежностью. Сара изучала снимок еще несколько секунд, затем вернулась к весам. Отрезала подвздошную кишку у илеоцекального клапана и перенесла ее на другую сторону стола. Смыв кровь водой из-под крана, нажала пальцами на основание сигмовидной кишки. В десяти сантиметрах от выхода обнаружила твердый ком.
– Передай мне скальпель, – приказала она, протягивая руку.
Джеффри выполнил просьбу, внимательно наблюдая за ее действиями.
Сара сделала небольшой надрез, выпустив дурной запах. Джеффри отошел назад, но Сара не могла позволить себе такой роскоши. Она достала пинцетом предмет длиной чуть больше сантиметра. Ополоснула его. И их глазам предстал маленький ключ.
– Ключ от наручников? – спросил Джеффри, нагнувшись, чтобы рассмотреть поближе.
– Да, – подтвердила Сара, ощутив головокружение. – Его вставили в задний проход снаружи.
– Зачем?
– Наверное, чтобы мы нашли, – ответила Сара. – Дашь пакетик для улик?
Джеффри достал и открыл пакетик, она бросила в него ключ.
– Как считаешь, мы найдем на нем что-либо?
– Бактерии. Если ты имеешь в виду отпечатки пальцев, то я сильно сомневаюсь. – Она задумчиво сжала губы. – Отключи на секундочку свет.
– О чем ты размышляешь?
Она выключила осветитель.
– Предположительно он засунул туда ключ в самом начале. Край острый. Он мог порвать презерватив.
Сара взяла инфракрасную лампу, которая должна была высветить следы семенной жидкости.
– Готова? – спросил Джеффри, подойдя к выключателю.
– Готова, – ответила она, и луч зажегся.
Сара несколько раз моргнула, чтобы привыкнуть к необычному освещению. Медленно провела лучом по надрезу в заднем проходе. Надев свежие перчатки, расширила отверстие скальпелем. Высветился пурпурный комок.
Джеффри с шумом выдохнул.
– Этого хватит для теста ДНК?
Сара уставилась на багровое светящееся пятно.
– Думаю, да.
Сара на цыпочках вошла в квартиру сестры и осторожно заглянула в спальню, чтобы убедиться, что она там одна.
– Тесси?
– Что? – проворчала Тесс, переворачиваясь. – Сколько времени?
Сара взглянула на часы на столике у кровати.
– Почти два часа.
– Сколько? – повторила Тесс, потирая глаза. – Что стряслось?
Сара ничего не ответила.
– Что-то случилось? – опять спросила Тесс.
– Ничего.
– Та девушка умерла?
Сара закрыла глаза.
– Да.
Тесс поднялась, включив свет.
– Нам надо поговорить, Сара.
Сара отвернулась спиной.
– Я не хочу разговаривать.
– Плевать, – заявила Тесс, отбирая у нее покрывало. – Поднимайся.
– Не командуй тут, – раздраженно запротестовала Сара.
Она пришла, чтобы почувствовать себя в безопасности, чтобы заснуть, а не спорить с младшей сестрой.
– Сара, – начала Тесс, – ты должна рассказать все Джеффри.
Сара привстала, разозлившись, что спор начинается заново.
– Нет, – сказала она и плотно сжала губы.
– Сара, – твердо произнесла Тесс. – Хари рассказал мне о той девушке. О ленте на рту и о том, как ее положили на машину.
– Ему не следовало обсуждать с тобой такие вещи.
– Я не из любопытства расспрашивала, – возразила Тесс. Явно рассерженная, она вылезла из постели.
– Почему ты так злишься на меня? – спросила Сара, тоже вставая.
Сестры стояли лицом друг к другу по разные стороны кровати.
Сара уперла руки в бока.
– Я не виновата, ясно? Я сделала все, чтобы ей помочь, а если она не смогла с этим жить, то это ее выбор.
– Хорош выбор. Лучше послать пулю в голову, чем хранить ее про запас.
– Что, черт побери, это значит?
– Сама знаешь! – огрызнулась Тесс. – Ты должна рассказать Джеффри, Сара.
– Нет!
Тесс оценивающе посмотрела на Сару, скрестила руки на груди и заявила:
– Тогда расскажу я.
– Что? – ахнула Сара. Ее меньше удивил бы удар в лицо. Рот открылся от изумления. – Ты не посмеешь.
– Посмею, – решительно возразила Тесс. – Если не я, то мама.
– Вы с мамой вместе вынесли решение, да? – безрадостно рассмеялась Сара. – Полагаю, папа тоже «за»? – Она вскинула руки вверх. – Моя семья сговорилась против меня.
– Мы не против тебя, – пояснила Тесс. – Мы хотим помочь тебе.
– Произошедшее со мной, – начала Сара, четко выговаривая слова, – не имеет никакого отношения к Сибилл Адамс и Джулии Мэтьюс.
– Не тебе делать выводы, – парировала Тесс.
Сара закипела от ярости.
– Хочешь узнать, в чем разница, Тесси? Хочешь узнать все детали? – Она не стала ждать ответа. – Во-первых, на моей груди никто не вырезал крест и не оставлял меня истекать кровью в туалете. – Она сделала паузу, чтобы слова возымели нужный эффект. Когда Тесс нападала на Сару, та знала, как отбиваться. – Во-вторых, никто не выбивал мне передние зубы, чтобы вставить в рот член.
– О Боже! – Тесс закрыла лицо ладонью.
– Никто не прибивал мне руки и ноги к полу, чтобы насиловать.
– Нет! – ахнула Тесс и заплакала.
Сара не могла остановиться, хотя понимала, какую боль причиняет Тесс.
– Никто не вымывал мне рот раствором хлорки. Никто не сбривал мне волосы на лобке, чтобы уничтожить следы. – Она остановилась набрать воздуха в легкие. – Никто не разрывал мне задний проход, чтобы…
Сара заставила себя замолчать, поскольку зашла слишком далеко. Тесс всхлипнула, догадавшись сама. Все это время она не отрывала глаз от Сары, и ужас на ее лице вызвал у сестры чувство вины.
– Прости меня, Тесси, – прошептала Сара. – Прости.
Тесс медленно опустила руку.
– Джеффри – полицейский, – сказала она.
Сара приложила ладонь к груди.
– Знаю.
– Ты такая красивая. И ты умная, ты веселая и высокая.
Сара рассмеялась, чтобы не заплакать.
– А ровно двенадцать лет назад тебя изнасиловали, – закончила Тесс.
– Знаю.
– Он посылает тебе открытки каждый год, Сара. Ему известно, где ты живешь.
– Знаю.
– Сара, – взмолилась Тесс, – ты должна рассказать Джеффри.
– Не могу.
– У тебя нет выбора, – не сдалась Тесс.
Джеффри надел трусы и захромал на кухню. Колено до сих пор не слушалось после порции крупной дроби, а желудок расстроился с того момента, как он вошел в палату Джулии Мэтьюс. Джеффри беспокоился о Лене. И о Саре. Он беспокоился о своем городе.
