— В доме, наверное.
— Нет, — сказал глазастый Агамемнон. — Вон они сидят.
Рядом с кирпичным домом на открытой веранде шло веселье. Гостей было пятеро. Две девушки и трое молодых ребят. Негромко играла музыка, а большой круглый стол был заставлен бутылками, тарелками, большими блюдами с разнообразной едой. Вся компания что-то живо обсуждала, изредка доносился смех.
Коллекционером и хозяином оказался худощавый парень лет двадцати семи.
— Ага! — с толикой восторга произнес он, увидев друзей издали. — А вот и они! Присаживайтесь, присаживайтесь.
Он поднялся и вышел к ним с веранды.
— Присаживайтесь, — замахали руками девушки.
Гриша и хозяин обнялись.
— Мой друг Агамемнон, — представил друга Григорий.
Обычно незнакомые люди впадали в легкий ступор от столь редкого имени. А коллекционер широко улыбнулся и, протягивая тонкую руку, просто представился в свою очередь:
— Петр.
Это Агамемнону сразу понравилось.
— Давайте-ка сразу за стол, — гостеприимно предложил Петр, махнув рукой в сторону стола. — О делах позже, позже.
2
Компания за столом собралась странная, разношерстная. Ощущение общей беседы, которое возникло у Агамемнона на дорожке, оказалось обманчивым.
Общего разговора как-то не получалось.
Хозяин в основном общался с девушками. Они явно были навеселе, жизнерадостны и полны энергии. Судя по одежде и многочисленным украшениям, обе дамы были яркими представительницами «золотой молодежи».
Чуть в стороне молча сидел четвертый участник праздника. Как и хозяин, лет двадцати семи, самоуглубленный, строгий. Он, не спеша, попивал морс из высокого стакана, весь погруженный в свои мысли. К нему не обращались, его не трогали. У Агамемнона возникло даже ощущение, что его старались не замечать.
Вновь прибывших аутсайдер смерил холодным безразличным взглядом и не сделал ни малейшей попытки к рукопожатию.
Зато пятый гость явно исполнял обязанности официанта. Он старался успеть всегда и везде. Если бы не он, тарелка Агамемнона так и осталась бы девственно чистой, а стопка не оказалась бы наполненной. Он был бы приятен, если б не его лицо. Вся правая сторона его была изуродована страшным ожогом, кожа была сморщенной, лоснящейся, жуткой. Впрочем, судя по рукам, огонь не пощадил и их. Был этот последний мужчиной среднего возраста, и все выдавало в нем какую-то рабскую угодливость, податливость, готовность исполнить любой каприз молодого хозяина.
— Не суетись ты так, Ваня, — с досадой буркнул хозяин, поднимая бокал с красным вином. — Присядь, передохни.
Иван покивал компаньонам.
— Иван Житцов, — представился он. — Милости просим.
— За друзей! — объявил хозяин и, не чокаясь, выпил.
После третьей стопки вернулись к делам.
— Привезли? — покосился на Гришу хозяин.
— Все в машине, — кивнул тот.
— И много?
— Достаточно.
— Это хорошо, — улыбнулся Петр. — Есть что-нибудь действительно интересное?
Гриша посмотрел на Агамемнона. Тот молча достал золотой червонец и, подбросив его на ладони, кинул коллекционеру.
— Удивительно, — повертев монету в руках, сказал Петр. — И много у вас таких?
— Одна, — ответил Агамемнон. — Но есть много других.
— Я дам вам денег, — решительно заявил коллекционер. — Честно, без обмана. Давно вы этим промыслом занялись?
Гриша посмотрел на часы.
— Почти трое суток как.
— Вы чертовски удачливы, — сообщил Петр. — За три дня найти такую редкость. Многие за всю жизнь ничего не находят. Раз так, у меня есть предложение к вам, ребята.
— Рассмотрим любое, — солидно сказал Гриша.
Агамемнон кивнул.
— Есть раритетные вещи, которые стоят гораздо дороже, — медленно произнес хозяин. — И если вам так везет, то, уверен, у вас получится мне их найти.
— Насколько дороже? — замер с вилкой Гриша.
— На порядок, — усмехнулся Петр. — На несколько порядков. Совершенно бесценные.
— Где их искать и что это? — по-деловому спросил Агамемнон.
— Эти штуки называются на нашем сленге артефактами, — ответил Петр. — Информация о многих из них у меня есть. Да, что я говорю! Практически о всех доступных у нас в стране. Оплата будет щедрая и незамедлительная. Так как, вы в деле?
Друзья переглянулись.
— Очень любопытно, — осторожно произнес Агамемнон. — Однако, могут возникнуть проблемы с органами. На нас и так уже чуть дело не завели.
— Органы я беру на себя, — заверил коллекционер. — Так как, договорились?
Он протянул руку через стол.
— Идет, — кивнул Агамемнон и пожал его пальцы. Ладонь коллекционера была холодная, как лед.
— Друзья называют меня Тензор, — улыбнулся Петр. — Впрочем, некоторые враги — тоже.
1
Машину с мертвыми телами загнали за КПП.
Расул поднял шлагбаум.
Немченко жадно глотал коньяк. Руки его ходили ходуном после такого переживания.
— Ладно, — наконец, оторвался от фляжки он. — Трогаемся, пока еще кто-нибудь не приехал.
Точная схема всего поселка лежала у него на коленях.
Машины, вырывая светом фар куски дороги из темноты, одна за другой въехали под шлагбаум.
Успокойся, приказал себе Немченко. Все позади. Это была не Машка. И хватит! Покосившись на Колю, он быстро перекрестился. А ведь могла бы и быть, подумалось мельком. Я только что мог убить собственную дочь.
Он сделал последний хороший глоток и решительно завинтил крышку.
Хорош, Вадя. Спокойно. Теперь начинается работа. Ему сразу стало легче. Словно отпустило что-то, лопнуло внутри. И Немченко вновь мог рассуждать хладнокровно.
Сам поселок очень напоминал тот, в котором жил он сам. Словно строят их под копирку, уже отходя, недовольно подумал Вадим. Машины несколько минут с натугой лезли в крутую горку, потом вылетели на освещенную узкую дорогу. Справа мелькнул указатель — «Первая линия». На третьей линии по команде Немченко они свернули и, проскочив несколько домов, остановились. Слева поблескивала высокая ограда с крупной цифрой 159 на воротах.
Вадим включил свет в салоне и склонился над картой поселка.
162-ой номер — дача Петровского — находился справа, ровно через два дома. Чет, нечет, подумал Вадим. Сильны традиции градостроительства в советской стране.
Он посмотрел на сосредоточенного Сашка.
— Все остается в силе, — сказал Вадим. — Двое — группа один — через ближайший участок, двое — группа два — через дальний, двое — на главный вход. Это будет группа три. Постоянно на связи. Начало в 23.30. В 23.25 отключится свет на линии. Теперь уже точно, без дураков.
За свет отвечала охрана на КПП.
Сашок молча кивнул.
— Главное, без шума. Тут много серьезного народа живет, не дай бог, еще решат, что пришли по их голову. Устроят локальную войну. Мы и так уже отличились. Так, что давайте, повнимательнее. Из пугача своего стреляй только в крайнем случае, понял? Бабу внутри не трогать. Можете вырубить, но не трогать! Из всей охраны мне нужен только один. Хорошо раненый и стреноженный. Это ясно?
Сашок кивнул снова.
— А если эти… — он помотал пальцами в воздухе. — Превращаться начнут?
— А вот этого ты допустить не должен. Все надо сделать тихо и быстро. Понял?
— Да.
— Тогда — вперед, — кивнул Вадим и, захлопнув карту, еле удержался от зевка. Иногда нервы проявляли себя и таким странным образом.
Сашок исчез из машины, неслышно прикрыв за собою двери. Вадим остался один с Колей, который еще и не такого видывал на своем коротком жизненном пути.
Немченко посмотрел на часы. Двадцать три двадцать два. Четкая синхронизация, подумал он. Ровно через семь минут к своей операции приступит на другом конце города Гарин. А мы заварим кашу здесь. Получиться ли? Удастся ли разыграть свою партию?
— Фары выключи, — приказал Коле Немченко. — Только машину не глуши.
Полукруг света, лежавший на асфальте исчез.
— А если не получиться, Вадим Дмитриевич? — шепотом спросил Коля. — Сколько ждать будем?
— КПП уже наше, — задумался Немченко. — Но если его вдруг отобьют…. Ты шлагбаум видел? — вместо ответа поинтересовался Немченко. — Как думаешь, сумеем сходу снести?
— Думаю, да, — пожал Коля плечами. — А что, возможен и такой вариант?
— Любой вариант возможен, — ответил Вадим. — Если не получиться, придется улепетывать отсюда во все лопатки. Готов?
— А я всегда готов, Вадим Дмитриевич, — судорожно сдерживая зевок, ответил Коля. Нервотрепка у них проявлялась одинаково. — Как пионер.
— Расул, ты как? — спросил в микрофон Немченко.
— Подъезд водой поливаю, — доложил тот. — Шланг нашли.
— Молодец, хорошо придумал, — похвалил Вадим. — Что со светом?
