— Молодец, хорошо придумал, — похвалил Вадим. — Что со светом?
— Петро разбирается.
Фонари по аллее, мигнув, одновременно отключились. Линия погрузилась в темноту и только кое-где на домах продолжала гореть внутренняя подсветка. Немченко посмотрел на дом Петровского. Тот исчез во тьме и только в окне гостиной на первом этаже остался неяркий свет. Телевизор жена смотрит, понял Немченко. У ночника, в домашнем халате и тапочках.
Ну, что же ребятки, подумал напряженно Немченко. Успехов нам.
— Отлично, Рас, — сказал Вадим, — свет отключили. Если что — сразу докладывай.
— Понял.
В ухе Немченко щелкнуло.
— Да?
— Группа один на месте.
Вадим ждал с замиранием сердца.
— Группа два — прибыли, начинаем движение.
— Группа три — два охранника у входа. Сближаемся.
Коля нервно завозился на водительском сидении.
— Тихо! — шепотом прикрикнул на него Вадим.
— Группа один в периметре. Вижу одного охранника позади дома.
— Группа три? — шепотом спросил в рацию Немченко. — Что у вас?
Ему на мгновение показалось, что он оглох.
— Третий, отзовись!
— Группа два на территории. Черт!
— Что такое? — быстро спросил Вадим.
В ухе раздалось шипение. Там, около дома кто-то мучительно страдал, стиснув зубы, чтобы не закричать от боли. Перед глазами Вадима сейчас же встало залитое кровью лицо и клыки оборотня, рвущие страдающую плоть.
Немченко стиснул кулаки.
— Второй, третий?! Что у вас?!
В наушнике трещали помехи.
— Второй? Третий?
Вадим ткнулся в клавишу стеклоподъемника. Окно с урчанием ухнуло вниз. Вечер жил своей жизнью. Сверчки выводили нескончаемые разноголосые песни. В ближайшем столбе что-то тихо гудело. Откуда-то долетел едва различимый женский смех вместе с музыкой. Легкий ветерок пах далеким костром, смешиваясь с запахом травы и остывающего от дневной жары асфальта.
— Слышишь что-нибудь? — спросил Колю Немченко.
Тот опустил свое стекло. Вытянул шею, напряженно прислушиваясь.
Вадиму на мгновение показалось, что из всей группы остались только они вдвоем. Он, Коля и неслышно подбирающиеся со всех сторон оборотни. Он машинально опустил руку к пистолету.
От дома Петровского раздалось едва слышное тиканье.
— Стреляют вроде, — неуверенно предположил Коля.
— Тихо!
Около уха громко пропищал комар и смолк, совершив посадку. Вадим хлопнул по щеке.
— Твою мать, — пробормотал он растерянно.
Снова далекое тиканье.
И вдруг наушник ожил.
— Группа три докладываю, — буднично произнес голос. — Охрана нейтрализована.
У Немченко словно камень с души свалился.
— Оба охранника? — уточнил он.
— Оба.
— Молодцы! — обрадовался Вадим и хлопнул по плечу вздрогнувшего Колю. — Проверьте группу два, быстро.
— Понял.
Снова щелчок в ухе.
— Группа один, докладываю. Охранника сняли, потерь нет. Движемся к задней двери.
— Где же четвертый охранник? — произнес вслух Вадим. — Неужели в доме? Скрашивает жене Петровского одиночество?
Коля нервно пожал плечами. Даже отсюда Немченко слышал, как постукивают друг о друга его зубы. Немченко достал фляжку и, не глядя, сунул ее Коле.
— Группа три, что там со второй группой? — спросил он.
Опять треск помех.
— Вторая?
Колины зубы зацокали по металлу.
— МЗП, — раздалось в наушнике. — Сейчас снимаем.
— Что вы там снимаете?
— Малозаметное препятствие. Леха в «силки» вляпался. Всю ногу ему располосовало, едва не отрезало.
Немченко выругался.
— Жив хоть? — спросил он.
— Жив.
— Тогда все внимание на вход, — облегченно приказал Немченко. — Ждем четвертого охранника.
Он вытянул ноги, довольно вздохнув. Коля завинчивал крышку, пытаясь отдышаться.
— Ну, что, Колян? — весело спросил Вадим и вновь хлопнул водителя по плечу. Посмотрел на дом, горевший спокойными окнами. — Снова прорвались?
И немедленно сглазил.
Там, в доме рядом с окнами гостиной открылся светлый прямоугольный проем, конус света упал в темноту и сейчас же к тени, появившейся в проеме, метнулись со двора короткие сполохи огня. Воздух наполнился знакомым тиканьем. Тень зашаталась и быстро отступила назад, а из тьмы вслед за ней скользнули черные сгорбленные силуэты. Громко хлопнула входная дверь. Вадим, открыв рот, перевел взгляд на окна гостиной. Там, борясь с ночником и полумраком, рождались и умирали ослепительные вспышки света. Как петарды на праздник, зачаровано подумал Немченко. Зазвенев, лопнуло одно из окон.
— Что происходит?! — заорал Вадим, вспомнив об «ухе». — Отставить! Немедленно назад!
В наушнике кто-то исступленно закричал на фоне автоматных очередей.
— Коля, быстро к дому! — приказал Немченко.
Боже мой, обхватив голову руками, с ужасом подумал Вадим. Не дай бог, увлекшиеся игроки в «морских котиков» впопыхах ухлопали единственного заложника, который был способен спасти мою жизнь!
2
Немченко не помнил, как оказался около дома. Едва не растянувшись на асфальте, он, чудом удержав равновесие, спрыгнул с подножки джипа в траву. Калитка зазвенела от пинка ноги и распахнулась, пронзительно скрипнув.
Труп первого охранника лежал практически сразу за ней, разбросав ноги в тяжелых ботинках. Вадим присел над ним и, озираясь, машинально проверил пульс. Парень был однозначно мертв.
Второй уставился стеклянными глазами в темное небо чуть дальше. Челюсти не было, а грудь и разорванное горло блестели от крови. Вадим выхватил пистолет.
Из светлого дверного проема стелился едкий дым и тикали глушители автоматов. Немченко на полусогнутых перебежал к крыльцу.
— Саня! — позвал он в микрофон.
Рядом засвистели пули. Одна из них раскрошила плитку на лестнице и с визгом взмыла вверх. Вадима обдало мелким крошевом, он едва успел прикрыться свободной рукой.
— Саня! — выкрикнул он.
У Немченко закапала кровь. Одна капля, вторая.
Он, матерясь, провел рукой по лицу. Лоб оказался в мелких порезах.
— Да, шеф? — задыхаясь, отозвался в ухе Сашок.
— Что там у вас? — у Вадима все моментально вылетело из головы.
— Бьемся, — сообщил Саня. — В подвал гада гоним.
— Получается?
— Ага.
Вновь просвистевшие у Вадима над головой пули настаивали на обратном.
— Прикрой меня, — приказал Немченко. — Я у входной двери, сейчас входить буду.
— Понял! — рявкнул Сашок. — Ребята, прикрываем вход!
Автоматы зашлись сухим треском.
Немченко бросил тело вперед и едва не разбил нос о подошву чужого ботинка. Человек в луже крови лежал прямо у дверей и, судя по штанам, это был уже кто-то из группы Немченко.
Вадим ощупал еще теплую ногу, выбросил вперед руку с пистолетом, а потом осторожно выглянул. Разобраться, что происходит внутри, не было никакой возможности. Гарь наполняла прихожую. В ее клубящейся глубине вспыхивали выстрелы и метались угловатые тени.
— Ну и что? — спросил он, сдерживая дыхание. Выстрелы переместились куда-то вниз. — Загнали?
— Загнали, Вадим Дмитриевич! — радостно доложил Саня. — Можете заходить!
3
Казалось, весь дом был залит кровью.
Пороховая гарь висела в воздухе, душила и резала глаза.
Вадим перешагнул через два трупа, лежавшие у самого входа, обозрел скрюченное неподвижное тело Лехи из второй группы, угодившего вначале в «силки», а потом под меткие очереди последнего охранника и повернулся к перемазанному кровью довольному Сашку.
— Мы пока всего четверых потеряли, — доложил Саня, тыкая в тела грязным пальцем. — Леху, Антона из первой группы и Бориса из второй. Внизу Степка, тоже из второй лежит. А последний охранник, гад, в подвале закрылся. Вот ведь, живучая сволочь! Всю грудь ему изрешетили, а он все еще бодрится! — Оттуда, снизу, доносился редкий сухой треск. — Может тротилом дверь снести, а, шеф?
Вадим потер шею, зажимая нос. Сочившаяся с рассеченного лба кровь, словно светофильтр, являла ему ситуацию в оптимистичных розовых тонах.
— А вы атомную бомбу с собой не прихватили? — спросил Немченко с ненавистью. — А то, что, заложили бы ее лучше.
Сашок открыл рот. Пот быстрой дорожкой сбежал по его щеке.
— Что уставился? Где баба? — резко спросил Немченко.
Сашок молча указал на диван гостиной.
Вадим посмотрел туда, и у него оборвалось сердце.
Жена Петровского, которую он уже видел на фотографиях, ничком лежала между опрокинутых подушек и ее спутанные волосы были в крови. В красивых карих глазах еще теплилась жизнь, а ноги в домашних тапочках еле заметно подрагивали.
— Случайно вышло, шеф, — пояснил Сашок сзади. — Тут такое началось, еле сами живы остались.
