— Потому что люди никак не могут договориться, где его искать. А потом, даже если это все и правда, какие есть доказательства, что мифический щит действительно там?
— Мне кажется, Одиссей, возвращаясь на Итаку, привез его именно туда как пожертвование погибшему герою. Ведь большая часть путешествия Одиссея проходит именно по Черному морю, а в этом нет никакого смысла, если только царь Итаки не имел особого повода туда отправиться.
— Может быть, его случайно занесло туда ветром.
— Нет такого ветра, который принес бы корабль от Трои в Черное море. Как известно, даже пройти Дарданеллы было очень непросто. А Одиссей, как только входит в Черное море, продолжает двигаться на восток. Смотри. — Она взяла другой лист, содержащий какой-то список со стрелками. — Есть эпизоды, которые по тем или иным причинам позволяют предположить, что действие происходит именно в Черном море. Почти все они следуют один за другим, что предполагает некое географическое единство. А центральным моментом, главной целью поездки Одиссея является визит в загробный мир.
Переплывешь наконец теченья реки Океана.
Берег там низкий увидишь, на нем Персефонина роща
Из тополей чернолистных и ветел, теряющих семя.
Близ Океана глубокопучинного судно оставив,
Сам ты к затхлому царству Аидову шаг свой направишь.[33]
— Одиссей отправляется туда. В пропасти, где встречаются две реки, он совершает жертвоприношение и открывает двери в Аид.
Она раскрыла книгу так, чтобы Грант тоже мог посмотреть. Ксилография на титульном листе изображала этот эпизод мрачными резкими линиями. Корабль был вытянут на берег, окаймленный тополями, такими прямыми и высокими, что они напоминали скорее прутья клетки. Посередине страницы два белых потока низвергались с боков черной горы, и там, где они соединялись, под суровыми утесами пряталась крохотная фигурка. Слева лежал связанный белый барашек, справа — черная овца, а прямо перед человеком зиял проход в скале.
Грант, несмотря на жару в комнате, вздрогнул.
— Говоришь, Одиссей спускался в ад?
— Он призывал души мертвых. Для древних греков Аид — это не физическое место, куда можно добраться. Путь туда — это духовный процесс, путешествие души. Греки верили, что есть такие священные места, где преграды между мирами становятся тоньше, то есть если отправиться туда и совершить положенные ритуалы, то можно общаться с мертвыми. В поэме, когда Одиссей добирается до дальнего края Океана, он копает неглубокую канавку. Вокруг льет вино, молоко и мед, а потом заполняет канавку кровью жертвенной овцы. И приходят духи. Пророк Тиресий, Агамемнон, убитый своей женой Клитемнестрой, Ариадна и царь Минос. — Марина сделала многозначительную паузу. — И Ахилл.
Грант позволил себе показать, что это произвело на него впечатление:
— Так ты считаешь, что храм… могила Ахилла и было то самое место, откуда Одиссей отправился в загробный мир?
— А может быть, он отправился к гробнице на Белом острове, чтобы возложить щит к могиле Ахилла, а позднее эту историю ошибочно связали с визитом в загробный мир.
— Значит, нам только и осталось, что найти это место. — Грант посмотрел на овец на картинке — они глядели вперед, на жуткий утес, и ждали своей судьбы. — Нам тоже надо будет принести в жертву овцу, чтобы попасть туда?
— Будем надеяться, что не придется приносить никаких других жертв.
Грант оставил Марину и профессора за книгами, а сам направился с сигаретой на улицу. Его мысли были заняты волнующими картинами — низко нависшие скалы, лужи крови, клочья облаков, крики сидящих на утесах птиц-падальщиков. Воображение его так разыгралось, что он не смотрел, куда идет. Он вышел из дверей библиотеки и налетел на входящего мужчину, сбив того с ног. В воздух взлетела кипа бумаг и усыпала коридор, словно снегом.
— Извините.
Грант наклонился, чтобы помочь мужчине. Но его порыв проигнорировали. Раздраженно фыркнув, мужчина поднялся на ноги и стал отряхиваться. Это был некрасивый приземистый человек с квадратной головой и очень коротко остриженными жидкими светлыми волосами. Кожа на лице была красной и зернистой, словно покрытой сыпью, а близко посаженные глаза горели злобой.
— Pas auf! Was fassest du, eh?[34] — Он сделал шаг назад. Поросячьи глазки округлились насколько могли и тут же прищурились. — В следующий раз будьте осторожны.
Акцент в его английском был почти незаметен, но Грант ощутил какое-то смутное беспокойство. И повнимательнее посмотрел на мужчину. Может, они знакомы? Нет, что-то не припоминается. Но он не мог отделаться от ощущения, что разозленный мужчина его знает.
Тот собрал свои бумаги и прошел мимо Гранта в библиотеку. Глянув через стекло в двери, Грант заметил, что новый посетитель сел за центральный стол, через два места от Рида.
— Вряд ли, — пробормотал он себе под нос для самоуспокоения.
Он собирался выйти курить уже в течение получаса. А за событиями в библиотеке вполне может присмотреть и Марина.
Выходя, он улыбнулся девушке за столом в вестибюле. Воздух на улице был почти такой же горячий, как и дым в легких, но было приятно выйти из духоты читального зала. Как же Рид и другие, такие, как он, могут проводить всю жизнь в душных помещениях, удивился Грант. Библиотеки напоминали ему мавзолеи, некрополи мертвых страниц на мертвых языках.
Утренняя тишина была потревожена мурлыканьем автомобильного двигателя, работавшего на холостых оборотах. За воротами, на другой стороне улицы, у тротуара стоял зеленый «ситроен». Один человек сидел на переднем сиденье и читал газету; другой, привалившись к задней дверце, ковырял в зубах зубочисткой.
— Огоньку не найдется?
Грант резко обернулся. Марина стояла в тени платана; кажется, она немного удивилась тому, как быстро он среагировал. Девушка потянулась к нему с сигаретой, чтобы прикурить.
— А кто остался с Ридом?
— Он же в библиотеке. — Марина осторожно улыбнулась. — Я хотела с тобой поговорить. Вчера ночью…
— Не сейчас.
Грант так резко сорвался с места, что едва не толкнул ее на клумбу. Он вбежал в дверь, промчался мимо девушки в вестибюле и кинулся по коридору. Когда он чуть ли не пинком распахнул дверь в зал, к нему обратился весь сонм ошарашенных лиц в очках, оторвавшихся от своих книг и картотек.
Рид находился точно там, где и был раньше, и глянул на Гранта из-за кипы книг. По крайней мере, он был больше удивлен, чем раздражен.
— Мистер Грант. — Дежурная, наверное, бежала бегом, чтобы его догнать. Ее лицо раскраснелось, а волосы выбились из прически. Она смотрела на него со смесью гнева и изумления. Наконец ее взгляд упал на сигарету, по-прежнему зажатую в уголке его рта. — В библиотеке курить нельзя.
Грант выплюнул сигарету и впечатал ее каблуком в деревянный пол. Ему самому стало неловко, но он попытался это скрыть. Он отпустил дверь, она закрылась, а Грант смущенно подошел к Риду. Студенты и ученые потихоньку возвращались к своей работе.
— К чему столько драматизма? — спросил Рид, когда Грант присел на стул рядом с ним.
Профессор виновато оглянулся по сторонам, словно ему было неловко иметь хоть что-то общее с неотесанным варваром, посмевшим потревожить священный покой библиотеки.
— Я думал…
Стул в двух шагах от них, тот, на котором сидел немец, был теперь пуст. Ну и что? Теперь уже не военное время, когда любой иностранный акцент заведомо вызывал подозрение, а каждый немец был врагом.
— Я думал, а вдруг тут какие-нибудь неприятности, — неловко выдавил Грант.
— Больше всего неприятно, когда мне мешают.
— Что случилось?
К ним подошла Марина. Из-за спины Рида она бросила на Гранта обвиняющий взгляд.
— Здесь был мужчина. — Грант заговорил тише, увидев, как на него укоризненно смотрят сидящие вокруг читатели. — Он показался мне подозрительным.
В тоне его звучало упрямство. Он подумал, что его довод звучит неубедительно, но инстинкт слишком часто помогал ему, и оправдываться Грант не собирался.
— Ну, горло мне перерезать он не пытался. — Похоже, терпение Рида начало истощаться, и ему хотелось поскорее вернуться к путанице значков и закорючек. — И он также не украл… — Профессор посмотрел вниз тем рассеянным взглядом, каким обычно проверяют, на месте ли часы. — Сумку…
Грант проследил за его взглядом. Четыре деревянные ножки стула, две ноги во фланелевых брюках, пара истоптанных оксфордских туфель и никакой сумки.
— Сумка, — пробормотал Рид. — Пропала…
— Там что-нибудь ценное было?
— Ценное? Там была табличка!
Грант рывком распахнул дверь и выбежал в коридор. Затормозил он только у стола девушки.
— Немец, со светлыми волосами, в коричневом костюме, проходил?
