– Господь с тобой, сынок, – перекрестилась старуха. – Ты ошибаешься!
– Собирайся, – сказал Сергей. – Тебя очень хочет видеть твой отчим, Андрей Алексеевич Келлер. Кстати, он намного лучше сохранился, в отличие от тебя. Хоть и наполовину парализован. Но мозг у старика работает что надо.
– Отчим? – глупо переспросила старуха, снова потянувшись за сигаретой.
– Вот именно. Он считает, что это ты со Сбежневым тогда убили его дочь. Ты ненавидела Маргариту. Вы отрезали ей голову, которую потом тебе на день рождения подарил Евгений. Он облепил тсансу Маргариты глиной, придав ей форму твоего лица. Экспертиза и ДНК показали, что это действительно была дочка твоего отчима. Ты ведь тогда так ловко сбежала от него с мамашей. А он тебя искал.
– Я не убивала свою сестру, – голос Олеси Викторовны стал хриплым. Она нервно затянулась сигаретой.
Сергей коснулся виска, чувствуя легкое головокружение. Пора на воздух.
– Зачем я буду тебе что-то доказывать, – сказал он. – Мне заплатили, чтобы я привез тебя к старику Келлеру. Вот и все. Мне просто было интересно послушать эту историю из первых уст, сечешь? Поэтому я и сижу с тобой в этом свинарнике уже больше часа. Давай, вставай. Андрей Алексеевич ждет не дождется встречи с тобой.
Облако дыма вновь окутало Сергея, и он ухмыльнулся:
– Ладно. Можешь выкурить свою последнюю сигарету.
Старуха безмолвно уставилась в грязное окно. Окурок подрагивал в ее узловатых пальцах.
– Женя действительно меня любил, – сказала она, и голос ее затрепетал затухающим пламенем.
Сергей достал мобильник. Воспоминания этой развалины уже мало его интересовали. Нужно предупредить Макса, чтобы он был готов к отъезду. Однако его приятель не брал трубку.
– Опять дрыхнешь, придурок? – бормотал он, слушая длинные гудки. – Или на этот раз срать ушел?
Он подождал минуту, после чего позвонил снова. Макс не отвечал.
Сергей встал из-за стола и, с трудом подволакивая ноги, шагнул к окну. В ступнях ощущалась странная тяжесть, словно за ними волочились привязанные гири.
Мужчина попытался разглядеть автомобиль, но увидеть что-то сквозь слой многолетней грязи было невозможно.
– Ты докурила? – спросил он, опираясь на стол руками. Тяжесть от ног переместилась в область поясницы. Ему вдруг захотелось лечь.
– Может, приляжешь, сынок? У тебя лицо бледное, – произнесла Олеся Викторовна.
Еще одно облако дыма.
Сергей сел, точнее, буквально рухнул на стул. В глазах двоилось, очертания предметов менялись, сжимаясь и растягиваясь, как теплый пластилин. Или глина…
– Что… что ты сделала со мной? – всхлипнул он. У входной двери кто-то завозился. Потом стали слышны тяжелые шаги.
Старуха неторопливо затушила окурок.
– Заходи, Олеся, – мужским голосом проговорила «хозяйка». – Подслушивать нехорошо.
Сергей с неимоверным трудом приподнял голову, оглядываясь. На пороге, словно сутулый истукан, стояла неряшливо одетая женщина. Толстая, с обвисшими грудями, с одутловатым землистым лицом и выпуклым животом. Удивленно приоткрытый рот делал ее похожей на слабоумную, с нижней губы тянулись нити слюны. Изжеванное платье сплошь в красных разводах. В левой руке женщина держала большую корзинку, в которой виднелся некий предмет шарообразной формы. С корзины на половицы капала багровая жидкость.
– О… Оле… Олеся? – прохрипел Сергей. – Кто… кто вы?
«Это кровь. Твою мать, у нее все руки в крови… И… что лежит в корзине?!»
Команды его мозга игнорировались телом. Он хотел вскочить, схватить за шею страшную бабку и избить ее до полусмерти, и то же самое проделать с этой беременной теткой с дауновской рожей, но Сергей не мог пошевелить даже пальцем.
«Старуха» засмеялась.
– Олеся, иди в комнату.
– Мама, – гнусаво сказала женщина и послушно зашаркала калошами. Корзинка размеренно покачивалась в ее руке, как маятник, орошая пол кровью, темной, как сырая нефть.
– Бог ты мой, как я вспотел… Что только не сделаешь ради любви, – пожаловалась «старуха», начиная осторожно снимать с лица маску. – Тяжело быть матерью и мужем одновременно для своей избранницы. Согласен, сынок?
Сергей сполз на пол. Перед тем как потерять сознание, он успел заметить склонившееся над ним потное, ухмыляющееся лицо незнакомого мужчины. В его правом глазу поблескивал голубой шарик.
* * *
Сергею снилось, как он, маленький, снова приехал на лето к бабушке. Той самой, что чавкала по грязи в своих грязных калошах. Но это осенью. Летом в деревне можно было бегать босиком. И он бежал, радуясь солнышку, небу, мягкой траве, мелькающему вдали озеру… Наконец, устав, он укладывается в тень. Рядом слышится протяжное мычание.
«Корова», – улыбается Сережа. Он не открывает глаз, чувствуя, как корова медленно приближается к нему.
«Мммммм».
Как-то странно она мычит, озабоченно думает он. На его щеку капает липкая слюна. Ну, это уж слишком!
– Мммм.
Сергей просыпается. Под ним – жесткая, твердая поверхность,
(лавка? стол?)
а не трава, как в сладком сне детства.
На него смотрела рыхлая женщина. Лицо ровное и гладкое, как у безмятежно спящего младенца, но в пустых глазах столько же жизни, сколько в смятой обертке от конфеты, втоптанной в грязь. С мокрого подбородка тягучими каплями падали слюни. Прямо на него. В правой руке она держала ножницы. Большие ножницы.
– Пошла на хрен, – потребовал Сергей, щурясь от яркого света. Одна капля упала ему в глаз, и он зажмурился, чертыхнувшись.
Он хотел встать, но его тело даже не шелохнулось. Холодея, он скосил глаза, стараясь получше рассмотреть, что с ним делают. Толстая женщина аккуратно срезала с него одежду, складывая обрывки в таз, стоящий на полу. Когда все было готово, она сняла с него туфли и носки, которые также последовали в таз.
«Я не связан. Тогда почему я не могу пошевелить даже пальцем?!»
– Эй! Тебя зовут Олеся?
Женщина подняла голову. Глаза по-прежнему пусты, рот все так же открыт, словно забитый доверху мусоропровод.
– Только не ешь меня, – попробовал пошутить Сергей.
(она голодная)
(поэтому у нее началось слюноотделение)
Эта мысль вызвала у него панику. А еще он заметил на ее влажном подбородке родинку.
Точно. Родинка. Вот настоящая Олеся.
За головой раздался негромкий щелчок, и он услышал, как внутрь кто-то вошел.
– Молодец, – тепло сказал незнакомец, глядя на женщину. Ее рот раздвинулся в идиотской улыбке, а в глазах впервые появились какие-то отдаленные отблески понимания.
– Зэня, – прогундосила она.
– Пушистая, иди, дальше я сам, – произнес мужчина.
– Зэня, – повторил тихо Сергей и скосил глаза на вошедшего:
– Это ты? Ты Евгений Сбежнев?
Мужчина усмехнулся.
– Не похож?
– Ты… слышишь, тебе крышка! сейчас сюда придет мой человек! Я…
– Это который в машине спал? – перебил его Евгений. – Так он уже давно в кастрюле, твой человек. Зачем только потащил его в такую даль. Приехал бы сам, на электричке. У нас такой воздух!
Сбежнев шагнул к Олесе и поцеловал ее прямо в слюнявые губы. Несмотря на охвативший его страх, Сергей подумал, что более мерзкого зрелища в своей жизни он еще не видел. Женщина радостно замычала, обнимая его.
– Иди, – мягко сказал Евгений.
– Гриботьки, – залопотала она, будто вспомнив о чем-то.
– Конечно, грибочки. Собери их и помой. Поняла? А вечером супчик сварим. Я почищу картошку с морковкой. Нашему малышу не помешает грибной супчик.
Олеся радостно закивала и, переваливаясь по-утиному, покинула помещение.
– Прикинь, пошла в лес за грибами, – сказал Сбежнев, поворачиваясь к остолбеневшему Сергею. – Возвращается, а там твой друг в машине спит.
Он вздохнул.
– Не удержалась. Грибы высыпала, а в корзину голову положила. Она всегда с собой джильи [2] носит. Даже когда за водой в колодец идет.
Он подмигнул Сергею.
– Голова не болит? Я ведь не случайно курить начал, сынок. Мы-то с Олесей к дыму привыкли. А вот наши гости в обмороки падают. Нам нужно быть готовым к таким незапланированным визитам.
Сергею показалось, что весь этот непрекращающийся кошмар происходит с кем-то другим.
– Почему я не двигаюсь? Помоги мне встать!
– Я тебе укольчик сделал.
Сбежнев потрогал лицо неподвижно лежащего мужчины, помял пальцами щеку, зачем-то погладил лоб, оттянул в сторону мочку уха.
– Хорошая кожа. Не ноздреватая, гладкая. Ты некоторое время так полежи, ладно?
– Эй…
Сергей не мог собраться с мыслями. Его рассудок никак не хотел брать в толк, насколько кардинально изменилась расстановка сил. И если еще час-два назад (сколько он провалялся в отключке?) он чувствовал себя королем, в уме подсчитывая, на что он потратит вырученные от столь удачной сделки деньги, то теперь их роли поменялись.
– Я удовлетворю твое любопытство, сынок, – сказал Евгений. Сергей видел только его широкую спину и слышал, как он гремит чем-то на столе.
