– Ага, значит, она действительно есть… Я слышал, ею случайно отравился турист.
– Случайно, как же, – хмыкнул Степан. – Ею случайно не травятся! Наркота это, просто не все о ней знают.
– Там, похоже, действительно случайно. Но я вот думаю: зачем такое на территории держать?
– Так красивая ж, зараза! Прям как с моей бывшей женой: знаешь, что ядовита, но за красоту все равно терпишь!
Степан расхохотался, довольный своей шуткой. Марат терпеливо выждал, пока он успокоится, чтобы уточнить:
– Насколько эта бругмансия вообще опасна? Мог человек ею случайно отравиться?
– Да мог, в принципе, хотя ее в отеле мало, и она в основном под надзором – наши наблюдают, чтобы туристы ее не хватали. Но бывает же всякое! Особенно сейчас… Я вот недавно на кухне пару цветков олеандра нашел, представляете?
– Серьезно?
Марат никогда не увлекался цветами и понятия не имел, как называется большая часть растений, высаженных на территории отеля. Но олеандр был исключением – нежные белые и розовые цветы уже заслужили определенную репутацию. О том, что олеандр очень ядовит, говорили часто и много, но никакие разговоры не могли повлиять на любовь владельцев отелей к этому неприхотливому кустарнику.
Однако если смириться с присутствием олеандра на клумбах было несложно, то новость о том, что яд находился очень близко к еде, точно не ободряла.
– Серьезнее некуда! – подтвердил Степан. – Пару дней назад это случилось. Я как увидел – чуть не поседел! Так орал, что голос сорвал, сутки потом хрипел.
– Но как олеандр мог попасть на кухню? Я думал, все про него знают!
– Ну, там уже никто не признался – после того как я им пообещал ноги поотрывать, в задницу засунуть и так запечь. Не понравилась им перспектива! Но я подозреваю, что это кто-то из новых официанток налажал. Они у нас маленькие, тупенькие, иногда полуграмотные, если из здешнего села. Скорее всего, олеандром они хотели какие-то блюда украсить, но, к счастью, не успели.
– А точно не успели?
– Точно, – кивнул повар. – Я потом медикам нашим рассказал об этом, они внимательно следили, но никто к ним так и не обратился. Обошлось на этот раз!
Обошлось – но не для всех. Хотя Марат сильно сомневался, что Федор Михайлович получил сок бругмансии случайно и в этом ресторане. А то слишком много случайностей набирается: случайно добрался до наркотика случайно именно тот, кто был очень неудобен руководству отеля, случайно дошел до края обрыва, случайно упал в тот день, когда умерла его родственница.
Все это подвело Марата к новому вопросу:
– Еще такое дело… Я тут краем уха слышал, что первый корпус разваливался до шторма. Было такое?
– Чего? – нахмурился Степан. – Фигня какая! Я в этом отеле первый сезон работаю – но не первый месяц! Ничего там не разваливалось.
– А ты так уж часто там бывал?
– Нет, я больше тут работаю… Но так-то я отличу аварийное здание от нормального! Обычный он был, первый корпус, такой, как этот. Хотя если вам прям эксперт нужен, то вы лучше не со мной поговорите, а с Айдином.
– Это еще кто?
– Бармен наш, он в баре первого корпуса работал. В тот день у него выходной был… Повезло, он и сам так говорит. Как узнал, от какой беды ушел, пьяный неделю ходил! А недавно снова на работу вышел, но уже в нашем корпусе, он по вечерам появляется, когда бар открыт. Вот придет – можете спросить у него: Айдин, падал тебе на голову потолок или нет?
– Да, этот вопрос я задаю большинству незнакомцев. Спасибо, Степа, сочтемся.
Марат не слишком надеялся на этого Айдина, но поговорить с ним все равно собирался. Почему нет, если это не сложно? Зато тему закроет, убедится, что все в этом отеле на самом деле в порядке и все случайности действительно случайны.
Ну а то, что цветы олеандра, влияющего, среди прочего, и на работу сердца обнаружились в ресторане примерно в то же время, когда у Орхана Саглама случился сердечный приступ… Очередное трагическое стечение обстоятельств – и не более того.
* * *
Руины хранили в себе многое.
Спасателей в первую очередь интересовали тела. Да, этих людей уже нельзя спасти, но можно обеспечить им достойное захоронение, подарить спокойствие и место памяти их родным и близким. При этом, делая приоритетом извлечение тел, о предметах тоже забывать нельзя.
Их ведь хватало там, предметов этих, сохранивших хоть какую-то ценность. Техники, которую можно было восстановить. Ювелирных украшений, смешавшихся с грязью. Чудом уцелевших картин. Чемоданов, в которых сохранилась дизайнерская одежда – тряпки для одних, сокровище для других. Ну и, конечно же, сейфов.
Сейфы выдерживали испытание обвалом лучше всего. Все эти металлические коробочки, установленные в каждом номере дорогого отеля, стали бы почти бесполезны при появлении настоящих грабителей – слишком примитивные замки. Но давление им было не так страшно, и теперь они могли многое рассказать о своих владельцах.
Возиться с сейфами ни Борис, ни другие спасатели не собирались. В одном из хозяйственных помещений на территории отеля уже был организован склад, в который помещали все найденные на руинах ценные предметы. Позже уже другие люди станут разбираться с ними, но никак не спасатели.
Попадались в завалах и сейфы покрупнее – принадлежавшие, должно быть, или отелю, или магазинчикам, располагавшимся в первом корпусе. Борис как раз прикидывал, как извлечь и перенести такой сейф, не вызвав обвал, когда на него упала чья-то тень.
Он сейчас работал в одной из ям, образовавшихся среди завалов: только так можно было добраться до того, что в прошлом называлось первыми этажами отеля. Человек же, подошедший к спасателю, стоял на краю ямы, из-за спины у него било солнце, и он казался всего лишь темным силуэтом.
Впрочем, узнать его можно было и по массивному силуэту.
– Вам что-нибудь нужно? – поинтересовался Борис, не отвлекаясь от работы.
Прозвучало это не слишком учтиво, но он считал необходимым минимумом вежливости обращение к этому человеку на «вы». Борис терпеть не мог, когда начальство пользовалось своим положением и приходило пялиться на место трагедии. Сначала Орхан, теперь этот вот…
Зотов не был обижен ни его тоном, ни выбором слов. А может, и был, но сумел это скрыть. Борис знал такую породу: хитрые лисицы, которые выглядят добродушными увальнями.
– Я вас надолго не задержу, – заверил его Зотов. – Мне сказали, что вы нашли один из больших сейфов?
Борис раздраженно поморщился. Сотрудники отеля о таком не знали – их не подпускали к руинам. Значит, Зотову докладывал кто-то из спасателей. Это было неприятно, но объяснимо: парням лишняя копейка не помешает, а такой слив информации – далеко не самый предосудительный способ подзаработать.
– Как видите, слух оказался верным, – Борис похлопал ладонью по металлической плите. – И что?
– Вы сможете его открыть?
– Здесь? Сейчас?
– Да, – кивнул Зотов.
– Я вам что, медвежатник? Сейф этот еще откапывать и откапывать, пока что у него дверца не откроется – некуда ей открываться. Я вообще подумываю временно оставить его тут.
– Почему это?
– Он может оказаться невольной несущей конструкцией. Видите, как он кирпичи останавливает?
– Не надо его бросать тут, в нем же ценные вещи!
– И что? Думаете, кто-то глухой ночью его откопает и с сейфом под мышкой уйдет лесами? Так я вас успокою: его один человек не поднимет, да и два тоже, тут отряд нужен и оборудование.
– Все равно не нужно его здесь оставлять, – настаивал Зотов. – Или извлечь содержимое в моем присутствии, или доставить на склад.
– Извлекать вы будете сами все, что душа пожелает, у меня даже кода от этой бандуры нет. Что-нибудь еще?
Чувствовалось, что Зотову хочется остаться и лично проследить, чтобы сейф достали без повреждений. Но взгляд Бориса сейчас говорил больше любых слов, и делец вынужден был откланяться.
Оно и к лучшему, что не остался. Извлечение проклятого сейфа затянулось на много часов. Обломки отеля трещали и трескались, Борис не был уверен, что сейчас внизу нет никаких пустот, которые могут рухнуть в самый неподходящий момент. Действовать приходилось по чуть-чуть, привлекая других спасателей и забывая обо всем остальном.
