— Где его можно посмотреть? — спросил Дуэйн с еще большим оживлением.
— Кажется, я прошел мимо комнаты с плоским телевизором и домашним кинотеатром наверху. — Он большими глотками допил газировку. — Но что это за диск?
— Чувак, там крутое кино. Я же знаю, тебе нравится связывать. — Он говорил, как персонаж из «Мира Уэйна».
Для ближайшего друга Мартина не было секретом, что ему нравился грубый секс со связанной женщиной.
— А, так там про это? — В его голосе послышалась нотка заинтересованности.
— Это, друг мой, такая штука, от которой ты с ума сойдешь. Это тебе не какие-то игрушки, тут нечто экстремальное.
Мартин уставился на чересчур возбужденного Дуэйна.
— Я готов, чем грубее, тем лучше.
Он сунул в рот последний кусок пастилы.
— Ну и где эта комната с телевизором?
— Где-то наверху. Найдем, не беспокойся. Дай только я возьму пончик.
Мартин вернулся к холодильнику и взял коробку с тремя шоколадными пончиками и еще одну банку газировки. Потом они оба вышли из кухни.
Они быстро нашли комнату с телевизором и несколькими просторными и очень удобными кожаными креслами, стоявшими лицом к самому большому плоскому экрану, который им доводилось видеть в жизни. К нему была подключена новейшая система из домашнего кинотеатра и проигрывателя дисков.
— Круто, — сказал Дуэйн, прыгая на одном из кожаных кресел, как ребенок на батуте. — Классная штука. — Его глаза остановились на телевизоре впечатляющего размера.
— Дай мне диск и перестань вести себя как мальчишка, — велел Мартин.
Дуэйн передал ему диск и удобно устроился в кресле, пока Мартин вставлял его в проигрыватель.
Первое, на что обратил внимание Мартин, — это на любительское качество съемок. На диске определенно был не профессиональный фильм. В первых же кадрах появилась молодая женщина не старше двадцати пяти лет, она уже была привязана к металлическому стулу. Ее длинные светлые волосы были всклокочены, как будто она только что встала с постели. Белая блузка казалась грязной и мокрой от пота. Джинсовая юбка была распорота и открывала загорелые стройные ноги. Девушка сидела с завязанными глазами и кляпом во рту. По следам потекшей туши было ясно видно, что она плакала, губная помада размазалась. Она казалась испуганной и обессилевшей. Она находилась в небольшой комнате размером примерно девять на семь метров. Стены в ней были пробиты, как будто кто-то колотил по ним кувалдой. Кроме стула, к которому была привязана девушка, в комнате находился лишь один предмет мебели — небольшой металлический стол.
В комнате были еще два человека — двое мужчин, но камера на них не фокусировалась. Она показывала их в основном ниже пояса. Мартин сразу заинтересовался происходящим, и в голове у него начало проясняться.
— Это что-то новенькое, — сказал он. — Никакого сюжета… Они сразу собираются переходить к действию?
— Я так и знал, что тебе понравится.
Один из двух мужчин подошел к испуганной девушке, под его черными брюками была заметна эрекция. Он хотел было провести рукой по ее волосам, но, когда она почувствовала, что кто-то дотронулся до ее головы, она сильно дернулась в сторону и издала испуганный крик, заглушаемый кляпом во рту. Ее реакция разозлила мужчину. Он ударил ее по левой щеке, ударил так сильно, что чуть не сбросил со стула.
«Не сопротивляйся, сука», — сказал он угрожающим тоном.
Он повернулся лицом ко второму мужчине, который передал ему пружинный нож. Тот медленно провел им по правой щеке девушки. Когда она почувствовала у своей кожи холодный металл, она издала крик ужаса, сквозь повязку на глазах по ее лицу потекли слезы. Мужчина направил нож к ее блузке и быстрым движением вспорол, сорвав ее с тела девушки. Пятнышко крови выступило у нее на груди, где ее оцарапал кончик ножа. Девушка издала испуганный стон и тут же получила новую пощечину.
«Заткнись, шлюха!» — приказал мужчина.
Второй подошел к испуганной девушке, силой раздвинул ей ноги и распорол мини-юбку: показались прозрачные красные трусики. Они казались мокрыми, и это возбудило Мартина, который заерзал на кресле, чтобы усесться поудобнее.
Фильм продолжался, оба мужчины хватали девушку руками, терлись об нее и действовали все грубее. Временами казалось, что они уже не смогут сдерживать свою злобу. Тем не менее Мартин получал удовольствие от каждой секунды вплоть до последнего эпизода.
В последнем эпизоде один из двух мужчин встал за спиной девушки, которую они к тому времени уже отвязали от кресла, раздели и несколько раз изнасиловали. Вдруг у нее с глаз сорвали повязку, и она быстро заморгала, пока ее глаза пытались привыкнуть к свету. После этого она уставилась на второго мужчину, стоявшего прямо перед ней. Сначала взгляд осознания, затем ужаса. Выражение ее лица повторилось на лице Мартина.
— Господи боже! — сказал он, быстро вскакивая на ноги. Теперь он трясся от страха всем телом.
Мужчины внезапно запрокинули голову девушки назад, открывая шею. Откуда ни возьмись возник блестящий нож. В ее глазах появилась тоска, когда девушка поняла, что сейчас произойдет. Сопротивляться больше не было смысла.
— Что за издевательство! — Глаза Мартина расширились от ужаса. Его возбуждение сменилось отвращением.
Нож скользнул чисто и быстро, вспоров ее горло слева направо. Темная горячая кровь сначала брызнула струей, потом потекла по телу. Мартин и Дуэйн никогда еще не видели столько крови. Мужчина держал ее голову сзади, пока камера делала наезд на ее умирающие глаза. Смешки двух мужчин были единственным звуковым оформлением сцены.
— Черт побери… Что это за мерзость? — истерически закричал Мартин.
Дуэйн теперь тоже вскочил на ноги. Его глаза с ужасом приклеились к экрану.
— Это снафф?[8] Ты принес мне паршивый снафф? — Мартин повернулся к Дуэйну.
— Я не знал, — ответил он, быстро отступая назад. — Мне сказали, что это экстрим, — сказал он, чувствуя слабость, его голос дрожал.
— Экстрим? — крикнул Мартин. — Ее убили, Дуэйн. Убили у тебя на глазах. Куда уж еще экстремальнее. — Мартин поднес дрожащие руки к лицу и потер его, как будто пытаясь стереть только что увиденное. — Кто тебе дал этот диск?
— Что? — растерянно посмотрел на него Дуэйн.
— Тебе сказали, что это экстрим, кто тебе это сказал? Откуда ты взял его?
— Так, кое-какие знакомые. Ну, ты знаешь, люди, у которых можно достать телок или наркоту.
— Я с такими людьми не желаю иметь ничего общего! — нервно закричал Мартин и подошел к проигрывателю, чтобы трясущимися руками достать диск.
— Да чего ты вообще взбеленился? К нам же это не имеет никакого отношения. Выкинем его и забудем.
— Не могу, Дуэйн.
— Да почему?
— Потому что я ее знаю.
— Что? Ты что, хочешь сказать, что уже видела его? Где? Когда? — Голос Роберта звучал на несколько децибелов громче обычного.
— Я не уверена, может быть, три или четыре месяца назад, — беззаботно сказала Изабелла. — Ты что, не будешь завтракать?
У Роберта пропал всякий аппетит.
— Забудь про завтрак. Я должен знать, где и когда ты видела этот знак. Сейчас же. — Он взял ее за руки.
Изабелла уставилась на него со страхом в глазах.
— Роберт, ты меня пугаешь. Что происходит?
Она заерзала, пытаясь освободиться из его рук. Роберт отпустил ее, поняв, что ведет себя как сумасшедший.
— Извини, — сказал он, поднимая руки.
Она отошла от него, как от незнакомого человека.
— В чем дело? Что на тебя нашло? — испуганно спросила она.
Роберт помолчал и пригладил волосы, стараясь успокоиться. Изабелла стояла, ожидая от него разумного объяснения.
— Пожалуйста, сядь, и я все тебе объясню.
— Ничего, я постою.
Роберт глубоко вздохнул.
— Я соврал, когда сказал, что это ничего не значит.
— Да уж, я догадалась.
Роберт объяснил Изабелле значение двойного распятия, тщательно подбирая слова, чтобы рассказать ей лишь то, что считал нужным. Он рассказал ей о двух последних убийствах, но ни словом не упомянул о предыдущих. По его словам, этот символ, нарисованный на листке бумаги, был найден на обоих местах преступлений. Он ни словом не намекнул о том, что символ был вырезан на теле жертв.
Изабелла минуту стояла тихо и неподвижно, не сводя взгляда с Роберта. Когда она заговорила, ее голос чуть дрожал.
— Значит, ты говоришь о серийном убийце? Возможно, что я лицом к лицу столкнулась с маньяком?
— Необязательно, — попытался он успокоить ее. — Серийный убийца — это тот, кто убивает трех или более людей в разных эпизодах. У нас пока есть только два убийства, — снова солгал он.
— Но это не значит, что он не психопат.
Роберт согласился про себя, но ничего не сказал.
