— Кантемиров, раз такой умный, то должен знать о только что вышедшем Указе президента «О неотложных мерах по защите населения от бандитизма…», по которому я тебя, учитывая статьи в уголовном деле, могу спокойно отправить за решётку на целый месяц, даже не спрашивая фамилии.
Старший следователь имел в виду Указ президента Российской Федерации от 14.06.1994 г. № 1226: «О неотложных мерах по защите населения от бандитизма и иных проявлений организованной преступности».
— Слышал краем уха, — согласился Тимур. — Так и отправляйте, раз такое право имеете. Но, только в отдельную камеру.
— Закинем тебя в общую хату и шепнем братве, что ты за пожарный такой из системы МВД, — попробовал радикальную меру опер Рома.
— Мои статьи от меня никуда не денутся. А братва не фраера дешёвые. Разберутся вначале. И курсанта я сегодня при всех на пол положил. Тамбовские всё видели и через меня прогон на тюрьму заслали. Тот Захар со скамейки не простой бандит. Разберёмся… Братва не пойдёт на беспредел с вашими ментовскими замутками. Самим же отвечать потом, — пошёл ва-банк вполне законопослушный и добросовестный гражданин Кантемиров. — А вам всем завтра с самого утра придётся отписываться перед питерским прокурором по надзору. И адвоката мне быстро предоставят.
— Ты смотри, как заговорил. А сам в костюме и при галстуке сидит, — поделился размышлениями вслух оперуполномоченный Саша и сделал свой логичный вывод: — Бандит — он и в галстуке — бандит!
Следователь встал со стола и подошёл к окну. Циклон окончательно ушёл в сторону Финского залива, к вечеру резко потеплело, и намётанный взгляд холостого мужика выловил из толпы прохожих несколько молодых женщин в лёгких платьях и шортах с маечками. Провести эту белую ночь в стенах РУОПа, охраняя задержанного по очереди со своими операми, очень не хотелось. А что делать? И ведь прав, гадёныш. За такое нарушение ведомственных инструкций в лучшем случае получишь выговор в личное дело. Если ещё адвокат подсуетится и шум поднимет — могут и уволить к чертям собачьим, не смотря на все заслуги. И завтра с утра придётся искать для Кантемирова отдельную камеру, или камеру с задержанными сотрудниками государственных служб. Любых служб — милиции, таможни, налоговой полиции… Целый день пропадёт… «Что делать?»
* * *
Размышления старшего следователя над вечным российским вопросом прервал звук открываемой двери. Байкеев повернулся. В кабинет без стука вошёл полковник милиции Олег Алексеевич. Хозяин…
— Всё, Зариф! Договорился с УВД Калининского района. Это здесь рядом, за Невой. Там и примут вашего бандита, — сообщил довольный зам начальника питерского РУОП и повернулся к операм. — Ну что, уральские мастера, раскололи злодея?
Мастера хмуро переглянулись, а злодей и бандит, услышав, что не поедет в изолятор Адмиралтейского УВД, принял волевое решение, встал и сообщил:
— Товарищ полковник, я готов давать показания.
— Ты где товарища увидел? — несколько опешил сотрудник регионального управления.
— Виноват, гражданин начальник. Привычка. Вы в форме, а я пять лет в армии прапором отслужил.
— То-то же… — Старший офицер, неделю назад получивший очередную звезду на погон, довольно взглянул на свои плечи и вновь повернулся к операм.
— Молодцы, уральцы! Так держать. Поделитесь опытом сегодня. А то мои архаровцы только и могут, что справочниками размахивать. И ещё — с вас пузырь для ИВС. Там и отдадите. Заканчивайте быстрей.
Олег Алексеевич так же скоро вышел, как и зашёл. Дела милицейские… Да и ресторанчик ждёт…
Старший следователь и два уральских оперуполномоченных в упор рассматривали своего юного оппонента. Что сейчас было? Слова не скажу без адвоката с отдельной камерой, и вдруг готов давать показания? Кантемиров обвёл служивых взглядом и остановился на прокуратуре:
— Есть предложение.
Все трое сотрудников умели слушать профессионально. Опера сразу изобразили заинтересованные лица, следователь откинулся на стуле:
— Весь во внимании.
— Вначале вопрос.
— Слушаю внимательно, — Байкеев вернул тело ближе к столу и сложил перед собой руки.
— Явку с повинной про нас с Блинковым — сами нарисовали, чтобы меня расколоть?
— Прапор, много на себя берёшь, — оперуполномоченный Александр встал со стула у двери, вплотную подошёл к задержанному и выжидающе посмотрел на старшего следственно-оперативной группы.
— Зариф Шакирович, может быть, мы с Ромой вдвоём отдельно в кабинете поговорим с клиентом и всё ему объясним доходчиво?
Следственный бригадир задумался и ответил после паузы:
— Успеем, Саша, научить старшего пожарного нашим правилам приличия. Нам спешить некуда, присядь пока, — Байкеев перевёл взгляд на спокойно сидящего гражданина и сказал. — Кантемиров, я советник юстиции Байкеев Зариф Шакирович даю тебе честное слово, что явка с повинной написана в Челябинске одним из участников местной группировки. Этого достаточно?
— Мы не так долго знакомы, чтобы верить друг другу на слово, — сообщил подследственный, думая о чём-то своём.
— Учитывая твои статьи, у нас ещё будет возможность длительного общения, — резонно заметил сотрудник прокуратуры.
— Не хотелось бы… — Кантемиров снова осмотрел по очереди уральских сотрудников. — У меня предложение: сегодня я обойдусь без адвоката, дам показания, подпишу все бумаги и спокойно поеду отдыхать в общую камеру. Но есть два условия.
— Слушаю.
Байкеев с интересом посмотрел на фигуранта уголовного дела. Может быть, Наиля всё же дождётся сегодня гостя из уральской провинции? Александр и Роман насторожили уши и превратились в оперативный слух. Ещё не вечер… А уральскую марку надо держать и быть в кабаке ровно в 21.00. Место встречи изменить нельзя…
— Гражданин следователь, я могу вас назвать по имени отчеству?
— Не возражаю.
Тимур обернулся к операм.
— Граждане оперативники, я не знаю вашего отчества.
Роман посмотрел на коллегу. Саша взглянул на настенные часы и мило улыбнулся.
— Тимур, давай по-простому. Без отчества. Мы же земляки…
— Зариф Шакирович, сейчас вы мне демонстрируете явку с повинной из уголовного дела. Закроете верхнюю часть и всё. Не смогу же я определить по почерку, кто писал? Зато буду точно знать, что вы меня не разводите, как малолетку на первом допросе, и дам свои показания по этой явке. И я, Кантемиров Тимур Рашитович, даю слово, что с моей стороны не будет никаких жалоб по поводу задержания и обыска. Нож я уже признал.
Старший следователь задумался… Опера молчали и смотрели на старшего группы. Байкеев немного поразмышлял, сравнил все «за» и «против», и красотка из музея перевесила тайну следствия. Да и риск-то какой? Питерский пожарный, да хоть и старший пожарный, он что — сможет потом провести почерковедческую экспертизу? Сотрудник челябинской областной прокуратуры кивнул.
— Договорились.
Тимур повернулся к операм.
— У меня есть с собой деньги — в заднем кармане брюк.
Роман с Александром заулыбались. Деньги — это хорошо. Оперуполномоченный уголовного розыска УВД Адмиралтейского района, лейтенант милиции Кантемиров успел получить свою первую зарплату в новом отделе. С учетом должности, звания и выслуги лет получилось один миллион сто семьдесят тысяч полновесных российских рублей, что составляло на этот по-своему прекрасный день чуть больше 200 долларов США. Приличная бутылка водки стоила около десяти тысяч. Прапорщик запаса знал, что зарплата рядового Российской Армии составляет 7500 рублей, плюс курящим выдают бесплатно десять пачек «Астры».
Сейчас в кармане брюк хранились четыре банкноты по пятьдесят тысяч рублей. Практически все остальные деньги Кантемиром отдал жене перед их отъездом с сыном в Гатчину. Задержанный медленно встал, вынул из заднего кармана одну банкноту и положил на стол.
— Я сегодня не обедал и остался без ужина. Александр, купите мне, пожалуйста, пару штук шавермы и большую бутылку минеральной воды. Роман, ещё попрошу пять пачек приличных сигарет и зажигалку.
