следующий вопрос.
— И что это была за фотография?
— Обычный кадр. На мобильном телефоне. Где они вдвоем. Красивая пара.
Блум изо всех сил старалась дышать ровно.
— Вы помните, как он выглядел?
— Да, помню неплохо. Кроме волос, потому что на нем была кепка.
Молли Блум помолчала, глядя на Меларен.
— Кепка? — переспросила она с нажимом.
— Бордового цвета. Плотно натянутая. Но лицо было видно отчетливо.
Блум нашла нужную фотографию на телефоне. Снимок с камеры наблюдения в Акалладалене. Ева Нильссон посмотрела на фото мужчины в кепке и спортивном костюме, идущего по тротуару.
— Да, это вполне может быть он, — сказала она.
Пара, подумала Блум, глядя в сумерки.
Пара?
— Вы сможете поехать со мной, Ева?
— Куда? — удивленно воскликнула Нильссон.
— К художнику, который помогает полиции составлять фотороботы, — ответила Молли Блум.
7 часов назад
Недавно взошедшее августовское солнце выскользнуло из-за облаков. Блики на поверхности залива Эдвикен ослепили Бергера, стоящего на мостках в освежающем воздухе воскресного утра. Он поспал здесь, на пирсе у эллинга, всего несколько часов. Весь вечер накануне их преследовало ощущение, что время просто убегает от них — это был последний вечер перед тем, как Наде перережут горло в адском подвале. Они далеко продвинулись, но дело все равно никак не выкристаллизовывалось, оно лишь разрасталось и прояснялось, но в то же время как будто утекало сквозь пальцы, растворялось.
Что-то было не так, и у них оставались жалкие семь часов, чтобы все выяснить.
В мятых после сна панталонах, он вошел в эллинг, предоставив мостки августовской прохладе.
Блум всерьез обосновалась за компьютером в своем кабинете. Бергер приблизился к ней, в первый раз позволил себе положить руку ей на плечо. И она не отдернулась.
— Одевайся, — произнесла Блум, не поворачивая головы.
— Хорошо спала? — поинтересовался он.
Она покачала головой.
— Жестко на жестком диване. Спина болит.
— Ну, по крайней мере, без кошмаров. Что делаешь?
Она показала на доску, которая каким-то загадочным образом переместилась в ее кабинет.
— Вчера мы неплохо структурировали материал, — сказала Блум. — Но при этом оба легли с чувством, что мы что-то упускаем. Ты не понял, что именно?
— К сожалению, во сне ответ так и не явился, — ответил Бергер. — А ты?
— В моем случае это связано с Юханнесом Эдборгом. Капиталистом в сфере ухода за больными на грани краха. Но я не могу вспомнить, что он сказал. Просто не получается.
— В любом случае, он упомянул Степанку, — сказал Бергер. — Ключевую для русской мафии фигуру, человека, который в девяносто втором году ввез в Швецию и Надю, и Юлию. И это по-прежнему тебе ни о чем не говорит? Ничего такого не всплывало за годы твоей работы в СЭПО? И ты не нашла никакой связи с тем исчезнувшим делом по сутенерству две тысячи второго года? Тогда ты только начинала, тебе все должно было быть любопытно.
Блум покачала головой, глядя в пустоту.
— Есть многое в той моей работе, к чему я не хочу возвращаться, — сказала она. — С чем я не готова встретиться вновь. Что преследует меня в снах. Но Степанки там нет. Можешь проверить возможные контакты в СЭПО.
— Я же нашел для себя место забвения, — сказал Бергер.
— Как поэтично, — пробормотала Блум.
— Акалладален. Что-то там такое произошло, что я упустил. Но если мы продолжим, оно рано или поздно всплывет. Семь часов. Может, приготовить завтрак на скорую руку?
— Я кое-что нашла в твоем холодильнике. Кстати, не трогай маленькие бутылочки.
— Откуда у меня маленькие бутылочки?..
— Теперь есть. Грудное молоко. Просто не трогай.
Бергер позволил себе добродушно рассмеяться.
— У Мирины все в порядке? — коротко спросил он.
— No news is good news, — ответила Блум. — Итак, семь часов. Как использовать их максимально эффективно? С какой стороны подойти?
— Ты приехала сюда вчера поздно вечером, — напомнил Бергер. — С фотороботом похитителя. Круто. Как мы узнаем его имя?
Блум что-то нажала на компьютере и вывела на экран профессионально нарисованный фоторобот. Из-под кепки смотрело вполне четкое мужское лицо. На вид лет сорок, внешность весьма заурядная.
— Новая для нас информация — это то, что Надин любовник — тот же самый мужчина, которого она пыталась застрелить. И который в результате похитил ее. У нас есть хороший портрет. Как нам его использовать?
— Надо сузить территорию поиска. Где дорожные камеры засекли наш фургончик?
— В ночь похищения, то есть в ночь на вторник, в начале третьего в местечке Хуммельста, не доезжая двадцать километров до Вестероса. Еще Самир обнаружил превышение скорости в июле на дороге 66 недалеко от Сюрахаммара, севернее Вестероса. Хотя…
— Если Надю держат в сельском подвале, — сказала Блум, — что вероятнее всего, можно делать предположения насчет места. Может, Берслаген? Раньше они бывали там вместе, возможно, провели несколько ночей в домике?
— Хотя, — повторил Бергер, уставившись в потолок, — мы ведь еще где-то сталкивались с превышением скорости? В базе правонарушений, так ведь?
Блум быстро закрыла файл с фотороботом и вывела на экран выписку из базы правонарушений.
— Да, тут тоже превышение скорости, — сказал Бергер. — Почему Самир ничего не сказал?
— Он искал по регистрационному номеру машины, — ответила Блум. — А здесь другой номер, не RUS 328. Датируется началом июня.
— Черт, — выругался Бергер. — Юлия Берглунд сказала, что Надина машина была в ремонте около недели в июне. Надя брала другой автомобиль на прокат?
— Вот, нашла на сайте фирмы, сдающей автомобили в аренду. Место, где расположена замеряющая скорость камера, называется Шлюз господина Карла Спарре.
— Что это за ерунда?
Блум погуглила и объяснила:
— Стрёмхольмский канал. Шлюз находится в местечке под названием Вирсбу, в сорока семи километрах к северу от Вестероса.
— И как далеко от Сюрахаммара?
— Двадцать пять километров к северу от Сюрахаммара. И двадцать пять к югу от Фагерсты. Там между ними система озер.
— Так, теперь уже близко, — сказал Бергер. — Карту.
Блум открыла на экране карту, и они с Бергером принялись ее изучать.
— Если мы движемся дальше в Даларна, то логичнее ехать по семидесятой дороге через Салу, — произнес Бергер, показывая на экране. — Дорога 66 ведет дальше в Людвику. Скорее всего, речь все же идет о провинции Бергслаген.
— Но мы не можем начать поиск, не определив северную границу, — заметила Блум. — Южная граница у нас есть, поскольку машина двигалась на север. Нужный нам
