Лорел ощущала странную близость с Кайлом Остером. В конце концов, они оба хотели одного – свободы. Кроме того, Остер, по-видимому, пытался спасти от тюрьмы и себя, и партнера, что, по мнению Лорел, имело смысл. Уоррена же снедало чувство вины за какие-то темные дела в клинике. Он напоминал убийцу, который жаждет, чтобы его поймали. Разговоры смолкли, и Кайл, казалось, смирился с тем, что не может уйти. Впрочем. Лорел чувствовала, что он притворяется. Пару раз она заметила, как он утирает слезы. Наверняка Уоррен тоже это видел, но всякий раз, когда он удостаивал партнера взглядом, его лицо не выражало ничего, кроме презрения. Лорел была готова к любому развитию событий. Вдруг Остер попытается сбежать? Тогда можно улучить секунду и разбить ноутбук об пол, а может, даже удастся вывести из дома детей.
– Уоррен, я хотел бы кое-что тебе сказать. – произнес Кайл дрожащим голосом.
– Ну давай.
– Всю жизнь ты поступал правильно, был пай-мальчиком. Но весь этот год ты делал такие вещи, о которых раньше и не помышлял, а теперь тебе стыдно.
Лорел посмотрела на мужа, пытаясь понять, какой эффект произвели на него слова Кайла.
– Почему ты так поступал – твое личное дело, – продолжил Остер, – но сейчас тебя переполняет чувство вины. Ты считаешь, что все об этом узнают и твоя жизнь будет сломана. Тебя перестанут уважать пациенты, искренне верящие, что ты Альберт Швейцер.[15] И как же ты поступаешь? Пытаешься разрушить все, что можешь, прежде чем это произойдет. Хочешь показать миру, что никто так не презирает Уоррена Шилдса, как сам доктор Шилдс. – Он сочувственно улыбнулся. – Партнер, мне знакомо чувство отвращения к себе. И я знаю, что такое признать собственную вину. Скажу по собственному опыту – признание не облегчает душу. Тебе станет лучше секунд на пять, а расплачиваться будешь всю оставшуюся жизнь. Продолжи делать то, что делаешь сейчас, – и все, чего ты так страшишься, станет правдой. Пациенты никогда не станут относиться к тебе так, как раньше. Возможно, тебя лишат права заниматься медицинской практикой. Ты этого хочешь?
Уоррен ничего не ответил, и Кайл показал на Лорел:
– Посмотри на свою жену. Ты угрожаешь ей, заставляешь признаться в измене. Даже если она изменяла тебе, то чья в этом вина? Хочешь почувствовать угрызения совести – задай себе такой вопрос. Лорел – замечательный человек, красивая женщина, и если она ищет любви вне дома, значит, виноват в этом ты.
Уоррен оторвал взгляд от компьютера, но Кайл не умолкал:
– Если она признается, расскажет то, что, как ты полагаешь, тебе нужно – все грязные подробности, – где вы окажетесь? По уши в дерьме. Семейной жизни придет конец потому, что ты ничего не сможешь простить. Я же тебя знаю.
В глазах Уоррена вспыхнул гнев.
– Не думал, что ты у нас специалист в психиатрии.
Кайл рассмеялся:
– Не стал бы тратить время. Я и так разбираюсь в человеческих слабостях лучше любого из этих типов. Жизнь научила.
Уоррен уставился в монитор компьютера.
– Я знаю, ты слушаешь, – настаивал Кайл. – Всем известно, что ты помешан на контроле, Уоррен. Это очень хорошо для бизнеса – большую часть времени. Но у нас возникла непредвиденная ситуация. Жизнь есть жизнь, такова природа вещей. Энтропия, или как там еще. Я из тех людей, которые плывут по течению, когда вода поднимается. Пусть поток уносит меня – я приспособлюсь ко всему, что бы ни произошло. А ты похож на робота с заданной программой. Как только условия жизни меняются, у тебя происходит сбой. Программа больше не подходит. Ты – как подводная лодка, выброшенная на сушу. И прямо на тебя, партнер, надвигается огромный автотягач с прицепом. Я пытаюсь оттащить тебя с дороги, но ты не даешься, потому что не знаешь, как поступить.
– Ну и что ты хочешь? – невыразительно спросил Уоррен.
– Не мешай мне. Можешь всю оставшуюся жизнь выяснять, с кем Лорел целовалась за амбаром, раз уж тебе так приспичило. Однако помни: если тебя посадят, она будет трахаться, с кем захочет и когда захочет – только потому, что тебя не будет рядом.
– Ну и пусть.
Остер хотел что-то добавить, но тут зазвонил телефон. Уоррен не стал поднимать трубку, и на кухне включился автоответчик. Он воспроизвел записанное Лорел приветствие, и по всему дому разнесся взволнованный женский голос:
– Доктор Шилдс, возьмите, пожалуйста, трубку! Пожалуйста! Это Нелл из клиники. Здесь такое творится! Все взорвалось! Вида сильно пострадала и, возможно, умрет! Алло! Алло! Вы слышите?
– Все в кухню! – скомандовал Уоррен, бросившись к автоответчику. Оглянулся, проверяя, следуют ли за ним Лорел и Кайл, а затем нажал на кнопку, переводя автоответчик в режим громкой связи.
– Доктор Шилдс у телефона.
– Слава Богу! – всхлипнула Нелл, и кухню заполнил звук сигналящих автомобилей.
– Где вы? – спросил Уоррен.
– В телефонной будке. Я боюсь идти домой и не знаю, что делать.
– Успокойтесь, Нелл, и расскажите мне подробно, что произошло.
Нелл начала говорить торопливо и сбивчиво:
– Вида пыталась уничтожить истории болезни пациентов и компьютеры в офисе. Она подожгла все, когда мы с агентом Биглером были в регистратуре. Все взорвалось! Бензин, спирт – чуть все здание не разрушилось!
Кайл побледнел. Он наклонился к Уоррену и прошептал ему на ухо:
– Спроси, сгорели ли истории болезней.
Уоррен сердито отпихнул его.
– Нелл, где Вида?
– В реанимационном отделении больницы Святого Рафаэля. Я позвонила туда, и мне сказали, что если удастся стабилизировать ее состояние, то ее самолетом отправят в ожоговый центр Гринвилла. Что мне делать, доктор Шилдс?
Пока Нелл говорила, Лорел рассматривала карман Уоррена – тот, в котором лежало оружие. Револьвера не было видно, и Лорел прикинула, сможет ли она его выхватить. Может, привлечь к нему внимание Кайла? Кайл сильнее, но ведь и рука у него больше. Возможно, он даже не успеет залезть в карман – Уоррен собьет его с ног. А если схватить со шкафчика горшок с цветами и стукнуть Уоррена по голове? Лорел так бы и сделала, но что-то ее остановило – то ли рассказ Нелл, который явно произвел впечатление на Уоррена, то ли воспоминание о неудачной попытке ударить мужа консервной банкой.
– Вы упомянули агента Биглера, – произнес Уоррен. – Он хотел вас арестовать?
– Один из агентов сказал, что я арестована, но у них с собой даже наручников не было. А Биглера что-то ударило, когда вспыхнуло пламя. Не понимаю, как это произошло, ведь я была ближе к взрыву. Биглер пытался меня спасти, но его сбило с ног. – Нелл еще раз всхлипнула и продолжила: – Вбежал еще один человек, но он бросился на помощь к своему боссу. Там все было в дыму… и в крови. Я хотела вытащить Виду, но она потеряла сознание и сильно обгорела… ожоги третьей степени, не меньше. О Господи…
– Помедленнее, Нелл, не торопитесь.
– Когда я поняла, что Вида не может двигаться, то выбралась в холл – не хватало воздуха. А потом ползла и ползла, пока не оказалась на улице. Увидела, что за мной никто не следит, и побежала. В это время начали подъезжать пожарные машины. Зря я бросила Виду, но мне было так страшно! Доктор Шилдс…
– Успокойтесь, Нелл, любой на вашем месте поступил бы так же. Где вы сейчас?
– В телефонной будке, недалеко от клиники. Мне вернуться туда?
Остер энергично замотал головой.
– Сможете добраться до центра города? – спросил Уоррен.
– Наверное. Попрошу, чтобы подвезли.
– Отлично. Ступайте к Дону Биллингсу, моему адвокату, у него офис на Бэнк-стрит. Скажете, что вы от меня – пусть, если хочет, позвонит и проверит. Скажите ему, что я заплачу.
У Кайла от удивления отвисла челюсть.
– А что ему рассказать? Что можно говорить, а что нельзя?
– Как только вы встретитесь с Биллингсом, он станет вашим адвокатом. Не тратьте время на то, чтобы защитить Кайла или меня. Вы важнее, чем мы. У вас вся жизнь впереди.
Кайла, казалось, вот-вот хватит удар, но он побоялся вмешаться в разговор, который скорее всего прослушивали.
– Да я и пальцем не пошевелю, чтобы помочь доктору Остеру, – ответила Нелл. – Этот лживый ублюдок обманул мою сестру… Я его ненавижу!
– Понимаю, – согласился Уоррен, бросив взгляд на партнера. – Не волнуйтесь, Кайл получит по заслугам еще до того, как все закончится.
– Дон Биллингс? – переспросила Нелл. – С Бэнк-стрит?
– Совершенно верно. Нелл, у вас все будет хорошо.
– Огромное спасибо, доктор Шилдс. Я знала, что вы мне поможете!
– До свидания, Нелл. Берегите себя, – Уоррен повесил трубку и посмотрел на Остера, который пятился к прихожей: – Ты велел Виде сжечь документы?
– Нет, черт возьми! Ты же знаешь Виду. Она все и затеяла. После обеда сказала, что бумаги должны исчезнуть. Послушай, ведь это она послала меня сюда – забрать бухгалтерские книги и боны. И велела надеть это мерзкое тряпье!
