– В чем?
– Да это же курам на смех! Лорел ко мне и близко не подойдет! – Кайл уверенно посмотрел на Лорел. – Ведь так?
– Конечно. И я никогда этого не скрывала.
Кайл посмотрел на Уоррена и, извиняясь, развел руки.
– Ну, я, естественно, щипал ее за задницу на рождественских вечеринках, но только спьяну. Я делал это потому, что она хороша собой, а еще мне нравилось ее злить, и я точно знал, что из этого ничего не выйдет. Дружище, ты думаешь, я попытался бы трахнуть твою жену? Зачем мне лишняя головная боль? Неужели бы я рискнул потерять хорошего партнера из-за женщины? Да ни за что! Это не в моих правилах!
В глазах Уоррена появилось странное выражение, которое Лорел не смогла прочесть.
– Подобная реакция – краеугольный камень твоих правил, Кайл. Лорел для тебя не просто случайная знакомая. Ты всегда мне завидовал: тому, как обо мне отзываются пациенты, и тому, что многие из них хотят иметь дело только со мной. Даже моим результатам на экзаменах. Ты знал, что тебе никогда не удастся меня опередить, и потому стал волочиться за Лорел. Решил, что она мое слабое место. Подумал, что если сможешь переспать с моей женой и она кончит, то мы с тобой квиты. Так уж устроен твой мозг.
Остер ошарашенно смотрел на Уоррена.
– Дружище, у тебя что-то с головой! Или с психикой. Я даже не пытаюсь соревноваться с парнями вроде тебя, разве только в заработках. Вот в этом я силен, да. Бесплатно не работаю. А всякие там «Врачи без границ» – это для вас.
– Что делают в моем доме боны на предъявителя? – упрямо спросил Уоррен.
Что-то в лице Кайла переменилось. Исчезла мальчишеская бравада, и он теперь выглядел усталым и измученным.
– Нам нужен был тайник. И все. Безопасное место.
– Нам?
– Виде и мне. Это она придумала. Кто станет обыскивать твой дом?
– Управление по борьбе с мошенничеством в программе «Медикейд», полагаю, – заметил Уоррен.
– Поэтому-то я и здесь! Пришло время платить по долгам, партнер. Я пришел, чтобы избавить тебя и твою семью от опасности. Возьму то, что мне нужно, и уйду. А вы продолжите свой междусобойчик.
Неожиданно в разговор вступила Лорел, сама удивившись собственной смелости.
– Что здесь происходит? Чем вы занимались на работе?
– Спроси его, – ответил Уоррен. – Впрочем, в этом нет необходимости. Ты ведь и так знаешь, верно? Просто притворяешься на пару с ним.
– Черт подери! – воскликнула Лорел. – Может, хватит? Я ничего не знаю, и мне это надоело. В какую переделку вы, два гения, втянули всех нас?
Уоррен повернулся к Остеру:
– У нее тайный хотмейловский почтовый ящик, и она не хочет сказать мне пароль. Я запустил специальную программу, чтобы его узнать. Если окажется, что ее дружок по переписке не ты, то ступай на все четыре стороны.
От этих слов Кайла едва не хватил удар.
– Ты издеваешься? Да на это вся ночь уйдет! Копы будут здесь с минуты на минуту! С наручниками!
Паника Остера совершенно не тронула Уоррена.
– Если до этого программа не закончит – считай, тебе не повезло.
Кайл повернулся к Лорел:
– Скажи ему чертов пароль!
В глазах Уоррена блеснул интерес.
– Назови долбаный пароль! – заорал Остер. – Моя жизнь под угрозой!
«Моя тоже, ублюдок! А еще жизнь человека, которого я по-настоящему люблю».
– Не знаю я никакого пароля! – ответила она. – Уоррен сошел с ума.
Уоррен следил за Остером, пытаясь определить, притворяется тот или нет, затем взял с журнального столика письмо Дэнни и протянул листок Остеру.
– На вот, почитай, чтобы скоротать время, если тебе скучно.
У Кайла был вид человека, которому кришнаиты всучили свою литературу. Он быстро просмотрел письмо, затем перевел взгляд на Лорел, а потом на Уоррена.
– Ты же знаешь, партнер, я не писал эту чушь.
– Неужели?
– Слащавую дребедень в духе «я без тебя жить не могу»? Ты шутишь? Уж тебе-то должно быть известно, что мне такое и в голову не придет! Моя любовная переписка похожа на сообщения с форума журнала «Пентхаус»!
– Может, так было, пока ты не запал на мою жену.
Остер побагровел, став похожим на бедолагу, безвинно брошенного в тюрьму.
– Кроме того, – продолжил Уоррен, – я недавно узнал, что моя стыдливая жена, возможно, сама поклонница пентхаусовского форума. Она втайне увлекается порнографией.
– Бред какой-то, – пробормотала Лорел.
С неожиданным вызовом Кайл потряс письмом перед носом Уоррена:
– Это не мой почерк, приятель! Даже близко не похож!
– А чей?
– Откуда я знаю? Здесь же печатные буквы. Кто угодно мог бы так написать. Или никто. Лично я не знаю ни одного взрослого человека с таким почерком. Тебя явно кто-то разыгрывает. А сейчас для этого нет времени. Оглянись, приятель! Ты женат на потрясающей женщине. У тебя двое замечательных ребятишек. Выбрось из головы эту подростковую чепуху и подумай о действительно важных вещах. О том, чтобы воспитывать своих детей, находясь на свободе, а не где-нибудь в тюремной камере.
Лорел согласно кивнула. Удивительно, но когда запахло керосином, Остер четко определил приоритеты, а Уоррен, похоже, совсем запутался.
Кайл бросил письмо на пол и посмотрел Уоррену в глаза:
– Хочешь правды, приятель? Тогда слушай. Мы с Видой хотели перевести стрелки на тебя. Вот почему боны оказались в твоем доме. Но все происходит слишком быстро, и сейчас единственный способ спасти свою шкуру – избавиться от улик. Всех. Срочно. Гроссбухи нужно уничтожить, боны – тоже.
Деловитый тон, казалось, пробил брешь в Уорреновском сарказме.
– И как мы это сделаем? – спросил Уоррен.
– Пойдем к ручью за домом и устроим небольшой костер. А боны я заберу с собой и спрячу.
Уоррен рассмеялся:
– Окажешь мне услугу, да? Избавишь меня от улик в двести тысяч долларов!
– Хочешь оставить их себе? Все это представление только из-за них?
– Я хочу знать, что они здесь вообще делают!
Кайл начал объяснять ему как маленькому ребенку.
– Я уже сказал тебе, Уоррен. Я положил их сюда на прошлой неделе – вместе с бухгалтерскими книгами, – чтобы сделать тебя виноватым за то, что происходило в клинике. Вот и все. Конец истории.
Когда Уоррен не ответил, Кайл повернулся к Лорел:
– Что, черт возьми, с ним случилось?
– Он ничего не хочет слышать.
Кайл похлопал Уоррена по плечу:
– Хочешь знать мои секреты? Я трахал Шэннон Йенсен, понятно? Кризис среднего возраста. Но Вида меня застукала, и я бросил Шэннон. Но у меня нет и не было никаких планов насчет твоей жены. – Кайл взглянул на Лорел, а затем продолжил дрожащим от страха голосом: – Мы стоим на краю пропасти, партнер. Ты не представляешь, какие у них карательные меры. Я говорю о пятидесяти годах в тюрьме и миллионах долларов штрафа. Десятках миллионов. После такого в жизни не останется ни единого шанса. Нам нужно позаботиться друг о друге.
Холодное презрение блеснуло в глазах Уоррена.
– Вроде того, как ты заботился обо мне все это время?
Кайл разочарованно застонал:
– Дружище… большей частью в жизни каждый сам за себя. Но иногда просто необходимо сплотиться. Мы должны держаться вместе, иначе нас поодиночке перевешают, верно? Это еще Бенджамин Франклин сказал.
– У него были другие обстоятельства.
– Какая разница, суть-то одна. Ну давай, дружище, не будь дураком.
– А я и есть дурак. И всегда им был, – ответил Уоррен, поджимая губы и отводя глаза.
Лорел попыталась прочитать что-либо по его лицу, но старая система определения настроения мужа дала сбой – понять, как рассуждает «новая версия» Уоррена, было невозможно. Он переводил взгляд с Лорел на Остера, словно выбирая меньшее из зол.
– Пусть решит компьютер, – произнес он наконец. – Я доверяю только ему. Если выяснится, что дружок Лорел по переписке – это не ты, то я тебя отпущу.
Остер несколько секунд смотрел на младшего партнера.
– Ты ненормальный, если думаешь, что я стану ждать. Я не собираюсь провести остаток своих дней в тюрьме только потому, что жена тебе изменяет. Лучше пристрели меня.
Он повернулся и пошел в сторону прихожей – возможно, чтобы заглянуть в убежище.
Уоррен поднял револьвер и с громким щелчком взвел курок.
– Что ж, ты выбрал.
Остер сделал два шага и обернулся. Его лицо исказилось от напряжения, на глаза набежали слезы.
– Ты хочешь покончить с собой, – произнес он. – Что ж, замечательно. Но почему ты тянешь за собой меня?
– Потому, что мы партнеры, – ответил Уоррен с ироничной улыбкой, – и все делим пополам, понятно?
В очереди к кассе банка «Юнион плантерс» Нелл внезапно охватило предчувствие, сильное до тошноты. Она не знала, как это назвать: предвидением, телепатией, мандражом или еще как-нибудь; просто чувствовала – в офисе происходит что-то ужасное. Вида вела себя странно, с опозданием осознала Нелл. Отсроченная реакция, вроде того как человек умирает ночью от удара, полученного днем. А что сыграло роль удара в этом случае? Спокойствие.
