Мишель посмотрела на сестру, потом опустила взгляд на землю. Конечно же, Марианна права. Но это не снимало боль, не ослабляло страха остаться в одиночестве, ощущения пустоты. Раздумья не останавливали слез – только время способно залечивать раны.
Марианна затащила сестру на рынок – купить курицу и свежих овощей на обед. Народу было полно, шум, гам, рев моторов с набережной.
Вдруг Марианна услышала непонятный чмокающий звук. Она обернулась к сестре. Та вела себя очень странно – навалилась на прилавок с дынями, лицо у нее было очень удивленное. На горле под белым воротником появилось ярко-красное пятно. Марианна почувствовала, что за спиной у нее кто-то стоит. Она повернулась и увидела высокого мужчину. Он улыбнулся, поднял руку, и снова раздался чмокающий звук. Потом быстро шмыгнул в толпу и был таков. Вокруг потемнело. Марианна посмотрела налево, направо, и тут почему-то мир померк.
Бернард Овен мог бы вернуться в Париж тоже самолетом, но решил не облегчать полиции работу – имена авиапассажиров регистрируются и легко сопоставить день прилета, день отлета и день убийства. Поэтому он сел на экспресс «Гран Витесс», шедший от Марселя до столицы четыре часа сорок пять минут. Можно отдохнуть в купе первого класса, а заодно оценить ситуацию и сопоставить план действий на будущее.
Поиски Мишель Канарак проблемы не составили. В ту ночь, когда она покинула дом, Овен проследил за ней до вокзала и посмотрел, на какой поезд она берет билет. Остальное выяснила Организация – женщину встретили в Марселе, проследили, по какому адресу она отправилась, да и в последующие дни не спускали с нее глаз, чтобы понять, с кем она может откровенничать. Вылетая в Марсель, Овен уже располагал всей нужной информацией. В аэропорту Прованс его ждал взятый напрокат автомобиль. В запасном колесе лежал автоматический пистолет CZ 22-го калибра чешского производства, патроны и глушитель.
– Добрый день. Ваш билет, пожалуйста.
Овен немного поболтал с контролером, чтобы поддержать имидж преуспевающего, беззаботного бизнесмена, и стал смотреть на зеленые пейзажи Ронской долины. Поезд несся со скоростью 180 миль в час.
Хорошо, что удалось подловить обеих женщин в сутолоке рынка. Дома могли бы возникнуть проблемы – крик, шум, истерика. Конечно, он убрал мужа и пятерых детей довольно аккуратно, без лишней крови, но все равно зрелище не из приятных. Марианна и Мишель подняли бы такой крик, что все соседи сбежались бы.
Мужа и детей, конечно, обнаружат, поднимется шум – политики, полицейские, пресса. Это некстати, но что было делать? Муж собирался в кафе на встречу с приятелями. Лови его потом. Пришлось бы ждать до вечера, пока соберется вся семья, а это лишняя задержка. В Париже ждет неотложное дело, Организация в нем пока ничем помочь не смогла.
Телеканал «Антенн-2» передал интервью с администратором гольф-клуба, расположенного под Верноном. Врач из Калифорнии, которого подозревают в убийстве Альберта Мерримэна, вылез из Сены в субботу утром, добрался до клуба, а позднее был увезен молодой темноволосой женщиной.
Всех связанных с Мерримэном удалось убрать быстро и без помех. Но этому самому Полу Осборну чудом повезло. А теперь еще и какая-то темноволосая женщина встряла. Надо добраться до них быстрее, чем это сделает полиция. Все бы ничего, да время поджимает. Уже девятое октября, сроку остается до четырнадцатого. Всего пять дней.
* * *
– Видели ли вы мистера Либаргера совсем раздетым, мисс Марш?
– Нет, – удивилась Джоанна. – В этом не было необходимости.
Доктор Салеттл нравился ей все меньше и меньше. Он был так строг и высокомерен, что она даже побаивалась его.
– Итак, голым вы его не видели.
– Нет.
– А в нижнем белье?
– Доктор Салеттл, я не понимаю, чего вы от меня хотите.
В семь утра ее разбудил звонок фон Хольдена. Никаких нежностей – сухой и деловитый тон. Она должна была собрать вещи, через сорок пять минут за ней заедет машина и отвезет в поместье. Удивленная такой официальностью, Джоанна сказала, что будет готова, и спросила, позаботится ли кто-нибудь о ее собаке.
– Вопрос решен, – ответил фон Хольден и повесил трубку.
Через час, слегка одуревшая от разницы во времени, вчерашней выпивки и марафонского секса, Джоанна подъезжала в знакомом «мерседесе» к стальным воротам. Шофер нажал на кнопку, опуская стекла, чтобы охранник мог заглянуть в салон. Потом лимузин зашелестел по длинной аллее к дому, вернее к целому замку.
Пожилая экономка, ласково улыбаясь, отвела гостью в отведенные ей апартаменты: большую комнату с отдельной ванной и видом на лужайку, за которой начиналась лесная чаща.
Вскоре та же женщина постучала в дверь и сопроводила американку в соседнее здание, где на втором этаже находился кабинет доктора Салеттла.
– Я читал ваши отчеты и вижу, что на вас произвела впечатление быстрота, с которой мистер Либаргер оправился после удара.
– Да. – Джоанна твердо решила, что не позволит старикашке запугать себя. – Когда я приступала к работе, пациент почти не мог контролировать свои двигательные функции, не мог ясно мыслить. Но процесс реабилитации произошел на удивление быстро. У мистера Либаргера очень сильная воля.
– Да и телосложение крепкое.
– Вы правы.
– Он легко общается с людьми. Чувствует себя с ними раскованно, вступает в достаточно сложные беседы.
Джоанна хотела было сказать о навязчивой идее Либаргера, но заколебалась.
– У вас иное мнение? – спросил Салеттл.
Нет, пожалуй, не стоит. Пусть это будет их с Либаргером маленький секрет. Возможно, это следствие усталости. Когда пациент был в хорошей физической форме, он о семье не спрашивал.
– Он довольно быстро устает, – сказала Джоанна. – Вот почему я попросила, чтобы с яхты его вывезли на каталке…
– Скажите, – перебил ее Салеттл, записывая что-то в блокнот, – может ли он ходить без палки?
– Он привык к ней.
– Отвечайте на вопрос. Может или нет?
– Да, но…
– Что «но»?
– Не очень уверенно и недалеко.
– Он одевается без посторонней помощи, сам бреется, сам пользуется туалетом. Так?
– Да. – Джоанна начинала жалеть, что согласилась задержаться в Швейцарии.
– Может держать ручку, писать?
– Да, и довольно неплохо, – попыталась улыбнуться она.
– А другие функции?
– Что вы имеете в виду?
– Есть ли у него эрекция? Способен ли он иметь половые сношения?
– Н-не знаю, – смутилась Джоанна. Ей еще никогда не задавали таких вопросов по поводу пациентов. – Полагаю, это вопрос не ко мне.
Салеттл минуту помолчал, разглядывая ее, потом предложил:
– Как вы думаете, сколько понадобится времени, чтобы он стопроцентно восстановил здоровье и мог жить так же, как до инсульта?
– Ну… если говорить об основных моторных функциях: ходьба, беседа и тому подобное… Функция, о которой вы спрашивали, в мою компетенцию не входит.
– Да-да, основные моторные функции. Так сколько?
– Не могу точно сказать.
– Ну приблизительно.
– Нет… Не знаю.
– Это не ответ. – Салеттл разговаривал с ней так, словно она была не физиотерапевтом, а каким-то капризничающим ребенком.
– Я давно работаю с мистером Либаргером… Процесс выздоровления идет неплохо. Может быть, понадобится еще месяц. Но это очень произвольно. Всё будет зависеть…
– Вот что, я поставлю перед вами конкретную задачу. Через неделю он должен ходить без палки.
– Не знаю, возможно ли это.
Вместо ответа Салеттл нажал на кнопку интеркома и сказал:
– Отведите мисс Марш к мистеру Либаргеру.
Маквей сидел в кабинете Лебрюна и смотрел в окно. Пятый этаж, внизу площадь дю Парви, толпы туристов, напротив – громада Нотр-Дам. Бабье лето, тепло, солнечно. Время – половина двенадцатого.
– Восемь трупов. Пятеро детей. По одной пуле в голову. Пистолет двадцать второго калибра. Никто не видел и не слышал. Ни соседи, ни покупатели на рынке.
Лебрюн швырнул на стол переданное по факсу сообщение и потянулся к термосу.
– Профессионал. Работал с глушителем. – Маквей даже не пытался скрыть гнев. – Еще восемь человек на счету нашего «высокого мужчины».
– Если это он.
– А кто? – рявкнул американец. – Вдова Мерримэна?
– Да, mon ami, вы, вероятно, правы, – спокойно ответил Лебрюн.
Утром, еще восьми не было, Маквей вернулся из парка в отель и сразу позвонил Лебрюну. Тот немедленно передал в полицейские управления всей страны, что жизнь Мишель Канарак под угрозой. Оставался сущий пустяк – найти ее. А как ее искать, если кроме словесного портрета, данного соседями по подъезду, полиция ничем не располагала? Нельзя защитить того, кто бесследно исчез.
– Ну откуда вы могли знать? – пожал плечами Лебрюн. – Ведь мои люди обшарили парк за целые сутки до вас и не обнаружили никаких следов третьего.
