Кристен Бринн Маккензи скрючилась позади корявого, но могучего дуба, крепко держа в руках свое «копье» из бильярдного кия и пытаясь отдышаться с широко открытым ртом, чтобы учащенное дыхание не было шумным. Она поднялась на вершину холма в той стороне, куда ушел мужчина с дробовиком.
Ладони ее вспотели, хотя она опять замерзла, потому что сняла с себя куртку и одни из тренировочных брюк. Одежда, набитая сухими листьями, лежала теперь, как поваленное пугало, под большим кустом ежевики и служила приманкой, на которую должен был клюнуть напарник Харта.
И, похоже, ее уловка срабатывала. Он осторожно приближался.
Харта по-прежнему не было видно.
«Вот и отлично, — подумала она. — Один на один я с тобой справлюсь».
Рискуя нарваться на его выстрел с дальней дистанции, она на секунду вышла под свет луны, чтобы он успел ее заметить, а потом скрылась за большим кустом ежевики, сняла одежду и изобразила из нее фигуру раненого или прячущегося человека.
Затем соскользнула по склону холма и сделала круг, спрятавшись за деревом.
Она молила Бога, чтобы он попался на ее уловку.
И он клюнул. Выставив вперед ружье, темный силуэт спустился с холма и двинулся в сторону чучела.
Бринн, полностью укрывшись за деревом, отслеживала его передвижения по шагам. Ее слух обострился до предела. Собственно, все ее органы чувств были напряжены до крайности. Острие «копья» — нож из чикагской стали — она держала вплотную к лицу в абсолютной тени, чтобы, случайно блеснув в свете луны, он не выдал ее засады. «Как странно, — подумала она, — что этот никогда прежде не использовавшийся нож впервые будет пущен в ход не для разделки говяжьей вырезки или курицы, а для убийства человека».
А еще она отметила, что ее это почему-то мало волновало.
Чуть слышный треск, хруст.
Затем порывы ветра усилились, и она перестала различать шаги за шумом, поднятым им в листве и ветвях деревьев.
«Где же он?» — в панике подумала она.
Но потом услышала его снова. Напарник по-прежнему медленно крался к наживке. Он не мог миновать дерева, за которым она укрылась.
Пять ярдов.
Три. Легкий хруст под его ногами.
Насколько это было возможно из засады, она оглядела окрестности, высматривая Харта. Его не было видно.
Два ярда, полтора…
И вот он поравнялся с дубом.
Вот он миновал его.
Бринн посмотрела ему в спину. Он сменил военный китель, в котором она видела его у Фельдманов, на теплую куртку «Норт Фейс», которую, скорее всего, стащил из дома номер два по Лейк-Вью. Кроме того, на нем теперь была шапочка, скрывавшая короткую светлую стрижку.
«Все, момент настал!» — сказала она себе.
Ее существо вдруг исполнилось почти эйфорического спокойствия. С ней это случалось и раньше, причем в самых неожиданных ситуациях. На конных соревнованиях, когда приходилось на своей гнедой кобыле брать сложнейшую комбинацию из трех барьеров кряду. Во время отчаянной погони за подпольным торговцем оружием на скорости под сто двадцать миль в час. Или тогда, в Билокси, где они с Кейтом проводили отпуск и ввязались в смертельную схватку с двумя отморозками.
Время драться…
План ее был таков: оглушить его с помощью «боло» и стремительно атаковать. Воткнуть «копье» в спину что есть силы. Отобрать ружье.
И подготовиться к встрече с Хартом. Потому что тот непременно появится, едва заслышав крики своего подельника.
Бринн вышла из-за дерева, оценила расстояние до цели, раскрутила «боло» и пустила в полет.
Шар описал дугу и ударил его в ухо. Он вскрикнул и выронил ружье.
Не обращая внимания на боль во всем теле, Бринн рванулась вперед.
В тот момент она не была помощником шерифа. Не была женой и матерью.
Она была волчицей, примитивным зверем, одержимым одним лишь желанием — выжить. И она бежала, бежала, отталкиваясь носками ботинок от твердой земли, «копье» в ее руках, блестевшее теперь холодным светом стали, было направлено точно в него. Ей с трудом удалось сдержать бешено рвавшийся наружу отчаянный боевой клич.
А теперь они вдруг пропали.
Дьявол! За десять минут Харт постепенно сокращал дистанцию между собой и женщинами, направлявшимися прямиком к поляне — зоне для стрельбы, как он окрестил ее для себя. Краем глаза он успевал следить за действиями Льюиса.
Его напарник что-то увидел или услышал справа от себя в восточном направлении и поспешно спустился с холма на равнину. Он огляделся по сторонам, но тревога, очевидно, оказалась ложной. И он снова поднялся на поросший лесом гребень по левую руку от Харта. Оба мужчины продолжили двигаться вперед, внимательно вглядываясь в окружавшую их местность, высматривая добычу, которая вдруг исчезла из виду.
Где же они?
Неужели заметили его или Льюиса?
И если так, могли ли где-нибудь скрыться? Поляна располагалась впереди, на севере, но, совершенно очевидно, их там нет. Льюис теперь опять находился на холме с западной стороны, а Харт развернулся к югу. У кромки поляны достаточно деревьев, чтобы женщины могли спрятаться среди них. А еще у них была возможность спуститься по крутому обрыву справа и отправиться на восток через самую чащу парка. Так они снова вернулись бы на тропу «Джолиет», но джи-пи-эс показывал, что до тропы теперь очень далеко — несколько миль по труднопроходимому лесу.
Как бы поступила Бринн?
Он решил, что, скорее всего, предпочла бы воспользоваться расщелиной, по дну которой проходило русло ручья, чтобы по-прежнему двигаться на север к Змейке, но избежать открытого пространства поляны. Маршрут более длинный и трудный, зато более безопасный.
Она напоминала ему животное с высокоразвитыми инстинктами выживания, каждый раз предугадывавшее его ходы.
Он посмотрел на гребень холма, где Льюис тоже остановился и оглядывался по сторонам. Потом он повернулся к Харту и развел руками. Значит, он их тоже не видел.
Харт показал пальцем сначала на себя, потом на Льюиса, который кивнул в ответ. И Харт начал подниматься на вершину холма, чтобы присоединиться к своему партнеру.
Где же она?
Где Мишель?
С ружьем «сэвидж» в одной руке и «копьем» в другой Бринн Маккензи остановилась и огляделась по сторонам. Она потеряла ориентацию. Полностью сосредоточившись, на партнере Харта, она не уделяла достаточно внимания тому пути, по которому двигалась, оставив молодую женщину в укрытии под одеялом из листвы.
Быть может, она отправилась к сборному пункту?
Бринн надеялась, что нет. Озерцо находилось дальше, чем она предполагала, и идти туда в обход было вовсе ни к чему. Она и так почти выбилась из сил.
Потом она заметила несколько деревьев, расположение которых показалось знакомым. Она оглянулась, не преследуют ли ее, и, никого не заметив, сбежала вниз по склону небольшого холма.
Завернув за крупный валун, Бринн внезапно замерла на месте.
Перепуганная насмерть Мишель уже доставала из кармана нож. Взгляд ее был диким, почти звериным. Бринн тоже вздрогнула от неожиданности. Девушка облегченно вздохнула.
— Боже, Бринн, как ты меня напугала!
— Тс-с-с… Они все еще где-то рядом.
— Что произошло? — шепотом спросила Мишель. — И где ты взяла вот это? — кивнула она на ружье.
— Идем, быстро. Я кое-кого ранила.
— Одного из них? — Глаза Мишель просияли.
— Нет, — ответила Бринн.
— А кого же тогда?
— Кого-то другого. Идем, нам сюда.
Они снова вскарабкались на холм к ежевичным кустам, где на земле сидел бородатый мужчина, потирая порванное ухо. Он поднял голову, чтобы посмотреть на Мишель, и часто заморгал. Потом кивнул и поморщился от боли.
Бринн рассказала, как попала в него бильярдным шаром и собиралась напасть с «копьем» сзади, но он вовремя оглянулся, заслышав ее приближение.
Она остановилась за мгновение до того, как пронзить его «копьем», увидев бороду на лице и поняв, что ошиблась. Не ожидая никого встретить в этих местах, вооруженная кипящим в крови адреналином, она не разглядела, что у него в руках охотничье ружье, а не дробовик, да и телосложением он мало походил на приятеля Харта.
Разумеется, Бринн рассыпалась в извинениях. И все же, оставаясь офицером правоохранительных органов, предъявила удостоверение и жетон, забрала ружье и потребовала у своей жертвы водительские права.
Его звали Чарльз Гэнди. Они вместе с женой и парой друзей приехали сюда на передвижном домике «Уиннибаго» и разбили лагерь неподалеку.
— Вы сможете идти? — спросила Бринн, которой не терпелось добраться до трейлера как можно скорее.
— Конечно. Я не так сильно ранен. — Он прижимал носок от «боло» к поврежденному уху. Кровотечение, казалось, уже полностью остановилось.
Это не означало, разумеется, что он не подаст иск против ее управления. Но Бринн это не тревожило. Она будет настаивать, чтобы ему выплатили любую затребованную им компенсацию. Невозможно описать словами, какую уверенность в себе она почувствовала, поняв, что теперь есть способ выбраться из заповедника и в руках у нее огнестрельное оружие.
