Правителя здесь больше нет.
Михаил проклинает себя последними словами. Он-то думал, что Родриго и Алехандро обратились к одному из высокопоставленных демонов. Даже, скорее всего, к богу – им не нужен рядовой мертвец, который даже свою кожу залатать не в состоянии. Их жертвоприношения свидетельствовали о преклонении, почёте и в то же время дразнили того единственного, кто мог сломать замки испанских «печатей», наложенных на ущелья и шахты. Лишь самый главный демон, опьянённый кровью, способен удесятерить все свои силы и с помощью полчищ нерождённых наконец-то вырваться из Уку Пача – на праздник diablada, уже 400 лет проходящий в Лиме и других городах без присутствия существ подземного мира. И, похоже, он в итоге оказался на свободе – после четвёртой куклы. Возблагодарив своих жертвователей, король мертвецов без труда сотворит для них чудо. Во время пребывания на земле, а также учитывая страшную тяжесть прорыва на поверхность, демон теряет немалую часть своих магических способностей… Однако уж далеко не все. Супай (в переводе с языка кечуа его имя означает «тень») – властитель царства мёртвых. Тот, кого испанцы принимали за Сатану и рисовали на гравюрах в виде Дьявола, – но это не привычный «князь тьмы», знакомый Европе. Супай гораздо хуже.
Михаил закрыл глаза.
Каково это – бред в бреду? Он зажмурился ещё сильнее. Сознание сперва неохотно, но затем даже с некоторой услужливостью нарисовало ему нечётко видимых, однако узнаваемых Родриго и Алехандро. Они идут по улице, направляемые загадочной личностью, напоминающей пожилого испанского идальго из Средних веков. Идальго гордо шествует, не оглядываясь по сторонам, а оба друга следуют за ним едва ли не на цыпочках – сопровождают, точно пажи короля. Компания направляется к старому колониальному зданию – величественному, с колоннами и дверьми из кованого железа.
Ну конечно! Это же значит…
…Скорее всего, киносеанс в Корпус Кристи не удался: поломка проектора или что-то иное. Деревня была важна лишь как «колыбель» для рождения Супая и демонстрации смысла их просьбы. Изначально план собирались претворить в городе. Мигель пришёл в себя внезапно, как и в прошлый раз. Поднялся с пола. Откашлялся. Шатаясь, вывалился на улицу, – полицейские, следуя его приказу, не смели зайти внутрь и столпились неподалёку от входа. Михаилу не хотелось даже спрашивать, сколько он пребывал в забытьи. Он сделал знак, и сейчас же к нему приблизился офицер в форме лейтенанта:
– Сеньор Мартинес?
– Направьте всех наших людей к Casa de Cine. Прикажите окружить кольцом.
– Крупнейший кинотеатр? Но что…
– Без объяснений. Выполняйте!
– Слушаюсь, сеньор.
(Город Кошмаров, очень страшный район)
…Фильм начинается с демонстрации кварталов старинного западноевропейского города – на первый взгляд, совершенно обезлюдевшего. Оператор с упоением показывает обветшавшие здания вблизи, фиксируя внимание зрителя на седой паутине, опутавшей оконные рамы, или на корнях, оплетающих ступеньки. Небо в лучших традициях саспенса мрачное, затянутое тучами. На улицах, детских площадках, на автобусных остановках – ни души. Посреди проспектов замерли пустые, мёртвые машины без водителей. Из облаков обильно сыплются белые хлопья, но зрителю пока непонятно – это снег либо пепел. Камера перемещается в один из переулков: оттуда вразвалочку выходит знакомая посетителям кинотеатра троица, уже одетая совсем иначе, нежели в начале фильма. На Алехандро – пятнистая камуфляжная форма спецназовца, за спиной – баллоны с горючим, он держит мудрёное техническое приспособление, в коем знатоки вооружений без труда угадают огнемёт. Жанна затянута в кожу, за поясом – два крупнокалиберных пистолета. Олег в гражданском, но поверх рубашки застёгнут армейский бронежилет, а на ремне через плечо повис автомат Калашникова. Внезапно все трое останавливаются. На перекрёстке у погасшего светофора застыла светловолосая девочка лет десяти. Оператор показывает её со спины, на ней белое платьице с кружевными оборками, она босиком. Олег снимает с плеча автомат. Его спутники обуяны смятением.
– Ты чего, рехнулся? – гневно произносит Жанна. – Это же ребёнок!
– «Сайлент Хилл» смотрела? – парирует Олег. – Дети в фильмах ужасов – самый опасный народ. С ними обязательно что-то связано. Периодически они видят мертвецов, иногда сами мертвецы, часто высказывают гибельные пророчества, но в любом случае жди беды. А уж от девочки-то особенно. Она завлечёт нас в тёмную чащу на смерть, утащит в другую реальность или тупо сожрёт. И знаешь, всем трём вариантам я не рад.
– Подойдите ко мне, – заплакала девочка. – Пожалуйста. Я замёрзла, мне так холодно.
Алехандро, повинуясь чувству жалости, сделал шаг вперёд.
– Тебя не волнует, что на улице плюс тридцать? – поинтересовался Олег.
Блондин в замешательстве остановился. С неба, кружась, падали хлопья жирного пепла.
– Помогите, – активно страдала девочка в платьице. – Я потерялась, моя мамочка исчезла.
– Детка, иди своей дорогой уже, – мягко намекнул Олег. – Мы на муру не ведёмся.
Ребёнок с досадой всплеснул ручками.
– Ну вот, блядь! – откровенно психанула девочка. – Я так и знала!
Из её рта, разматываясь кольцами, во все стороны полезли пурпурные щупальца с присосками. Олег кивнул Алехандро – соратник поудобнее перехватил огнемёт. Струя шипящего пламени вырвалась в направлении твари, и та вспыхнула, словно факел: Жанна зажала уши руками, чтобы не слышать жуткий визг, схожий по тембру с ультразвуком. Пространство наполнил запах осьминога на гриле, – Олег, вспомнив поездку в Грецию, сглотнул слюну. Существо рухнуло на асфальт, щупальца извивались в судорогах.
– Кто это? – в страхе спросила Жанна.
– Судя по всему, инопланетянка, – констатировал Олег. – Они вселяются в тела людей и управляют ими. По крайней мере, это очень значительное и дорогое подразделение фильмов ужасов. В отличие от дешёвых слэшеров, тут с ножом не побегаешь, нужны компьютерные спецэффекты. Схожего кино на Земле хватает: и «Тварь» старая и новая, и «Ловец снов» по Кингу, и «Жена астронавта», и «Факультет» Родригеса, и сага про «Чужих». Эти монстры в качестве паразита проникают в туловище человека. Ну, или используют вместо кокона для рождения потомства. Одни откладывают личинок, другие подсаживают целый эмбрион.
Жанна передёрнулась:
– На хрена вы вообще такое смотрите?
– Нам это психологически необходимо, – пояснил Олег, не сводя взгляда с обугливающихся щупалец. – Прийти домой, включить телевизор и заценить, как добрые люди мочат кошмарную тварь, по виду – прямо как твой шеф. Иногда нужно побояться. Адреналин поступает в кровь, встряска сильная, вставляет не по-детски.
– У вас в жизни кошмаров мало? – с удивлением спросила Жанна. – Ты же говорил, квартира в Москве стоит триста тысяч баксов, евро почти сто рублей, зарплаты сокращают, людей увольняют, – и что, вот это самое разве не ужас? Вам обязательно нужно обнаружить на экране существо с нехаризматичным еблом, чтобы испугаться?
– Э-э-э-э… – протянул Олег, чувствуя, что беседа обернулась не в его пользу. – Знаешь…
Разговор заглох сам собой – совсем рядом послышалось злобное шипение. Спрыгнув откуда-то с крыши, по стене ближайшего дома поползла отвратительная иссиня-чёрная тварь – вроде сороконожки с толстой продолговатой головой рыбы-молота и длинным хвостом, украшенным щитками, как у крокодила.
– Вот и пожалуйста, – вздохнул Олег. – Это «чужой». Давайте осторожно, они обычно ходят стаями, а в подземелье под нами стопудово сидит «матка», или «королева». Ребята крайне неприятные, у них вместо крови кислота… Они рады прыгнуть каждому на лицо, трудоустроив в ваш организм эмбрион. Поэтому сейчас у меня родилась свежая мысль: эх, сидел бы я лучше в твоём порномире среди вибраторов и сливок, никуда не высовываясь.
«Чужой» замер на стене, всматриваясь в добычу.
Олег крайне медленно, чтобы не спугнуть гадину, поднял автомат и прицелился. Алехандро навёл в сторону инопланетянина раструб огнемёта. Жанна взялась за пистолет.
– Простите меня, – интеллигентно начал «чужой». – Вы что тут собираетесь делать?
От неожиданности Олег едва не выстрелил.
– Разве вы можете говорить?
– Разумеется, но кого такая возможность интересует в этом блядском городе? – небрежно обмахнулся хвостом «чужой». – Нас ведь разве спрашивают? Как увидят, так началось в колхозе утро – одни орут, а другие палят изо всех стволов. Жизнь скучна, сударь. Сидим в гнёздах, яйца выращиваем, народ кушаем, – о литературе и поговорить-то не с кем.
– Неужели они разумные существа? – шепнул на ухо Олегу Алехандро.
