Эрик повернул налево, к кабинетам Тома и Брэда: две закрытые двери красного дерева в конце коридора, перед каждой – личный секретарь, вернее, секретарша, сидящая в маленьком кабинетике, довольно уютном за счет обитых тканью стен и развешанных по ним фотографий их собственных детей, котов, садиков и собак. Обе секретарши работали за компьютерами.
– Привет, Эрик, – улыбнулась Диди, секретарша Брэда, симпатичная афроамериканка с длинными волосами. – Поздравляю со вторым местом!
– Спасибо. Как поживаешь?
– Отлично. – Диди сняла очки для чтения и повесила их на грудь на шнурке, болтавшемся у нее на шее. – Они тебя ждут, так что можешь войти.
– Они? – Эрик подошел к двери и открыл ее, с удивлением увидев, что внутри находится не только Брэд, но и Том, и Майк Брейзель из юридического отдела. Все трое стояли вокруг небольшого маленького столика напротив большого и совершенно пустого рабочего стола Брэда. На полках позади стола расположились учебники, своды правил и семейные фотографии, на стенах висели дипломы в рамках.
– Привет. Я не знал, что вы все тут в сборе.
– Здравствуй, Эрик. – Майк пересек комнату, протягивая руку для рукопожатия, то же самое сделали Том и Брэд. Последовал обмен рукопожатиями и улыбками – стандартная бюрократическая процедура. Несмотря на то что Том был индусом по происхождению, они трое казались клонами: одинаково лысеющие, седоватые, в одинаковых очках в тонкой металлической оправе, в почти одинаковых строгих костюмах с сероватым отливом, белых рубашках и шелковых галстуках. Эрик вдруг почувствовал себя почти раздетым в своей оксфордской рубашке, штанах-хаки и без галстука, с алеющей буквой «П» на бейджике.
– Эрик, присаживайся, пожалуйста. – Брэд указал на один из стульев вокруг стола, а сам сел во главе. – Мои поздравления. Это серьезный повод для гордости.
Том сел по правую руку от него.
– Да, я присоединяюсь к поздравлениям.
– Отличная работа! – добавил Майк из юридического отдела, садясь немного поодаль и вынимая из нагрудного кармана блокнот.
– Благодарю. Это полностью заслуга моих коллег. – Эрик отодвинул стул и сел. На полированной столешнице из красного дерева лежало стекло, в котором отражались окна кабинета, рассыпаясь на миллионы маленьких кусочков.
Брэд улыбнулся.
– В Экстоне тридцать пять коек. Это отличное отделение, но я знаю, что чем крупнее отделение – тем больше внимания ему уделяется. Так что ваше достижение тем более ценно, ведь все обстоятельства были против вас.
– Совершенно согласен, – кивнул Том, приглаживая седые волосы. Толстые линзы его очков были поделены на две части, и его карие глаза в них казались больше. – Хочу, чтобы ты знал: я был очень рад, что именно отделение психиатрии вышло на второе место. Я знаю, что мы не всегда с должным уважением относимся к узким специалистам, но ты действительно сделал очень много, чтобы изменить это положение дел внутри системы.
– Здорово. – Эрик всегда чувствовал к Тому особое расположение, потому что тот понимал, что их профессия обычно несет на себе определенное клеймо, что они частенько становятся козлами отпущения.
Со всеми этими поздравлениями он никак не мог понять, почему в кабинете такая напряженная атмосфера.
Он повернулся к Брэду:
– Вы меня вызвали, чтобы поговорить об этом?
– Не совсем, – ответил Брэд. Он слегка подался вперед, поправляя галстук, словно тот давил ему горло. – К сожалению, утром мне позвонил Дин из Медицинской школы Джефферсона. Кажется, студентка третьего курса Кристин Малин, которая проходит у тебя практику, обвиняет тебя в сексуальных домогательствах.
– Что?! – вскричал Эрик.
– Разумеется, Эрик, мы тебя ни в чем не обвиняем, но ты знаешь процедуру при подобных обвинениях…
– Но это неправда! Что она сказала? Да что вообще происходит?..
– Вскоре мы узнаем подробности. Она написала какое-то заявление Дину, а он сразу позвонил мне. – Брэд помолчал, словно колеблясь. – В общих чертах… Дин говорит, что она утверждает, будто ты домогался ее все время и перешел к активным действиям два дня назад, после совместной выпивки…
– Да я не пил с ней! Мы отмечали всем отделением наше второе место – там были все! Я пришел к ним в бар, они уже все там были, не только она!
– Уверен, так и было. Тебе не надо оправдываться перед нами, Эрик.
– Но это ни в какие ворота не лезет!
Брэд поднял руку:
– Она также сказала Дину, что ты приставал к ней в подземном паркинге, что ты пытался принудить ее к сексу, воспользовавшись тем, что она выпила…
– Да нет же! – взорвался Эрик. – Это какое-то безумие, это просто наглая ложь!..
– Конечно. Мы знаем, что подобные поступки совершенно не вяжутся с твоим характером…
– Да это она поджидала меня у машины, она пыталась меня целовать! Это она ко мне приставала, а я ее отшил!
Брэд открыл было рот, потом снова закрыл его, и Эрик понял, что зря он это сказал. Брэд, Том и Майк были уверены, что никаких оснований для обвинения в его адрес не существовало, а теперь картинка вырисовывалась другая. Майк взял свою блестящую ручку и что-то начал писать в блокноте, опустив голову.
– Брэд. – Эрик старался говорить спокойно, но ему это не удавалось. – Это она домогалась меня, а я ее отверг. Поэтому она решила мне отомстить.
– Она домогалась тебя?
– Да. – Эрик вспомнил выражение лица Кристин, когда она проиграла в споре с Лори, но не стал рассказывать им об этом, чтобы не подливать масла в огонь. – Брэд, я клянусь, я не домогался ее. Я вообще никогда ничего подобного не делал.
– Разумеется, не делал, ты же счастливый женатый человек. Мы все знаем Кейтлин.
Во рту у Эрика пересохло.
– На самом деле… Мы с Кейтлин подали на развод, но это совершенно не относится к делу. Я никогда не допускаю никаких вольностей в отношении своих студентов или кого-либо из работников моего отделения.
– Вот тебе раз. – Брэд приподнял седеющую бровь. – И как ты справляешься? На работе развод не сказывается? Или на поведении?
– Конечно, нет!
– В этом нет ничего постыдного, Эрик. Я тоже разведен. И я знаю, как это трудно. Так что я не удивился бы, если бы в результате страдала твоя работа.
– Я не настолько страдаю от ситуации, чтобы это отражалось на моей работе. И эти обвинения в сексуальных домогательствах абсолютно абсурдны!
– А как насчет недавних событий – когда вызывали охрану, чтобы утихомирить пациента? Я имею в виду случай с Перино. Я так понимаю, ты в одиночку пытался с ним справиться?
– Я защищал свое отделение, – ответил Эрик, застигнутый врасплох. – Вы-то вообще как об этом узнали?
– Мы получили сообщение, что жена пациента подала жалобу. Она утверждает, что ты применил физическую силу против ее мужа.
– Да вы что, шутите? – Эрик застонал. – Мой заместитель, Сэм Уорд, был там и может подтвердить, как все было. И была одна из моих медсестер. Там говорить не о чем, вообще просто не о чем!
– Уверен, что так и есть. За год мы получаем сотни подобных жалоб, и из них буквально единицы заслуживают внимания. Медицинская комиссия рассмотрит жалобу и вынесет решение. Просто все очень странно, потому что раньше ведь на тебя никто жалоб не подавал.
– Да это просто бред какой-то… – Эрик чувствовал смертельную усталость.
Брэд мигнул.
– Эрик, ты не должен оправдываться перед нами. Серьезно – не должен.
– Почему же? А как иначе я могу защититься? Вы тут сидите, обвиняете меня во всяких жутких вещах – я не могу просто пустить все это на самотек!
– Прошу прощения. – Брэд поднял палец вверх. – Давай начистоту. Мы тебя ни в чем не обвиняем. Мы знаем, что есть сигнал – и просто следуем установленной процедуре. У нас уже были случаи – один или два, – когда студенты выдвигали подобные обвинения, и мы знаем процедуру. Будет проведено расследование, и оно займет несколько дней, потому что это все на самом деле очень серьезно.
– Кто будет проводить расследование?
– Независимая комиссия. Обычно это следователь со стороны. Он встречается с участниками конфликта, опрашивает их и свидетелей. Там, на парковке, были свидетели? Кто-нибудь может дать показания?
– Нет, там никого не было.
– А как насчет других случаев домогательства с ее стороны?
– Нет, у меня нет свидетелей.
– Ты кому-нибудь говорил об этом?
– Нет. – Эрик готов был дать себе пинка. Он вспомнил про смску Кристин, но она казалась ему слишком невинной, чтобы служить доказательством.
– Понятно. – Брэд прочистил горло. – Что ж, как я уже сказал, после того как следователь встретится с ней и другими свидетелями, он вызовет тебя. Параллельно с этим официальным расследованием наша процедура включается в себя так называемое «коллегиальное вмешательство».
– Это еще что такое?
– Оно будет осуществлено сегодня, в час тридцать, и оно призвано установить, нет ли у тебя в отделении каких-нибудь проблем, о которых мы должны знать.
