– Где ключ от моей квартиры?! Говори, мразь – где ключ?!
Очкун не ответил, только инстинктивно вильнул глазами в сторону коридорной вешалки. Андрей поймал этот взгляд, сорвал с вешалки висевшие куртки и на одном из крючков увидел его – точную копию, близнеца тех ключей, что лежали сейчас среди вещественных доказательств в архиве чкаловского РОВД.
Он огляделся, взял шарф, лежавший на комоде, и им аккуратно снял ключ с крючка, положил в карман и глубоко вздохнул. Вот и все. Главное доказательство его невиновности лежит в кармане с отпечатками не его пальцев.
Глебов подошел к студенту, одной рукой ухватил того за джемпер и словно чемодан потащил в комнату. Студент покорно помогал нести себя, перебирая ногами.
– Вы же… здесь же, – продолжал удивляться он, – в тюрьме… как же…
Андрей бросил его у дивана, наклонился к самому лицу и тихо сказал:
– Извини. Не понравилось мне в тюрьме. Плохо там, неуютно как-то. Да ладно, про меня – мелочи. Ты объясни лучше, зачем девушку убил?
– Не я… я – не…
– Слушай внимательно, урод, – сквозь зубы процедил Глебов, – времени у нас с тобой мало. Я не полиция – соблюдения законности не жди, – он приподнялся и, что было силы, пнул Очкуна в живот, а когда тот снова задышал, продолжил, – доходчиво объясняю?
– Сейчас пацаны подъедут! – выкрикнул Очкун, – считай, что ты уже труп, понял?!
Глебов почувствовал, как губы снова начали кривиться в той, еще непривычной усмешке:
– Ну, приедут твои пацаны. И что? Ключей-то у них нет! Вот и получается, что они с той стороны двери, а мы с тобой – с этой…. Кстати, если ты не в курсе – я уже давно труп. По твоей милости. А, как гласит поговорка – дважды никто не умирает. Да что мы время-то тянем? Рассказывай, страсть как охота узнать всю правду. А будешь врать – буду бить.
Глебов еще раз заглянул в искаженные стеклами глаза студента, подумал немного и снял с него очки. Потом подумал еще немного, резким движением переломил оправу посередине и удовлетворенный этой маленькой местью аккуратно надел половинки на место. Очкун испуганно мотнул головой, половинки очков разлетелись в разные стороны.
– Ну, не томи, – сказал Андрей, чувствуя, как каменеют скулы, – давай с самого начала. Где ты ее зацепил? Если пацаны приедут раньше, чем ты расскажешь, мне придется тебя убить. Так что постарайся избежать лишних слов, хорошо? Итак, жил-был нищий студент Витя…
…жил-был нищий студент Витя – типичный представитель граждан России, живущих в состоянии много ниже среднего зарплатного уровня. Денег матери хватало на жизнь и квартплату, а на что-то большее – уже не хватало. А в последнее время она начала сильно болеть – сказалась работа при мясном морозильнике на рынке. И деньги стали уходить еще и на лекарства.
Витя в институт поступил сам. И потому, что химию любил с детства, и потому что на взятки денег все равно взять было негде.
В институте познакомился с однокурсниками, которые его финансовые проблемы не понимали. У всех дома уже давным-давно стояли компьютеры, на занятия их привозили родительские шоферы, а кто и сам уже лихо припарковывал собственную тачку у центрального входа.
Витя умел маскировать зависть. Кроме того, он действительно разбирался в химии, что в глазах некоторых богатых лентяев делало его нужным. Так он оказался в компании, в которой без института не оказался бы никогда.
При всех внешних проявлениях дружеских чувств, Витя прекрасно понимал, что он в этой компании – белая ворона. Причина была одна – он никогда не скидывался. Ни на что! А ему так хотелось скидываться! Хотелось небрежно достать из кармана – нет, бумажника! – пару тысячных купюр, небрежно бросить их на стол и небрежно сказать сокурсникам:
– Сегодня пиво за мой счет…
Все это оставалось мечтой. Под знаком этой мечты прошел весь первый курс и первые каникулы. А в начале сентября к нему пришли двое самых близких друзей и принесли распечатку из интернета.
– Смотри, Витек, что мы тут раскопали, – загадочным голосом сказал Олег, – проверить бы.
– Если правда – можем стать миллионерами, – поддержал Олега Игорь.
Сама постановка вопроса сильно удивила Виктора – они хотят стать миллионерами! Да у них и так есть абсолютно все! Что один, что второй все лето с Кипра не вылезали, пока он на стройке гроши зарабатывал.
Распечатка изобиловала формулами из органической химии и, по уверению авторов, являла собой описание производства синтетического наркотика в домашних условиях.
Тот вечер они закончили по обыкновению пивом, а утром Очкун сел за распечатку и принялся ее изучать.
Уже к середине второго листа он понял, что перед ним обыкновенное фуфло – псевдонаучная статейка, написанная с непонятной целью. Формулы были безбожно перевраны, многие названия вообще выдуманы и в природе не существовали – короче, кто-то просто прикололся.
Уже ради хохмы он дочитал статью до конца, весело посмеялся над Игорем и Олегом, а потом задумался…. Не давало покоя ощущение, что за приколом стоит нечто действительно реальное, денежное. Наркотики.
Он несколько раз пробовал травку, глотал принесенные неведомыми доброхотами таблетки – на институтских вечеринках веселье иногда достигалось самыми нетривиальными методами. И никогда не «ловил кайф». Ну, не брало его, и все тут! Какой-то сбой в организме, наверное, ну или дозы неправильные были. Зато бокал шампанского валил с ног как артиллерийский снаряд.
Он вернул Олегу распечатку, посоветовав выкинуть подальше, а сам обложился справочниками по химии и биологии, вычерпав до дна институтскую библиотеку. И через неделю сказал сам себе – я могу!
Первая партия наркотика была получена в виде серого порошка прямо дома на кухне. Необходимые материалы свободно продавались в магазинах – хозяйственных, продовольственных, бытовой химии, строительных. Потому что не являлись каждый по отдельности чем-то незаконным. Обычная история – ничего удивительного.
Самая большая сложность оказалась не в производстве наркотика – в его фасовке. Важно было высчитать дозу, и именно по ней расфасовать невзрачный порошок. Пришлось звать на помощь друзей.
Друзья откликнулись мгновенно. Они не только взяли на себя хлопоты с реализацией, но и где-то достали маленький пресс для производства из порошка таблеток. Они же предложили добавлять в порошок какую-то душистую пудру – для запаха, цвета и вкуса. Дело пошло.
Они успели продать почти килограмм. За бесценок – теперь то Витя понимал это. Но и при этом, он впервые в жизни хорошо оделся и обулся, мог позволить себе такси, сходил несколько раз в рестораны – тоже впервые. И, наконец-то, вытащил из кожаного бумажника несколько тысячных купюр, чтобы скинуться…
Они подошли к нему в казино. Хорошо одетые солидные молодые ребята. Не грубили. Не пугали. Вообще ни разу не матюгнулись. Но спорить с ними Витя не рискнул. Они поехали к нему домой, где и состоялась долгая обстоятельная беседа, в ходе которой он с огромным облегчением выяснил, что собеседники не из «компетентных органов», а самые обычные представители криминала. В быту именуемые бандитами.
Собеседники вежливо и твердо интересовались сбытом и, в первую очередь, каналами приобретения, напрочь отказываясь верить, что перед ними – создатель нового наркотика. Творец и единстыенный производитель.
А, когда, наконец, поверили – после демонстрации кухонных принадлежностей, пакетов с сырьем и коробки с продуктом – немедленно позвонили куда-то. И приехал Боцман…
Боцман с первого взгляда произвел впечатление молчаливого молодого человека. Он тут же нашел чистую тарелку, в которую аккуратно складывал шелуху от семечек, сел в сторонке и слушал специально для него повторенный рассказ Вити о том, как он в домашних условиях создал наркотик. Витя рассказывал добросовестно, с ненужными деталями и ближе к концу вдруг разглядел, что на самом деле Боцману не меньше сорока – возраст выдавали морщинки вокруг глаз.
Боцман дождался окончания истории, вышел в комнату, кому-то позвонил, а когда вернулся – улыбался радостно и легко.
– Как дальше жить планируешь? – спросил он, дружески потрепав Витю за плечо, – с нами или в одиночку барахтаться хочешь?
Не зря преподаватели института в один голос хвалили аналитический склад ума студента Федосова! Мгновенно представив себе, сколько минут он в одиночку побарахтается в собственной ванной, удерживаемый под водой вежливыми ребятами Боцмана, Витя тут же выпалил:
– С вами! Конечно же – с вами! – и выиграл не только жизнь, но и богатство.
С этой минуты все вокруг переменилось. Что было сказано Олегу и Игорю ребятами Боцмана, он не знал, но сбыт через них мгновенно прекратился, а сами они внезапно перестали общаться с Витей. Правда, здороваться не перестали.
