Вадим и Берг переглянулись.
– Клеман пока проигрывает, – заметил, впрочем, очень сдержанно, Берг. – Самому Надалю…
– Клеман выиграет, – сказал Егор.
Жанна снова до боли сжала его руку. Горина так мучили эти ее необъяснимые реакции, что он почти не обращал внимания на переговоры Вадима и Берга. Знать бы, что она пытается ему сказать, поскольку Егор уже не сомневался в ее желании нечто ему сообщить, что, возможно, изменит его отношение к происходящему так, как этого хотелось Жанне. Но что она хотела изменить?!
– Звони, – сказал тем временем Вадим.
Берг уже не пожимал плечами.
– Сколько ставим?
– Весь наш выигрыш.
На Егора устремился испытующий взгляд Берга. Его все же не оставляли определенного рода сомнения, и он хотел получить еще одно подтверждение.
– Егор? – спросил он.
– Да, – задумавшись, рассеянно отозвался тот.
– Точно – Клеман? Не Надаль?
Горин непонимающе уставился на него.
– Что?
– Что с вами?
– А? Нет, ничего. О чем вы спрашивали?
– Точно Клеман?
Новое сжатие руки.
Егора да такой степени угнетало это вынужденное молчание, что он готов был общаться с Жанной посредством азбуки Морзе, выстукивая ей на ладони свои вопросы. Но, к сожалению, этой азбуки он не знал, и вряд ли она была известна самой девушке.
Берг по-прежнему ждал ответа, сжимая трубку.
– Егор! – сердито сказал Вадим.
– Да, – ответил Горин, едва сдерживая раздражение. – Точно Клеман.
Едва заметно передернув плечами, Берг поставил двести семьдесят тысяч евро на победу француза. Хотя поставить на него мог только полный профан. Сверкающий бронзовыми мускулами Надаль, прыгая, как тигр, давил середнячка Клемана своими неотразимыми ударами, и трибуны заранее праздновали победу фаворита.
– Теперь надо подождать, – сказал Вадим.
– Да, – кивнул Берг, менее всего расположенный к тому, чтобы просиживать часы перед телевизором.
Он посмотрел на Егора.
– Может, пока попробуем что-нибудь другое? Кто победит в этом заезде? – он кивнул на телевизор, транслирующий «Формулу-1».
– Не знаю, – буркнул Егор.
Он решил сделать паузу. Надо сначала посмотреть, как будут выполняться договоренности. В частности, собираются ли выплачивать ему его процент от выигрыша и ведутся ли переговоры с лидерами «Христианского легиона»? Желание Вадима и Берга заполучить богатства всего мира ему претило, невзирая даже на то, что они вроде бы собирались делить это богатство с ним. Нет уж, с него довольно его процента. А с их притязанием на мировое господство он и вовсе не хотел иметь ничего общего. Его устраивало то господство над человеческими умами, которое он получил с помощью своего таланта литератора. Большего ему не требовалось. И потом затея Вадима и Берга ничего, кроме страха и паники, у Горина не вызывала.
– Хорошо, – мгновенно переключился Берг. – Тогда давайте попробуем что-нибудь другое.
Он начал поочередно включать все телевизоры. Собачьи и лошадиные бега, бейсбольные матчи, бокс, футбол, хоккей, американский футбол, гольф, регби – все самые популярные виды спорта, где использовался тотализатор, развернулись перед Егором.
На последнем мониторе шли биржевые котировки и передавались последние события из мира бизнеса. Включив его, Берг с особенным вниманием, и даже призывом, посмотрел на Егора, но тот равнодушно покосился на экран и не выразил никакого интереса.
Берг глянул на Вадима. Тот едва заметно качнул головой, предлагая повременить.
– Смотрите, что вам ближе, Егор, – ласково сказал Берг. – Если увидите чью-либо победу, дайте нам знать.
– Хорошо, – кивнул Горин.
Он переводил взгляд с одного экрана на другой, без труда угадывая, кому достанется победа в том или ином виде состязаний. Вадим и Берг выжидательно смотрели на него, при этом Берг не выпускал из рук телефон. Но Егор счел, что на сегодня с них достаточно. Рука Жанны спокойно лежала в его руке, она стала такой же теплой, какой была всегда, и Егору пришла в голову мысль, что пока он не сообщает своим партнерам имена победителей, девушка ведет себя спокойно. А тогда не значило ли это, что Жанна была против его сотрудничества с Вадимом и Бергом и, ломая ему пальцы, выражала таким образом свое неприятие происходящего?
Это был совершенно новый поворот, заставивший Егора по-новому взглянуть на роль Жанны и снова подумать о том, сообщница она или жертва?
Вдруг что-то случилось на теннисном корте. Надаль покатился по земле, а когда поднялся, то стал заметно прихрамывать. Это сейчас же отразилось на характере игры. Удары Клемана посыпались на травмированного испанца со всех сторон, и счет начал быстро меняться в пользу француза.
Берг и Вадим уставились на Егора.
– Да-а… – только и сказал Берг.
– Больше вы ничего пока не увидели? – спросил Вадим с надеждой и нескрываемым подобострастием.
Егора передернуло.
– Нет, – сказал он.
Рука Жанны благодарно пожала его пальцы.
Теперь Горин не сомневался. Она радовалась тому, что его прогнозы закончились. Больше всего он хотел еще раз увидеть ее взгляд, но им следовало сохранять благоразумие, иначе их поведение бросится в глаза и обратит на себя внимание Вадима и Берга. А Егор хотел во всем разобраться, для чего ему нужно было оставаться вне всяческих подозрений. Поэтому он тупо пялился в мониторы и придумывал предлог, с которым он сможет закончить сегодняшние сеансы ясновидения. Возможно, он что-нибудь выдаст им после обеда, а пока ему хотелось оказаться подальше от этой адской лаборатории.
– Не торопитесь, – сказал Вадим. – Успокойтесь. У вас все получится.
Фраза эта странно отозвалась в голове Егора. Его вдруг словно что-то толкнуло. На секунду уши заложило, и в глазах сам собой возник серый пустынный коридор. А затем, без перерыва, он увидел, как несущийся в ночи поезд вздрогнул от взрыва и покатился под откос. Вагоны наползали друг на друга, корежа стены и вздымая вертящиеся колеса, из разбитых окон вываливались окровавленные люди, что-то горело впереди состава. Вслед за тем он услышал, как диктор взволнованно говорит: «Минувшей ночью был совершен теракт на железнодорожном перегоне Москва – Санкт-Петербург, в двадцати километрах от города Рябова. Неизвестные взорвали железнодорожное полотно. По предварительным данным, погибли сорок человек, более сотни получили ранения», – и увидел мигающие цифры в нижнем углу экрана.
Они показывали завтрашний день.
Егора окутала тишина, видение исчезло. Виски и переносица наливались давящей болью.
Он потряс головой и тихонько застонал, совсем забыв о том, где он находится.
– Что с вами? – услышал он встревоженный голос Вадима.
Горин тупо посмотрел на него. В глазах все еще стояли картинки опрокинутого состава, из которого, как раздавленные червяки, пытались вылезти люди, и он не сразу сумел перенестись в реальность.
– Вы что-то видели? – допытывался Вадим.
Берг с надеждой взирал на Егора.
Даже Жанна, оставив осторожность, повернула к нему голову и с тревогой посмотрела Горину в глаза.
– Да, – медленно кивнул Егор. – Видел.
– Что! – воскликнули одновременно Вадим и Берг.
Егор, не слушая их, смотрел в глаза Жанне.
– Я видел крушение, – сказал он.
Ее пальцы тревожно вздрогнули.
– Какое крушение? – спросила девушка.
– Поезд «Москва – Санкт-Петербург». Теракт. В двадцати километрах от города Рябова. Произойдет сегодня ночью, в два пятнадцать. Сорок человек погибли… погибнут. Много раненых…
– Где вы это видели? – спросил Вадим.
Егор посмотрел на него.
– Просто видел, – неуверенно сказал он. – По телевизору. Вот по этому.
Он кивнул на экран, отражающий мир бизнеса.
– Лучше бы вы увидели там что-нибудь другое, – недовольно заметил Вадим.
На самом деле Егор понятия не имел, откуда на него обрушилось это видение. Если в случае с рулеткой или спортивным матчем все было более-менее ясно, поскольку они стояли перед его глазами в вызванном им коридоре времени и он как бы считывал с них будущую информацию, то эта катастрофа явилась к нему сама по себе. Да, он смотрел в телевизор. Но мыслями был далеко. Возможно, именно это сочетание – взгляд, устремленный на экран, и мысленное абстрагирование – позволило ему увидеть то, что он не должен был увидеть. Ведь подобное уже имело место. Когда шла передача о Москве, он словно бы дремал и в то же время смотрел на экран. И увидел столкновение «Газели» и «Мерседеса». И здесь, похоже, та же история.
– Вы совсем раскисли, – заметил Вадим.
– Да, похоже, – согласился Егор.
Он потер себе лоб. Боль потихоньку исчезала, оставляя тошноту и слабость. Но способность рассуждать уже полностью вернулась к нему.
– Надо предупредить, – сказал он.
– Кого? – удивился Вадим.
– Власти. Ведь произойдет теракт, я видел…
Егор посмотрел на Вадима, затем на Берга. Их лица выражали некоторое замешательство, в котором, впрочем, было больше досады, чем озабоченности.
