Если вы, коммендаторе, поделитесь со мной нужными мне сведениями, то я могу поголодать и оставить синьору Пацци неосвежеванной. Я задам вам вопросы, а затем приму окончательное решение. Вы можете мне доверять, синьор, хотя догадываюсь, что, зная себя, вам очень трудно кому-нибудь верить.
Тогда в театре я понял, что вы установили мою подлинную личность. Не обмочились ли вы от страха, когда я склонился над ручкой синьоры? Полиция не появилась, и стало ясно, что вы меня продали. Вы продали меня Мейсону Вергеру? Моргните дважды, если это так.
Благодарю вас. Я так и думал. Как-то ради развлечения я позвонил по номеру, указанному в развешанных по всему миру объявлениях. Это его люди ждут меня на улице? Хм-м. И один из них воняет несвежей свиной колбасой? Понимаю. Говорили ли вы обо мне кому-нибудь в Квестуре? Я не ошибся? Вы моргнули только раз? Я так и полагал. Теперь я попрошу вас немного подумать и сообщить мне код доступа в компьютер в Квонтико. Я сниму ленту с ваших губ, — продолжил доктор Лектер, открывая нож «гарпия», — и вы мне назовете код. Не пытайтесь кричать, — сказал доктор, поигрывая ножом. — Как вы полагаете, вы сумеете удержаться от крика?
— Клянусь создателем, я не знаю кода, — ответил Пацци сиплым от действия эфира голосом. — Не могу вспомнить его целиком. Если мы спустимся к моей машине, где остались документы…
Доктор Лектер развернул Пацци лицом к экрану и стал по очереди включать изображения повешенных Пьеро делла Винья и Иуды с болтающимися под ними кишками.
— Как вы считаете, коммендаторе, потроха внутри или вывалились?
— Код в записной книжке, — прохрипел Пацци.
Доктор Лектер поднес блокнот к лицу инспектора и листал страницы до тех пор, пока среди телефонных номеров не обнаружилась запись кода.
— И вам в качестве гостя предоставлено право удаленного подключения?
— Да, — прохрипел Пацци.
— Благодарю вас, коммендаторе. — Доктор Лектер развернул тележку и подкатил ее к высокому окну.
— Выслушайте меня! У меня есть деньги! Чтобы скрыться, они вам будут нужны. Мейсон Вергер никогда не успокоится. Он от вас не отстанет. И вы не можете пойти домой за деньгами, его люди не сводят глаз с палаццо Каппони.
Доктор Лектер, не говоря ни слова, вынул из строительных лесов две доски, положил их одним концом на подоконник и по импровизированному пандусу выкатил главного инспектора на небольшой балкон.
Лицо Пацци заливал пот, и легкий ветерок за окном казался инспектору просто ледяным. Теперь он говорил торопливо. Одно слово набегало на другое.
— Вам отсюда живым не выйти. У меня есть деньги. Сто шестьдесят миллионов лир наличными! Позвольте мне позвонить жене. Я скажу, чтобы она взяла деньги, положила их в машину и оставила машину у входа в палаццо.
Доктор Лектер подкатил Пацци к металлической ограде, вернулся в Салон лилий, взял с кафедры петлю и вынес на балкон. Оранжевый силовой кабель волочился за ним следом. Металлическая решетка ограждения заканчивалась где-то у середины бедер Главного следователя.
— Как только жена будет внизу, она позвонит мне по сотовому телефону и уйдет. На машине имеется полицейский пропуск, и Лаура сможет подвести ее прямо к входу, — брызгая слюной торопливо говорил Пацци. — Она сделает все, что я ей скажу. Из выхлопной трубы идет дымок, вы увидите его, если посмотрите вниз. Мотор будет работать. Ключи останутся в машине.
Пацци смотрел вниз на площадь и в отраженном свете прожекторов видел то место, на котором был сожжен Савонарола и где он поклялся в том, что продаст доктора Лектера Мейсону Вергеру. Он поднял взгляд на низкие подсвеченные снизу прожекторами рваные облака. Пацци все еще не оставляла надежда на то, что Бог, узрев его страдания, протянет ему руку помощи.
Под ним разверзалась ужасающая, ведущая в смерть пустота, но Пацци вопреки всякой логике надеялся, что лучи прожекторов, превратившись каким-то непостижимым образом в твердую субстанцию, позволят ему невредимым спуститься вниз.
Оранжевая резиновая петля ужасно холодила шею. Доктор Лектер стоял рядом.
— До свидания, коммендаторе.
Перед лицом Пацци блеснуло лезвие «гарпии», разрезая холст и одежду. Следующий удар ножа разрубил привязывающие его к тележке веревки. Ударившись о заграждение, он замахал руками, но не взлетел, как надеялся, а рухнул вниз. Земля приближалась со страшной скоростью. Рот был свободен, и он мог кричать сколько угодно. Оранжевый провод скользил по полу. За ним катился полотер. Ударившись о заграждение, полотер остановился. Лицо Пацци рывком задралось кверху, шейные позвонки не выдержали рывка, а внутренности вывалились через задний проход.
Пацци и довесок из его потрохов вращаясь раскачивались у стены. Тело дергалось в посмертных судорогах. На залитой праздничным светом стене палаццо Веккьо танцевала огромная тень удавленника. Кишки болтались по более короткой амплитуде, а член, выскочив через прорезь трусов, напрягся в последней посмертной эрекции.
Карло выскочил из тени Лоджии и помчался к главному входу в палаццо, расшвыривая на бегу туристов. Рядом с ним несся Маттео.
Двое туристов смотрели на палаццо через видоискатели видеокамер.
— Это какой-то фокус, — сказал кто-то в толпе по-английски.
— Маттео, прикрой заднюю дверь. Если он выйдет оттуда, убей его и отрежь то, что надо, — бросил Карло, открывая на бегу сотовый телефон.
И вот он уже в палаццо. Лестница. Первый этаж. Второй.
Огромные двери в Салон лилий стояли нараспашку. Вбежав в салон, Карло направил пистолет на фигуру у стены. Поняв, что это всего лишь проекция, он бросил взгляд на балкон и уже через несколько секунд обыскал кабинет Макиавелли.
Соединившись по мобильному телефону с Пьеро и Томмазо, он приказал:
— Отправляйтесь к его дому. Прикройте спереди и сзади. Убейте, как только появится, и отрежьте то, что надо.
И тут же набрал другой номер.
— Маттео?
Когда пискнул спрятанный во внутреннем кармане куртки телефон, Маттео, еще тяжело дыша, стоял у накрепко запертых задних дверей палаццо. Он уже успел обежать взглядом крышу, ряд темных окон и подергать дверь. Одну руку Сардинец все время держал под полой куртки на рукоятке засунутого за пояс пистолета.
— Слушаю! — открыв телефон, бросил Маттео.
— Что там у тебя?
— Дверь заперта.
— Как крыша?
Маттео снова поднял взгляд, но сделал это слишком поздно для того, чтобы успеть увидеть, как над его головой на окне распахнулись ставни.
Карло, услышав в трубке шорох и сдавленный крик, ринулся через три ступеньки вниз по лестнице. Он упал на площадке, поднялся и снова помчался вниз. Миновав охранника, стоявшего теперь у дверей на улице, пробежав между огромными, обрамляющими двери белыми скульптурами, Карло понесся к задней двери дворца, затоптав на бегу какую-то парочку. Перед ним поперек узкой улицы наперерез движущемуся мотороллеру бежала завернутая в саван фигура. Мотороллер сбил белую фигуру, но она поднялась с каменной мостовой и, не разбирая пути, побежала дальше. Бегущее существо врезалось в витрину. Раздался звон разбитого стекла. На сей раз бегущий удержался на ногах. Он развернулся и с воплем «Карло! Карло!» бросился в обратном направлении. На покрывающем его распоротом спереди белом холсте расплывались темные пятна. Карло подхватил Маттео на руки, осторожно уложил на мостовую и разрезал пластиковую ленту, удерживающую саван на голове и шее брата. Сардинец развернул покрывало и увидел, что у Маттео разрезаны лицо и грудь и вспорот живот. Рана на груди была настолько глубокой, что через нее при вдохе со свистом засасывался воздух. Карло, оставив Маттео в одиночестве, подбежал к углу улицы посмотрел в обе стороны и тут же вернулся к лежащему брату.
Доктор Ганнибал Лектер привел в порядок одежду и спокойно двинулся к закусочной на пьяцца де Джудичи. С пьяцца Синьориа уже были слышны звуки полицейских сирен и виднелись цветные всполохи проблесковых маячков. У тротуара напротив закусочной ждали своих хозяев мотороллеры и мотоциклы.
Доктор Лектер подошел к затянутому в кожу юнцу, готовому запустить двигатель мощного «Дукати».
— Я просто в отчаянии, молодой человек, — с жалобной улыбкой произнес доктор. — Если через десять минут я не буду на пьяцца Беллогуарда, жена меня убьет. — Он извлек из кармана банкноту достоинством в пятьдесят тысяч лир и продолжил: — Вот в такую сумму я оценил свою жизнь.
— И вы хотите, чтобы я вас туда подбросил? Больше ничего? — уточнил юнец.
— Подбросить, и ничего больше, — ответил доктор Лектер, поднимая руки.
Мощный мотоцикл мчался, ловко лавируя на забитой машинами виа Лунгарно. Доктор Лектер сидел на заднем сиденье, обхватив руками юного водителя. Укрывавший его лицо и голову запасной мотоциклетный шлем пропах лаком для волос и недорогими духами. Водитель знал свое дело. С виа де Серральи он свернул к пьяцца Тассо и, проехав затем по виа Виллани, нырнул в какую-то щель рядом с церковью Сан-Франческо ди Паола. Эта узкая улочка, оказывается, выходила на извилистую дорогу, ведущую прямо к Беллогуарда — прекрасному жилому району на холмах, чуть к югу от города. Рев мощного двигателя «Дукати» отражался от каменных, тянущихся вдоль дороги стен. Доктор Лектер, привыкнув к запаху лака и дешевых духов, наслаждался быстрой ездой. Особенно ему нравились те мгновения, когда мотоцикл, наклоняясь, вписывался в очередной виток серпантина. Он попросил молодого человека высадить его у въезда на пьяцца Беллогуарда вблизи дома графа Монтото, в котором когда-то жил Натаниел Хоторн[36]. Мотоциклист сунул свой гонорар в нагрудный карман косухи, и хвостовой огонь его машины скоро исчез за поворотом.
