пятом, когда накопилось достаточно черных денег, чтобы начать отмывать их inhouse [13]. Вот они и открыли инвестиционную фирму, идея которой заключалась в том, чтобы распределить эти грязные деньги и сделать внешне чистыми.
Затем, если верить Эдборгу, Степанка «стал боссом». Это могло произойти в девяносто пятом, когда была основана компания «Ньорд». В таком случае основатель Стефан Рудин и был Степанкой.
Хорошо проработанная фальшивая шведская личность.
Статьи в журналах, финансовые газеты. Ни одного интервью с Рудином. Какая-то газета даже вытащила на свет божий старый девиз «быть, а не казаться». Единичные фотографии. А те что есть — ничего не говорящие, где он снят вполоборота или с закрывающей лицо рукой. Ни одного фото, которое могло бы быть полезным.
Разумеется, нет ничего странного в том, что крупные капиталисты держатся в тени, в современной Швеции полно миллиардеров, которых никто не знает в лицо. Они есть, а не кажутся.
Блум начала расширенный поиск на АО «Ньорд Инвестмент». Просмотрела все публичные документы, все сообщения в медиа, все доступные протоколы. Проверила членов правления, подтвержденные инвестиции, бухгалтерские отчеты, сотрудников. Пытаясь найти хоть что-то необычное. Прекрасно понимая, что многие специалисты налоговой службы уже не раз проделали эту работу до нее, причем имея гораздо больше карт на руках. И все же Блум не сдавалась. Ощущала, как время раздирает ее на куски.
Самое ужасное — она толком не понимала, как все эти поиски смогут хоть на шаг приблизить ее к Наде.
И все-таки ей было не остановиться. Ею словно руководила неведомая сила. Что-то зацепило ее душу.
Ее собственная, хорошо запрятанная тайна.
Та, что возвращалась в кошмарных снах.
Но в конце туннеля маячил свет. В конце коридора.
По мере того, как накапливались документы, Молли Блум ощущала все большую близость к Наде, какую-ту сестринскую связь, большую, чем простая женская солидарность. В один момент, когда Молли ждала загрузки очередного отчета, она вновь увидела перед собой туннель из своих кошмаров. Стряхнув с себя это наваждение, она продолжала погружение в темные недра Ньорда.
Наконец она отыскала возможную связь, пусть и призрачную. Дату.
Восьмого ноября две тысячи второго года газета «Дагенс Индустри» крайне лаконично сообщала, что трое членов покинули правление АО «Ньорд Инвестмент» на внеочередном заседании. Одновременно.
Две тысячи второй, подумала Блум. Надя-Юлия-Степанка-Рудин-Ньорд. Вполне вероятная цепочка.
Что могло произойти осенью 2002 года?
Тут явно что-то кроется. То, что трое членов правления вышли одновременно на внеплановом заседании, нельзя назвать заурядным событием. Должно быть, что-то произошло.
Этот ноябрь 2002 просто не давал Блум покоя.
* * *
Блум залезла в полицейский архив экономических преступлений, просмотрела заявления в полицию за нужный период. Ничего. Что бы там ни произошло, но это явно было внутренним делом компании. Которое, однако, заставило троих из восьми членов правления покинуть свои высокооплачиваемые должности.
В статье указывались их имена. Все произошло полтора десятка лет назад, и Блум попыталась найти хоть какую-то информацию о них. Двое мужчин, одна женщина. Одного уже нет в живых, это Блум выяснила сразу, классический инфаркт. Она позвонила второму мужчине. Он был явно удивлен, почти ничего не сказал, бросил трубку. Оставалась женщина. Звали ее Лиселотт де ла Гарди, и на звонки она не отвечала.
После многочисленных попыток разыскать ее через социальные сети Блум решила пойти ва-банк. Женщине было за семьдесят, судя по всему, пенсионерка. Блум просто позвонила соседке и завуалированно спросила, не видно ли ей в окно, дома госпожа де ла Гарди или нет.
* * *
Поездка в Вестерханинге получилась странная. Часы в арендованном автомобиле раздражали своими огромными размерами, минуты бежали с пугающей скоростью. А отвести взгляд было невозможно. Время приближалось к одиннадцати, до Надиной гибели оставалось четыре часа. Что Молли вообще тут делает? Неужели это лучший способ поиска? Но Блум не могла ничего с собой поделать, ею двигало что-то неуловимое. Оставалось положиться на эту движущую силу.
Проезжая указатель с надписью «Бойня», Блум ощутила, как ее прошиб пот. Где-то очень глубоко она пересекла границу, разделяющую жизнь профессиональную и частную. Она искала Надю, но не были ли это поиски самой себя?
Молли Блум и не знала, что в Вестерханинге есть такие шикарные виллы. Огромный красный особняк, окруженный поистине райским садом. Посреди этого цветочного счастья стояла сама богиня.
Лиселотт де ла Гарди оказалась сдержанной дамой из первого поколения бизнесвумен. Ни выход на пенсию, ни любовь к цветам не могли смягчить ее резкого стального взгляда, и даже смешному наряду садовода это было не под силу.
Не выпуская из рук секатора, Лиселотт, не без скепсиса и отвращения, изучила удостоверение Блум, после чего произнесла:
— АО «Эллинг Секьюрити»? У вас что, нет пиар-консультантов?
— Боюсь, дело у меня срочное, — сухо сказала Блум, убирая удостоверение. — Я хочу поговорить с вами о том времени, когда вы входили в состав правления АО «Ньорд Инвестмент». И особенно о выходе из правления.
К удивлению Блум, по каменному лицу Лиселотт пробежала улыбка.
— Я думала, что успею умереть, прежде чем оно вернется, — произнесла она. — What goes around comes around [14]. Но чтобы через… АО «Эллинг Секьюрити»? Вот уж прав был Маркс, история повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй раз — в виде фарса.
— Исходя из вашего высказывания, я делаю вывод, что случилось нечто трагическое.
— Трагическое и погребенное навсегда, — отрезала де ла Гарди и продолжила обрезать розы.
— Я поясню, — сказала Блум. — На кону жизнь человека, который может погибнуть в ближайшие часы.
— И как информация о моей работе в АО «Ньорд Инвест» поможет спасти жизнь?
Блум вдруг осознала, что у нее нет четкого ответа на этот вопрос. Поэтому задала встречный вопрос:
— Не могли бы вы просто рассказать, что случилось в ноябре 2002 года?
— Сведения об этом периоде не подлежат разглашению ни при каких условиях, — ответила де ла Гарди, озадаченно глядя на Блум. Она как будто пыталась заглянуть Молли в душу, не как психолог, а скорее как недовольный начальник.
— Что-то привело к созыву внеочередного собрания правления восьмого ноября две тысячи второго года, — продолжала настаивать Блум. — На этой встрече трое членов покинули правление.
— Похоже, для вас это очень личное, — сказала де ла Гарди. — Это как-то связано с вами? Вы были одной из них?
— Одной из кого?
— Нет. Нам выдали выходное пособие такого размера, чтобы в дальнейшем предотвратить любую утечку информации. Я чту то соглашение.
Повернувшись к Молли Блум спиной, Лиселотт де ла Гарди продолжила заниматься своей безупречной коллекцией Амелия
